Книга Хольмганг, страница 10. Автор книги Вадим Калашов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хольмганг»

Cтраница 10

– В чём смысл?.. Разумеется, в том, что законы хольмганга не терпят нарушителей! Какой бы сильной не была твоя ярость, но кровь противника, оросившую Ореховое поле, ты обязан заметить! И по древнему обычаю тотчас опустить оружие и потребовать проигравшего уплатить хольмслаунс… Ну, или внести положенное серебро самому, если это тебе не повезло.

Гуннар обвёл надменным взглядом присутствующих, гордо выпятил грудь, скрестил на ней руки и самодовольно сказал:

– Я, например, как вы все знаете, сходился на хольмгангах шестьдесят два раза, и не было случая, чтобы мне напоминали о том, что даже капля крови, коснувшаяся Орехового поля, означает конец поединка. Я дрался не только на расстеленных плащах. Немало поединков я провёл, как древние хольмгангеры, на малых островах, хоть пригодных для честного боя островов и немного вблизи Страны Льдов, которую, как вы знаете, северные бонды и их верные защитники, викинги девяти западных племён, начали заселять не столь давно. Порой земля была так темна, что заметить на ней пролитую кровь было нелегко, но, клянусь предками, каждый раз я успевал увидеть сам, без окрика со стороны, когда надо прервать хольмганг.

Флоси улыбнулся.

– Если ты думаешь, что смысл моего сказания в этом, то давай так и считать. Как я вижу, ты столь же умён и догадлив, Гуннар Поединщик, сколь храбр и скромен.

Но в этот раз только Олаф-рус понял тонкую шутку бродячего скальда. Остальные викинги согласились с Гуннаром. И лишь молодой рус был убеждён: законы хольмганга, разумеется, святы и нерушимы от первой до последней руны, и горе тем викингам, которые осмелятся драться друг с другом иначе, но Гуннар Поединщик даже на мизинец не приблизился к пониманию истинного смысла истории. К понимаю того, почему всемогущий Один решил, что обитатели Срединного Мира должны, наконец, узнать, как на самом деле появился Остров Гордости.

А Олаф-рус понял из новой саги Флоси Среброголосого даже то, чего Флоси не говорил. Понял не только как появился Остров Гордости, но и почему он на самом деле так называется. Но эти выводы, как и мысли насчёт личности странного старика и викингов его драккара, он держал при себе.

Старик не услышал ни слова из саги Флоси Среброголосого, потому что смотрел в горизонт и лелеял свою ненависть. Тем временем одни его гребцы спешили уступить место другим. Тем, кто отсыпался весь день, чтобы грести всю ночь.

Владелец судна остался на своём посту, даже когда ночь перевалила за середину. Хольмгангеры, завершив тренировки, уже легли спать, а старик всё смотрел вдаль, в направлении Гордого Острова. Острова, должного стать могилой или для Чёрных братьев, или для их противников. Острова, которому предстояло в ближайшее время принять самый великий хольмганг в своей истории с тех времён, когда могучий Нуганрик и славный Кайниф сошлись в смертном поединке.

* * *

Хольмганг.

Сотни лет это слово заставляет сердца обитателей Севера биться сильнее обычного, потому что жизнь в холодных землях всегда сурова и порой скучна. Викинги не могут вечно ходить в походы, и совсем не покидают скудных пастбищ родины пополняющие время от времени их ряды бонды – люди, что говорят с викингами на одних языках, но кого викинги не считают за родной народ. Время от времени кому-нибудь из молодых бондов надоедает ухаживать за козами и овцами, и он просится в хирд самого отважного конунга ближайшего племени. С этого момента бонд становится другим человеком. Отныне и он, и дети его будут жить только разбоем и войной, в крайнем случае охотой и рыбной ловлей. И каждый бонд всегда готов стать викингом, потому что хоть и ухаживает за скотиной, но сам никогда не становится скотом.

Да, викинги считают крестьян земель, которые лежат южнее страны фиордов, за говорящий скот, потому что не понимают: как можно позволить забирать у себя бо́льшую часть урожая за мнимую защиту? Как можно терпеть то, что терпят эти землепашцы? Как можно позволить властителям отнять у себя право, что отличает свободного человека от раба, священное право на оружие?.. Разве таковы бонды, которые ведут нехитрое хозяйство в глубине страны фиордов?!.. Нет, каждый из них знает песни скальдов не хуже прибрежных обитателей и никому, даже викингам, не позволит отобрать малочисленных овец и коз, потому что, работая косой, не забывает про копьё. Он не может никого обеспечить, кроме собственной семьи, но разве это нужно, если весь люд в тех странах, что откупаются серебром от нашествий морских убийц, работает на своих поработителей? Они шьют одежды, какие любят на Севере, и заключают мечи в рукоятки с громадным навершием, по обычаям викингов. Они сами верят в слабых богов родины, но куют украшения с изображениями асов и ванов. Викинги тратят на все эти вещи серебро, полученное в качестве выкупа от этих же людей, и всегда готовы поделиться купленным с бондами своей родины, потому что те отдают морским разбойникам часть припасов в голодную зиму.

Нет, викинги не лгут, когда говорят, что в их стране нет крестьян и ремесленников, что каждый обитатель страны фиордов воин с рождения. Бонд не может называться крестьянином, хотя бы потому, что кормит только себя и изредка нескольких викингов, что говорят на одном с ним языке. О существовании бондов многие народы Большой Земли даже не знают. Они думают, что в краю фиордов люди живут только на побережье и считают, что дальше дня пути от моря здесь обитают лишь волки и медведи. Мало кто из путешественников отваживался углубиться в земли свейнов и русов, датов и норманнов, кергов и шарнов, и прочих племён, живущих морским разбоем и кровавой войной. Лишь став рабом, можно убедиться, что страна викингов населена не только викингами. Но вот рассказать об этом будет сложно, потому что короток век раба там, где в злую зиму бывает и нормальным людям не хватает еды. И счастье пленного шота, валлмана или булгара, если он сын не крестьянина, а ремесленника. Им будут дорожить, и когда от старости бедняга уже не сможет ковать столь любимые викингами украшения с переплетающимися змеями или выделывать прочные кожаные рубахи, держащие стрелу на излёте, то его, может быть, не заколют во славу богов, а отпустят на родину и даже дадут серебра в придачу.

Но даже рабы, услышав слово «хольмганг», забывают на время о своих печалях, ибо схватка двух равных бойцов – зрелище, что одинаково услаждает взор и понимающих толк в искусстве боя, и дерущихся только во сне. Без песен скальдов и поединков чести в стране фиордов в долгие зимы вешались бы на соснах с тоски и викинги, и бонды, и их рабы.

Но поединки по жёстким правилам злободневны не только зимой. Не каждое лето викинги ходят в походы. И если драккары до осени сохнут на берегу, снова скуку одних людей помогает развеять кровь других, пролитая на расстеленный на земле плащ или на землю острова, у которого нет иного предназначения. Ну и, наконец, даже если викинг находится в походе, то разве на борту драккара, несущего смерть и разорение слабым мира сего, не бывает споров, разрешить которые способен лишь поединок, имя которому…

Хольмганг!

Да, слово «хольмганг» звучит чаще там, где задето слово «честь». Конфликт может произойти где угодно и когда угодно, и потому плащи, предназначенные для честного боя, бывает, расстилают и в землях Шарлеманя, и в стране, которой правит могущественный басилевс, да и есть ли в Срединном Мире уголок, куда бы ни заносила тропа войны и разбоя сыновей Севера?..

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация