Наверное, он ожидал какой-то другой реакции, потому что счёл своим долгом пояснить.
– Понимаете, когда я первый раз вас увидел, то подумал: а вдруг вы свободны? Вдруг вы, как и я, ждёте свою половинку и случился именно тот звёздный час, когда мы с вами встретились. Но потом увидел внизу лестницы мужчину, который разговаривал с вами как собственник, без огня в глазах, то есть собственник, к своему положению привыкший. Видно было, что даже чувства его как бы на автомате. Потом увидел кольцо у вас на правой руке, понял, что это ваш муж. Потолкался среди ваших гостей, которые рассуждали о чьей-то серебряной свадьбе, и рассудил, что скорее всего мне придётся как следует потрудиться, чтобы встретиться с вами ещё раз и спокойно поговорить… Хотя скорее всего безрезультатно.
Я почувствовала, что меня засасывает в какое-то чувственное болото, потому что переставала адекватно оценивать всё происходящее, как если бы на меня наслали морок. Неужели влюблённость проявляет себя именно таким образом?
– … Но как назло возле меня опять появилась Анька и опять стала строить свои козни, вынуждая меня отвлекаться на эти несущественные дрязги. Главное, с кем? С моей бывшей женой, с которой я уже полгода как развелся…
– Простите, Николай, я тороплюсь, – не знаю, почему сказала я. Наверное, упоминание об этой Аньке выбило меня из колеи. Да и он показался мне странным. По сути дела, рассказывает посторонней женщине то, что ей может быть совершенно безразлично.
И зашагала прочь. Точнее, попыталась это сделать.
– Куда это вы? – удивился он. – Я как-то неправильно себя веду? Но вы могли бы дать мне скидку.
– На что?
– На то, что я волнуюсь. И потом я не знаю, как с вами разговаривать. Лет двадцать назад я бы не стал даже заморачиваться с этим, но проведя столько лет в заключении.
– Вы сидели в тюрьме? – не поверила я.
– Фигурально выражаясь, в заключении. Женат я был. Двадцать лет. На женщине с психическими отклонениями.
– Чего же раньше не развелись?
– Темная история, – согласился Николай. – Вы хотели бы её услышать?
Атмосфера вокруг меня сгущалась до мистической. По крайней мере, я так это ощущала… Но я и в самом деле хотела знать о Николае если и не всё, то многое. Такая вот у меня была чувственная стадия: знать. Потому я так и сказала.
– Хотела бы.
– Ну ладно… – он покряхтел, как будто эта правда о нём была тяжела как бревно, и он сейчас его ворочал. – Короче, когда в первый раз после разговора на повышенных тонах Анюта вдруг выбежала из комнаты, – мы жили тогда в станице у родителей, – и бросилась к дворовому колодцу с криком: «Я утоплюсь!», показалось, наступил конец света. Я так испугался! Помнится, в каком-то нереальном прыжке перепрыгнул через весь двор и у колодца сгреб молодую жену в охапку. Но на этом ничего не кончилось, а её истерики стали повторятся с пугающим постоянством… Как Анна ни отбивалась, я пошел с нею в поликлинику к врачу, рассказал, что да как, и ей поставили диагноз: истерия…
– Истерия? Мне казалось, что это… невыдержанность что ли, которая зависит целиком от самого человека.
– Это не совсем так. Да, Анна могла бы эти приступы в конце концов преодолеть, но не захотела. Она наслаждается тем, что держит человека в страхе. Наш сын не смог жить в одном доме с матерью, уехал жить в Испанию. Живет там уже три года и не собирается возвращаться… Но когда и я вырвался из её пут, а суд после двух заседаний нас всё-таки развёл, Анна стала не давать мне покоя, преследуя повсюду, куда бы я ни шёл. И даже приговаривала: «Куда ты от меня денешься?!»
– Иными словами, вы как были несвободны, так и остались.
– А вот это фигушки! – оживился Николай. – Раньше я просто… плыл по течению, а теперь…
– А теперь?
– Теперь мне есть для чего… решать эту проблему. Или я не прав?
Он заглянул мне в глаза. И я отвела взгляд. Куда он меня тащит? Почему не дает мне хотя бы осознать, что между нами происходит. И вот это: плыл по течению, а теперь… совсем недавно, и я себе это твердила, но наоборот: мол, поплыву-ка я против течения…
– У меня такое чувство, что ты всё решаешь, как бы без меня. Сам разработал план, сам его и осуществляешь…
– А что мне остаётся? Я ведь не знаю, захочешь ли ты всё это терпеть и искать пути для преодоления или просто скажешь: зачем мне это надо?! Но я чувствую, я просто уверен, нельзя нам расставаться, понимаешь?
Мы не сговариваясь перешли на «ты» и не заметили этого.
Он помолчал, а потом спросил, как мне показалось ни с того ни с сего.
– Я вообще тебе хоть чуть-чуть нравлюсь?
– Не знаю.
– Вот тебе и здрасьте!
– А чего ты хотел?
– Ты хотя бы с мужем разошлась? – спросил он ворчливо.
Чёрт знает, что!
– Тебе-то что за дело? – нагрубила я.
– Как это, что? – нарочито завёлся он. – Мы не должны с тобой грешить и вообще чего-то там нарушать. Два свободных человека не должны на кого-то оглядываться, у кого-то просить разрешения…
– Да ты хотя бы с Анной разберись!
– Я давно разобрался. Ещё, когда на развод подал, и суд пошёл мне навстречу. Но потом… Получилось, непонятно, для чего старался. Анька едва поняла, что у меня женщины нет, злорадствовать начала, мол, кто со мной станет водиться, с таким-этаким…
– Что за ерунда, – не выдержала я его самобичевания, – ты очень даже интересный мужчина! Тогда на лестнице я в тебя чуть не влюбилась…
– Мы в детстве говорили: чуть по-русски не считается! – улыбнулся Николай и поднес к губам мою руку. – Но надежда у меня появилась.
– Не передёргивай, – покачала я головой и отчего-то развеселилась. – Надежда умирает последней, а у тебя она слишком юная, чтобы умирать… Подожди, я же продукты накупила. Надо заплатить. А то у меня холодильник пустой. Вдруг кто в гости придёт.
– Это можно понимать, как намёк?
Я сообразила, что сказала, и смутилась. Николай подмигнул мне, а потом еле оторвал мои руки с продуктовой тележки.
– Позволь мне заплатить!
– С какой стати, мы с тобой едва знакомы, – стала упираться я.
Но он отмахнулся и повез тележку куда-то к самому дальнему выходу. Позвал какую-то девицу в фирменном халатике и сказал:
– Олеся, посчитай, сбрось стоимость мне на счёт.
– Хорошо, Николай Валерьянович, – кивнула она, усаживаясь за свободный кассовый терминал.
– Ты здесь кто? – на всякий случай поинтересовалась я.
– Хозяин. Правда, один из трёх. Мы с друзьями скооперировались… Олег! – крикнул он высокому парню тоже в форме и наказал. – Эту тележку сгрузишь в мой багажник.
Он достал из кармана связку ключей и бросил парню. Тот ловко её поймал.
