То есть, не то, чтобы с коком ей было неинтересно, но отчего-то его признание в отношениях с Машей подействовало на Анастасию не лучшим образом. И, хотя она понимала, что это вполне могла быть идея самой дневальной, что-то в этой истории Анастасию раздражало.
Ей хотелось остаться одной и всё разложить по полочкам. Может, даже записать. Но тут она вспомнила слова Герасимова, что неплохо бы ей вести дневник, и мысленно чертыхнулась: этого ещё не хватало. Будет назло – Женьке? – держать всё в памяти, и никаких записей!
С кем бы ей поговорить так, чтобы получить общую картину отношений полов в экипаже, не беседуя при этом с каждым мужчиной?
Она ещё раз поблагодарила кока за вкусный ленч – неплохо, когда мужчины устраивают тебе маленькие праздники. Пусть это всего лишь праздник живота.
– Да, Настя, – сказал ей кок уже в спину. – Боцман жаловался сегодня, что один из матросов не вышел на вахту. Сказался больным. Он к тебе обращался?
– А фамилия у заболевшего есть? – удивилась она. – Никто ко мне не обращался.
– Нет, ну вы видели обормота! Болеет он. А врач об этом и слыхом не слыхала… Мнимые больные неизлечимы, зато настоящие могут получить мнимое излечение.
Она вдруг почувствовала раздражение против кока: не сразу на матросов прикрикнул, дал вволю над нею поиздеваться, а теперь вот и афоризмы цитирует кстати и некстати…
– Вы так и не сказали мне его фамилию, – напомнила Анастасия, задержавшись у двери.
– Панкратов его фамилия. Миша Панкратов.
– Хорошо, я к нему зайду, – пообещала она.
И подумала на ходу: «Интересно, насчет мнимого излечения это был намек?»
Глава восемнадцатая
Итак, Анастасия собиралась поговорить с Темирболатом. А потому не нашла ничего лучшего, как спуститься в машинное отделение, где после ареста старшего механика бразды правления забрал в свои руки новый второй механик – молодой мужчина, всего два года назад окончивший среднюю мореходку по своей специальности.
Неожиданное повышение повлияло на молодого механика таким образом, что привело его в состояние некоторого ступора. Впрочем, по свидетельству навещавшего его капитана, – об этом сегодня за завтраком Анастасию проинформировали, – паренёк вполне справлялся со своими обязанностями, хотя это якобы ещё ни о чём не говорило.
В том смысле, что проколоться он может в любой момент, потому как не имеет ни достаточного опыта, ни авторитета у команды.Если капитана это беспокоило, он мог бы отпустить Фёдора из-под домашнего ареста, потому что как ни крути, а безопасность судна важнее всяческих там инструкций насчет дознания. Но… жираф большой, ему видней!
Анастасия не собиралась вникать в тонкости обеспечения нормального хода судна – это забота Демидова.И его дело – расставлять приоритеты. Как будто он не знает, что судно находится в открытом море, и вряд ли Фёдор попытался бы с судна сбежать, даже если бы был виновен в исчезновении Маши Рюминой.
Второй механик Валерий Лысый, – такая у него была смешная фамилия, хотя лысина в соответствии с фамилией у него появится ещё не скоро – вместе с повышением обретший отчество Владимирович, встретил врача приветливо.
– Анастасия Львовна, вы что-то неблагополучное обнаружили в наших анализах? – решил пошутить он.
– Я не брала у вас анализы, – не сразу врубилась она в шутку, но врубившись, посмеялась. – А вам бы хотелось попасть в мой лазарет?
– Мне бы не хотелось, но некоторым моим подчиненным не помешала бы хар-рошая клизма! – проговорил механик со смаком. – Ну, да к чему вам наши проблемы?
Он посмотрел на неё выжидающе.
– Скажите, Валерий Владимирович, а я не могла бы поговорить с вашим мотористом Темирболатом?
– Это с Шагировым, что ли?
Что-то они с капитаном сегодня задают ей похожие вопросы. Придётся давать похожие ответы.
– А у вас есть ещё один Темирболат?
– Вроде, нету! – улыбнулся механик. – Что-то я разболтался, да? Не хочется, чтобы вы уходили. Постоянное общение с одними мужиками меня уже достало! А на вас и глаз отдыхает. Значит, поговорить с ним хотите?
– Именно.
– Неужели у него какой-нибудь прививки не хватает?
Анастасия понимала, что на механике попросту сказывается недостаток общения. Особенно, если учесть, что у штурманов перед глазами море, на котором, хотя бы и не так часто, но случаются другие суда, появляются на горизонте чужие, но такие манящие берега, а у него одно ограниченное пространством машинное отделение. Всегда одно и то же. Поневоле взвоешь. Особенно, если у тебя такой живой и общительный характер.
– Хотите, я вам витаминчики пропишу? – предложила она.
Валерий смутился.
– Я вас задерживаю? Но когда ещё доведётся просто так с красивой женщиной поговорить.
– Может, завтра, когда в порт придём?
– Ничего не получится. Если бы вернулся на рабочее место Фёдор Иванович, мы бы с ним вахты поделили, а так… никакого берега мне в этот раз не видать!
– Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна! – пропела Анастасия.
– Примерно так, – согласился он. – А моториста я вам сейчас пришлю. Только учтите, у него через полчаса вахта, так что надолго его не задерживайте.
Конечно, Анастасия могла бы продумать заранее, как себя вести при разговоре по сути с незнакомым человеком. Но она посчитала, что экспромтом у неё получится лучше. И ошиблась.
То есть, обычно ей хватало врачебного опыта для того, чтобы заставить человека разговориться. Это касалось недомогания, каких-то, возможно, неясных причин болезни. Она умела по отдельным словам составить стройную картину заболевания. Но начинать разговор неизвестно о чём ей не приходилось.
И вот что у Насти получилось.
– Э… Темирболат… у вас всё в порядке?
– В каком смысле?
В его лице не дрогнула ни одна черточка. Он смотрел на неё почти без выражения, с некоторым нетерпением. Но в его взгляде что-то промелькнуло. Какой-то бесёнок кавказского вида, который тут же исчез, так что Анастасия засомневалась: а был ли он? Но сам Темирболат остался серьёзен: мол, быстро говори, что тебе надо, и я пойду. У меня куча дел!
– Ну, здоровье в норме, вы ни на что не жалуетесь?
Это уже называется, тянуть кота за хвост.
Сначала она должна выполнить свой служебный долг, не так ли, мысленно успокаивала себя Анастасия. На самом деле она лихорадочно соображала, как сформулировать нужный ей вопрос.
– Не жалуюсь. У меня всё в порядке.
Конкретно и скупо. Всем своим видом показывает, что не хочет с нею общаться или чувствует, что Анастасия его в чём-то подозревает? Она к парню несправедлива. Он вовсе не высказывает какого-то там нежелания беседовать. Просто терпеливо ждёт, когда она выскажется.
