– Кто подарил тебе этот веник?
– А, по-моему, очень красивый букет. Ты для этого приехал, спросить, кто мне его подарил?
Иван скривился точно от зубной боли.
– Я приехал с тобой поговорить.
– Послушай, а нельзя это сделать дома? Лекции у меня закончились, я свободна, хотела только зайти в супермаркет, купить кое-что к ужину… Ну, хорошо-хорошо, если не хочешь идти домой, давай зайдём в кафе, заодно и пообедаем.
Кафе «Блудный сын» – вот у нас наловчились давать названия подобным заведениям! – славилось своими довольно высокими ценами, и студенты обычно сюда не заглядывали. Разве что, из обеспеченных семей.
Иван взял меню, коротко пробежал его глазами.
– Тебе блины с икрой?
Ну, любила я прежде есть блины, а что здесь такого? Каждый человек имеет право себя изредка побаловать. Иван смотрел на меня как-то по-особому проницательно, ждал… чего, моего возмущения? Мол, так несмешно он шутит.
– Мне овощной салат и говяжью отбивную с зеленым горошком.
– Я думал, ты попросишь что-нибудь диетическое.
– То есть, считаешь, я должна отказаться от мяса? Ну уж нет! Недавно я прочла, что люди с первой группой крови не могут без мяса, а у меня, как ты помнишь, первая…
– Вообще-то, у меня тоже первая.
– … К тому же, ты знаешь, что кальций, который предупреждает хрупкость костей, усваивается в организме только с витамином D, а он, как известно, содержится в мясе, рыбе, масле…
Муж махнул рукой.
– Попрошу без лекций. Тем более, что ты не медик. И даже не диетолог.
– А ты хочешь лекцию по моей специальности? Кто тебя интересует: Сомерсет Моэм, Герман Гессе?
– Ладно, хватит препираться. Пить не будем?
– Я за рулем.
– Я тоже, – усмехнулся он.
Наши пререкания начали меня тяготить, потому что они не соответствовали моему общему настроению – перемен к лучшему, и утяжеляли его, что ли. Короче, ломали мне кайф. Муж уподобился моей подруге, изо всех сил старался меня – не люблю я этого слова – но из песни слова не выкинешь: опустить! Потому я не стала поддерживать его ехидный тон.
– Слушай, дорогой супруг! Если ты позвал меня в кафе, чтобы вышучивать и подкалывать, я не собираюсь этого терпеть.
– Хорошо. Спрошу напрямик: для кого ты так вырядилась?
Вырядилась, надо же! На моей памяти мы в первый раз разговариваем с Иваном в подобном ключе… Да он элементарно устроил мне сцену ревности!
– Я тебя не понимаю, среди рабочего дня ехать через весь город, ждать меня, чтобы задать такой дурацкий вопрос?.. Кстати, разве тебе моё платье не нравится?
– Не нравится! – упрямо заявил он.
– Почему?
– Оно тебе не идёт.
– И макияж? Представь, мне сделала его в магазине готового платья одна продавщица.
– Ты накрасилась, как молодая девчонка. Даже в восемнадцать лет ты так не красилась!
Всё, что я ему говорила, Иван не слушал, а гнул свою линию: он не мог поверить, или не хотел даже слышать о том, что его жена пытается в чём-то измениться. Чего вдруг? Это всё очень подозрительно…
– Кто тебе позвонил, Илона? И что сказала, что у твоей жены весеннее обострение? Чего ты вдруг приехал?
– Она сказала правду…
Цирк, да и только! У него не хватило даже сообразительности, прикрыть свою подружку. Вот как его разобрало.
– … Про мужика, который примчался к тебе с огромным букетом. Даже пошутила так же грубо, как умеет Илона шутить. Он, говорит, просто пожирал её глазами. Смотри, мол, а то всю сожрёт и тебе ничего не оставит.
Кажется, Илона пошла вразнос. Ничего не боится. Вот тебе и невольная проверка нашей дружбы. Только непонятно, чего вдруг? Если бы я ей чем-то насолила, как-то её спровоцировала… По-хорошему мне давно с нею разобраться… А как, к слову сказать, разобраться: побить или просто дать отставку?
Но Ивану я об этом не хотела говорить. Отчего-то уверилась, что он станет злорадствовать. Сама разберусь. У меня как раз подходящее настроение. Для разборок. Илона всё ещё помнит меня той, которой можно было спокойно говорить любую гадость, не боясь за это поплатиться. Почему она вообще ставит себя выше меня? Считает, что я некрасива? Неумна? На чём основано это её чувство превосходства?! Хорошо бы и Ивану сейчас не лезть ко мне под горячую руку.
– Послушай, я утомилась говорить на эту тему. Ты убедился, что никто меня не сожрал?
– Я хочу знать, кто этот мужик?
Можно было бы ему ничего не объяснять, раз он так агрессивен, но это всё же мой муж, и одно дело дать отставку подруге, и совсем другое – ему.
– Ты помнишь, как неделю назад я поздно приехала домой…
– Впервые сев за руль! Такое не забудешь.
– Так вот, я пыталась тебе рассказать, что со мной случилось, но ты кохал свою гордость и не удосужился меня послушать. Только повторял что-то про глупости.
– Прости, бывают моменты, когда тебя одолевают неприятности, вот организм и пытается заблокировать лишнюю информацию. Но сегодня я готов слушать.
И в самом деле Иван вдруг стал непривычно кротким, хотя при этом я чувствовала, что он готов взорваться от любой чепухи.
– Короче, неделю назад я ехала домой и увидела, как трое мужиков избивают четвертого ногами, причем с такими свирепыми лицами, что я поняла: если не вмешаюсь, они его убьют.
Мне показалось, что муж подскочил на стуле, хотя он таким образом выразил свое крайнее возмущение.
– То есть, как это, не вмешаюсь, ты что, пошла их разнимать?
Ну а что тут странного? Ну, пошла!
– Конечно, и не с голыми руками.
– Ага, с монтировкой.
– Нет у меня никакой монтировки, не перебивай! Зато в бардачке я нашла пистолет-зажигалку.
– Юлиана, это старый анекдот! Не бери папу на понт.
– Ванька, что за слова, ты всегда такой чинный, благонравный, и вдруг – понт! Может, ты вообще ранее судимый, а я только теперь об этом узнаю?
Муж некоторое время с недоверием смотрел на меня, а потом протянул.
– Всё, дальше можешь не продолжать. Я-то думаю, чего вдруг моя жена стала в авантюры ввязываться? А ты решила, что наш брак, в основном, скукота и серость, и твой муж тоже скучный и серый…
Какой Ванечка, однако, раздражённый. Если бы он всегда был таким, мне бы не пришлось хвастаться перед друзьями, что за двадцать пять лет мы ни разу не поссорились… Пожалуй, тогда и я рядом с ним тоже бы менялась. Но он стал таким именно сейчас, и не из-за меня, а из-за Илоны, которая накрутила его…
– Это не совсем так. То есть, про брак, возможно, а вот про тебя – нет, ты ничуть не серый…
