Книга Тайна прошлогоднего снега, страница 14. Автор книги Валерий Роньшин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайна прошлогоднего снега»

Cтраница 14

— И что мы им сообщим? Что меркуриане в виртуальном мире виртуальными землянами пи­таются? Если ты, Мухина, мне не поверила, то мильтоны и подавно не поверят. Еще, чего доб­рого, в психушку отправят.

— Да отдохни ты, Воробей, от своих меркуриан! Я тебе про другое говорю. Нужно сообщить в милицию об отравленном торте, если, конечно, он действительно отравлен, о гробе, который мне сегодня принесли, и о странной смерти Гафчика.

— Пустой номер, — отмахнулся Володька. — Вон сколько банкиров грохают, а милиция и Ухом не ведет. А ты думаешь, они будут искать Убийцу какой-то там собаки, да еще дворняги?

— Да я ничего не думаю. Но ведь надо же что-то делать.

— Вот я тебе и говорю, что тебе надо делать. Ложись, Мухина, на дно, пока не поздно. А иначе твой труп обнаружат на помойке, если вообще обнаружат. У меркуриан длинные руки… или, может, щупальцы.

Да уж, Воробья танком не сдвинешь с этих меркуриан. Эх, сейчас бы обо всех этих странных странностях майору Гвоздю рассказать или пол­ковнику Молодцову. Но они — майор с полков­ником — потерялись, как земляника в лесу, и где их теперь искать?.. Фиг знает.

Володька между тем прочел мне целую лекцию.

— Как избежать физического уничтожения? — с умным видом вещал он. — Нужно принять контрмеры. Это значит — не шляться ночью по всяким кафешкам и киношкам, как ты, Мухина, любишь делать. Человека обычно где убивают? Там, где он бывает систематически. Ведь у всех со временем вырабатывается свой алгоритм…

Я даже слова-то такого никогда не слыхала.

— Чего-чего вырабатывается?

— Алгоритм, — важно повторил Воробей. — К примеру, утром ты идешь в школу, а после школы возвращаешься домой — это и есть твой алгоритм. И тебе его надо срочно изменить. По­тому что если ты каждый день в восемь тридцать выходишь из дома, а в пятнадцать ноль-ноль возвращаешься домой, то тебя можно запросто подкараулить и убить, вычислив твой алгоритм.

— Воробей, кончай умничать, — перебила я. — Что ты конкретно предлагаешь?

— Я предлагаю квартиру своей тети.

— Тети Моти? Которая в Питере живет?

— Нет, у меня есть еще одна тетя. Троюродная.

— А где?

— Здесь, в Москве. Ты наверняка о ней слы­шала. Смертолюбова. Довольно известная худож­ница.

Да, о Смертолюбовой я слышала. И не только слышала, но еще и видела ее по ящику-телику. Она была такая старая, что уже слегка смахивала на мертвеца. К слову сказать, и рисовала Смер­толюбова одни только кладбища. Причем целы­ми циклами: «Деревенские кладбища России», «Городские кладбища России», «Кладбища ближ­него зарубежья», «Кладбища дальнего зарубе­жья». Ну и так далее.

— Смертолюбова твоя троюродная тетя? — удивилась я. — А чего ты раньше мне про это не говорил?

— Да я и сам недавно об этом от матери узнал.

— А как ее зовут?

— Афиногена Геннадьевна.

— Как-как? — вытаращилась я. — Офи… ге­на… Это что, от слова «офигенный»?

— Да не Офигена, а А-фи-но-гена, — попра­вил меня Володька. — Старинное русское имя.

— Офигеть, — сказала я. — И что, я буду у нее жить?

— Ага. В ее мастерской. Она на полгода в Штаты улетела, писать цикл картин «Кладбища Америки». А ключ от мастерской нам оставила.

— Цветы поливать?

— Нет у нее никаких цветов. Просто за кар­тинами приглядывать… Короче, Мухина, слушай инструкции… — И Воробей выдал мне инструк­ции. Четкие и ясные: — Из мастерской никуда не выходить. Дверь никому не открывать. На телефонные звонки не отвечать. Телик не врубать. В общем, вести себя тише воды, ниже травы. Мне не звонить, я сам тебе позвоню. По обыч­ному телефону. Даю три звонка, кладу трубку, затем опять звоню. Поняла?..

Чего уж тут не понять… Нет, в школу не хо­дить — это, конечно, кайфово! Но ВООБЩЕ на улицу не выходить — это полный отстой.

— И долго мне придется быть тише воды, ни­же травы?

— Смотря по ситуации… В мастерскую отпра­вишься прямо сейчас.

— Как сейчас?! Мне надо домой заскочить, полотенце взять, мыло, зубную щетку.

— Не нужно тебе домой заскакивать. Купишь все по дороге.

— Но я не могу без своей любимой зубной щеточки, — запротестовала я. — Она мне очень дорога.

— Жизнь дороже, Мухина. И вообще, накупи себе побольше всяких супов и каш в пакетах, консервов, сухарей, макарон, чтоб тебе еды как минимум на месяц хватило.

— А пить что я буду целый месяц?

— Воду из-под крана.

— Ни фига себе перспективка.

— А ты как думала. Мы вступаем в бой с кос­мическими пришельцами, тут уж не до земных удовольствий. Когда пойдешь в мастерскую, попетляй, вдруг за тобой уже «хвост». Хотя малове­роятно. Пока что они думают, что ты тортом от­равилась…

Они — это, конечно же, меркуриане.

— Но ты все равно попетляй, — долдонил Во­робей.

— Попетляю, — пообещала я, чтоб он успоко­ился.

— Держи ключ от мастерской, — протянул он мне ключ. — А адрес такой… — Володька взял со стола салфетку и написал на ней адрес. — За­помнила?

— Запомнила.

Воробей чиркнул зажигалкой и сжег салфетку с адресом.

«Ай да Володька! — мысленно восхитилась я. — Настоящий конспиратор!» Не зря он в свое время читал дюдики килограммами и километ­рами.

Короче, я допила свою коку и отправилась в мастерскую Офигены… ой, то есть Афиногены Смертолюбовой.

Да, чуть не забыла… Когда мы расплачивались с официанткой, она как-то странно посмотрела на Володькину тарелку, на которой осталась ле­жать почти нетронутая пицца с грибами (я-то свою сметанку с блинами умяла в два счета, у ме­ня настроение с аппетитом не дружат — настрое­ние может быть плохое, а аппетит хороший).

Так вот, официантка, посмотрев на пиццу, сказала Воробью:

— Доешь, мальчик. Плохая примета. Надо всегда съедать все, что лежит на твоей тарелке.

— А что будет, если не доешь? — поинтересо­вался Воробей.

— Можешь умереть, — мрачновато промолви­ла официантка. — И очень скоро.

Если б мне такое выдали, я бы мигом про­глотила и грибы, и пиццу, и тарелку в придачу. Потому что верю во всякие приметы, особенно в плохие. А самая плохая примета, знаете, какая? Когда в пятницу тринадцатого черная кошка пустым ведром разобьет зеркало.

А Володьке по фигу. Он не верит. Он так официантке и сказал:

— А я не верю в приметы.

— Ну и зря, — ответила официантка, убирая со столика наши тарелки — мою пустую и Во-лодькину полную.

— И правда, Воробей, зря ты не доел, — под­держала я отошедшую официантку. — Вдруг на самом деле есть такая примета?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация