Зоя Владимировна выхватила у него из рук телефон и выключила его.
Городецкий некоторое время молчал, а потом повернулся к Эльвире.
– Кстати, Эльф, а как ты спаслась?
– Бог ее спас! – закричала его жена. – Я молилась ему каждый день, чтобы спас и сохранил!
– Я и сама не знаю, папа, – устало проговорила Эльвира. – Я очнулась на берегу, вся в песке, грязная, мокрая, по мне ползут муравьи. Такие здоровенные!
Она опять заплакала.
Мать Городецкая, сидевшая рядом с дочерью, судорожно обняла ее.
– Мама, только без истерик! – строго сказал ей муж, будучи и сам напряжен до предела.
– Как представлю, что и ее, как Вадика, могло ударить о камни, все внутри сжимается, – проговорила она.
Павел Сергеевич остановил машину у обочины и показал жене руки:
– Посмотри, когда это было, чтобы у меня руки тряслись!
Зоя Владимировна достала из сумки бутылку минеральной воды, и все семейство жадно напилось.
– Что же мы делать-то будем? – проговорил Городецкий, опять выводя машину на шоссе.
– Все, что могло произойти, уже произошло, – с тяжелым вздохом сказала Зоя Владимировна, гладя по голове прильнувшую к ней дочь. – Теперь нам надо пережить последствия.
Глава семнадцатая
– Вера с Гришей наверняка захотят похоронить сына на городском кладбище. На могилку в горах не наездишься… – задумчиво проговорила Зоя Владимировна.
Эльвира, приткнувшись к ее груди, задремала, но Городецкая продолжала вполголоса общаться с мужем, не в силах сдерживать эмоции, просто-таки распиравшие ее.
– Да уж! – согласно кивнул Павел Сергеевич, не отводя глаз от дороги.
– Вот этого я и боялась, – не удержавшись, опять всхлипнула проснувшаяся Эльвира.
– Что ты хочешь этим сказать? – отец резко повернулся к ней, придерживая руль.
– Паша, на дорогу смотри. Еще не хватало нам в пропасть свалиться, – прикрикнула на него жена.
– Дело в том, что я не знаю, где могила Вадика.
Эльвира выпрямилась, освободившись от материнских объятий.
– Почему?
Зоя Городецкая выставила вперед руку, точно собираясь защищать дочь от произвола отца.
– Давай сначала ее хотя бы покормим. Посмотри, какие у девчонки синяки под глазами, скулы ввалились… Ты что сегодня ела?
– Пирожок с картошкой.
– Вот видишь!
– Хорошо, – сдался ее муж, – я знаю тут одну кафешку, где подают отменное мясо и очень вкусное хачапури.
– И откуда ты так хорошо знаешь местные достопримечательности? – ядовито осведомилась Зоя Викторовна. – В городишке, который отстоит от нашего города на почти на двести километров.
– Я даже лично знаю мэра этого, как ты говоришь, городишки! Умоляю, Зоя, оставь свои глупые фантазии.
– Ладно, – буркнула Городецкая, – веди в свою хачапурную, а то и у меня на нервной почве разыгрался аппетит.
– Подождите, сейчас я все доскажу, – движением руки остановила их Эльвира. – Вдруг в вашем кафе полно народу, и я не смогу говорить свободно… Господи, если бы вы знали, как это все страшно!.. Так получилось, что недалеко от места, где перевернулась наша лодка, жили охотники. Благодаря одному из них мне не пришлось долго блуждать по лесу.
– Охотники? – удивился отец. – И на кого они там охотятся, в июле?
– Вроде, к тому времени они жили в избушке уже больше месяца, отрезанные от другого берега, где был населенный пункт… В общем, это все неважно. Я сказала им, что, может, удастся найти мешок с продуктами. Вадик купил такой, водонепроницаемый. Они пошли искать. Нашли мешок, и труп Вадика… он лежал в воде у берега. Братья его вытащили и закопали… Что же им надо было с собой его носить?
Вышло грубо и неуважительно к мертвому, так что Эльвира испуганно прикусила язык.
– Но они же понимали, что тело мальчика захотят увидеть родные! – нервно вскрикнула Зоя Владимировна. – Как же так, взять и закопать, неизвестно где!
– Зоя! – Городецкий неприязненно взглянул на жену. – Ты в самом деле считаешь, они должны были нести его на себе… за сколько километров от шоссе?
– Вроде, за сто десять, – ответила Эльвира.И добавила. – Все рассказывать долго. Давайте, отложим до приезда домой.
Она думала, что увидит родителей, и ей станет легче, а стало только хуже. Они ее все время о чем-то спрашивали, а Эльвире уже хотелось отдохнуть. И помолчать. Хоть ненадолго от всего этого спрятаться. Хотя бы в сон! Да, ей вдруг страшно захотелось спать. Такая навалилась усталость…
– Тогда пойдем в кафе…
– Нет, домой! – потребовала Эльвира. – Давайте быстрее поедем домой!Потерплю я с едой. Что, дома есть нечего? На ваши вопросы я могу отвечать и на ходу, в машине.
Зоя Владимировна почувствовала раздражение в голосе дочери.
– Но, Элечка, нас же наверняка начнут расспрашивать обо всем родители Вадима. Вернее, они захотят расспросить тебя, но я скажу им, что у тебя нервный срыв…
Эльвира обхватила себя за плечи и отодвинулась на край сиденья.
– Доченька, – выражение лица у Зои Владимировны стало жалобным, – но мы-то тебе не враги. Ты можешь не сомневаться: и я, и папа встанем за тебя горой. И никому не позволим…
– Перестань, Зоя, – Павел Сергеевич опять остановил машину на обочине и повернулся к дочери, – эти жалостливые нотки из наших разговоров нужно просто вытравить… Конечно, Эльф, мы с мамой сделаем все от нас зависящее, чтобы уберечь защитить тебя, но и ты должна сцепить зубы покрепче и приготовиться: впереди нелегкие испытания, часть из которых тебе придется выдержать самой.
Пресекая возражения жены, он поднял руку.
– Ничего не поделаешь, Эльвира уже взрослая, от жизни ее не спрячешь… А теперь давай, Эльф, коротко, сжато перескажи нам последние события, о которых мы еще не знаем. Кажется, и то немногое, что я услышал, выбивает из колеи даже меня, опытного мужчину.
Эльвира рассказала родителям обо всем, что с нею случилось за эти дни, сама, удивляясь, что именно она, а не героиня какого-нибудь боевика пережила все это.
– Боже мой! – повторяла Зоя Владимировна, не обращая внимания на предостерегающие жесты мужа. – И это все произошло с моей домашней девочкой!
– Притом, что она вела себя не худшим образом, – заметил Павел Сергеевич, и в голосе его прозвучало одобрение.
Воспользовавшись паузой в рассказе дочери Зоя Владимировна заставила дочь выпить кофе с бутербродами, которые она все же прихватила из дома, приговаривая.
– Голодная, уставшая, да к тому же пережила такие стрессы!
Эльвира не переставала жевать, рассказывая о своих приключениях, а ее отец лишь удрученно качал головой, приговаривая:
