Это при том, что тут же, в спортивном диспансере работала терапевтом его жена, и пойди Анастасия на поводу у блудливого муженька, жене об этом тут же стало бы известно.
Почему только главный ничего этого не боялся, трудно понять.
В любом случае, у Анастасии и мысли не водилось пофлиртовать с ним, а в то же время другие… Та же косметолог, которая арендовала в диспансере кабинет за смешные деньги, но отдавая часть прибыли Ивану Георгиевичу. И сплетничали, не только прибыль, а и свое пышное тело.
Чего ему не хватало, если он ещё домогался Анастасии? Косметолог, тоже сплетничали,была женщиной страстной. Жена знала и терпела? Какой-то змеиный клубок!
Да если бы Анастасия пожаловалась на него мужу, пусть и бывшему, Ивану Георгиевичу тяжко бы пришлось. Наверное, всё-таки Пётр об этом узнал… По крайней мере, она с удовольствием об этом думала.
В конце концов Настя просто написала заявление и ушла с работы. В один из дней, после того, как…
Испробовав все способы обольщения и не добившись никакого результата, главврач пошёл ва-банк. В один из дней, когда Анастасия пришла в его кабинет по вызову – кстати, его секретарши на месте не оказалось, и ей следовало бы насторожиться – он быстрым движением запер дверь и открыл свой сейф, чтобы вынуть из него бутылку коньяка десятилетней выдержки. Знал, что она любит коньяк.
Разлил по рюмкам.
– А какой повод у нас повод? – поинтересовалась Анастасия, не двигаясь с места. Она всё ещё стояла у двери, соображая, у Ивана Георгиевича к ней дело или всеёта же старая песня?
Он только взглянул на её лицо и поняв, что позиции врача остались прежними, сурово спросил:
– Вы собираетесь и дальше работать в нашем коллективе?
Хочется, хуже, чем болит.
– Намекаете на групповуху? – схамила Анастасия. – Вы, ваша жена, косметолог и я?
Главный побагровел.
– Возможно, я слишком деликатен с вами, – прошипел он, – а здесь нужен совсем другой язык?
Он стал привставать из-за стола.
Анастасия неспешным движением сняла с приставного стола вазу с цветами, медленно вылила из неё воду в раковину, цветы оставила там же, приноровилась, взяв вазу за узкое горлышко и показала главному.
–Супероружие! – рассмеялась. – Только попробуйте ко мне приблизиться!
И стала отступать к двери, помахивая вазой, как огромной кеглей. Хорошо, что ключи Иван Георгиевич оставил в двери.
Секретарша к тому времени оказалась на месте. Анастасия поставила вазу к ней на стол и сказала.
– Иван Георгиевич говорит, что вода в цветах застоялась, попросил её поменять.
– А цветы? – обалдело спросила секретарша.
– В раковине, – коротко ответила Анастасия и покинула приемную. Навсегда.
Глава третья
«Василий Суриков» стоял на рейде.
Об этом предупредил Анастасию Герасимов, когда она на другой день пришла к нему в офис администрации пароходства.
В диспансере – как-никак, там по-прежнему оставались свои люди – за пару часов сделали ей все нужные справки, Евгений поторопился оформить для неё все необходимые документы и даже пошутил:
– А что, можем, если захотим… Кстати, я уже обо всём договорился. Демидов тебя ждёт.
– Будет свои пушки демонстрировать?
Она имела в виду его однофамильца, родоначальника металлургических заводов в России. В памяти Анастасии возникли кадры из старого фильма, в которых этот Демидов показывал императору Петру Первому отлитую на его заводе пушку.
– Какие пушки? – рассердился её приятель. – Демидов – капитан этого «передвижника». Он хочет взглянуть на своего нового доктора.
Вот так всегда. Если Анастасия волновалась, на неё нападала охота шутить. Причем, юмор этот был далеко не высшего сорта.
– А если он меня забракует?
– Забракует? – изумился Герасимов. – По какой причине? По служебному несоответствию? Станет проверять твои знания по медицинскому справочнику, по «Санитарным правилам и нормам»?
– Если его судно стоит на рейде, как я к нему доберусь?
Герасимов отчетливо вздохнул.
– Ася, ты что, надо мной издеваешься? По акватории порта ходит катер, развозит к рабочим местам членов экипажей. Этакий речной трамвайчик порт-рейд!
Теперь он над нею потешается. На самом деле, Анастасия просто оттягивала момент, когда ей уже не будет хода назад.
Пришлось тащиться в порт. Она села на маршрутку, чтобы побыстрее приехать и побыстрее покончить со всем этим делом. Маленький автобусик оказался забит пассажирами и до порта почти никто не вышел, только всё больше и больше набивалось народу, пока какая-то девчушка чуть ли не на колени к ней влезла. Хотя, ради справедливости стоит сказать, что и на девушку так напирали, что она просто не могла удержаться на ногах.
Евгений попытался ей объяснить, где обычно останавливаются рейдовые катера, но потом сам запутался и сказал ей:
– Куда большинство народа пойдёт, туда и ты иди. Если, конечно, это не начало рабочего дня, когда портовики идут к рабочим местам…
Она и в самом деле вместе со всеми подошла к причалу и села в небольшой юркий катер, на корму – Анастасия легко простывала на сквозняках и сейчас, на носу, тоже могла бы простыть от встречного ветра – хотя, если задуматься, какой же это сквозняк? Это же не в помещении.
Рядом переговаривались две девушки лет по двадцать. Чувствовалось, для них не было никакой морской болезни, и прочих Настиных страхов, потому что вели они себя как заправские морячки. Да и говорили девушки в основном о том, хватит у одной из них заработанных денег, чтобы поступить в медицинский институт.
– Ты хочешь ходить в рейсы как корабельный врач?
– Конечно же нет, вот ещё! Специальность получу, на судно – ни ногой. Или на суше работы не хватит?
– А зачем тогда в рейс идёшь?
– Говорю же тебе, денег не хватает.
– Мне бы твою внешность, я бы с деньгами не заморачивалась.
– Ты всё шутишь.
– А что ещё делать? Нам детдомовским никто не помогает, а ты могла бы у отца попросить.
– А если не поступлю?
– Ну и что же, родной человек.
– Да он меня тогда насмешками изведёт!
Интересно, её Светка тоже подругам рассказывает, какая у неё мать насмешница? Вряд ли она бы побоялась у отца денег попросить. Мало ли, что мама с отцом разошлась. На чью-либо сторону дитя отказалась становиться.
Между тем одна из девчонок вышла у какого-то судна, где двое вахтенных – или просто матросов встречающих – выдернули девчонку из катера, как морковку с грядки, – и повели по трапу, предварительно забрав сумку, а вторая примолкла – с кем бы ей разговаривать – и Анастасия опять вернулась к мыслям о предстоящей работе.
