– Ничего ты не знаешь, сопляк! – перебил его Годфред, не спуская глаз с Олафа. – Русы, с тех пор как их конунг Рюрик получил столицу Гардарики, массой повалили к словенам. Побывал в стране городов и наш Олаф.
– Ну и что? – не понял Гогри.
– Глупый ребёнок, неужели ты не знаешь, что Восточная Словения, она же Гардарика – самая дикая страна? Они не истребили своих оборотней, а позволили им в самых дальних лесах создать своё конунгство! Своих вервольфов они зовут волкодлаки и разрешают им свободно передвигаться между городами и селениями! Вот почему Олаф защищает нашего вервольфа! Или это его друг, с которым он познакомился у словенов, или, что ещё хуже, Олаф теперь тоже оборотень! Он позволил себя укусить знакомому волкодлаку и теперь уже только именем честный викинг!.. Да, он вервольф! Клянусь Одином, я видел его тень! В лунную ночь он имел неосторожность выйти на свет и отбросил волчью тень! Вначале я думал, что мне показалось, что просто истории самого вонючего скальда Митгарда довели меня до таких видений, но теперь понимаю, что это было взаправду!
В словах безумца был здравый смысл.
– Олаф, это правда? – спросил, немного стыдясь своего тона, Гогри.
– Правда, что я был в стране словенов, – ответил русский викинг, не отводя взор от секироносца.
– Ну вот, он признался! – взвизгнул Годфред и обрушил своё оружие на голову Олафа.
Широкое лезвие ударило в землю – Олаф был не настолько плохим бойцом, чтобы не успеть отпрыгнуть. В следующее мгновение один меч покинул ножны, а второй обрушился на рукоятку секиры. Впрочем, клинки Олафа и Гогри проделали свой путь зря – воспользовавшись тем, что безумец отвлекся на разговоры с ярлом и на угрозы простому викингу, Скульдольф скользнул ему за спину и двинул тупым концом древка копья по затылку.
– Вяжите его, и не забудьте заткнуть рот кляпом, а то всю ночь не заснём! – утерев лоб, сказал скальд.
Когда безумец оказался в путах, Гогри захотел извиниться перед Олафом за минутную слабость – подозрения в том, что слова Годфреда могут оказаться правдой. Но бродячий скальд первым взял слово.
– Простите меня, друзья. В безумии Годфреда есть и моя вина.
– Не стоит, Скульдольф. Лучше узнать, что среди нас есть трус, как можно раньше, – успокоил его Гогри.
– Ну что ж, в словах твоих звучит истина, не стану спорить, – согласился скальд. – А теперь давайте решим, что делать дальше.
Гогри не знал что ответить, Олаф-рус не проявлял никакого желания делиться своим мнением, а вот Скульдольф думал недолго.
– Олаф, ты должен довести несчастного до ближайшего жилища людей. Хороший колдун быстро поставит его на ноги, и может статься, что это помутнение само пройдёт к тому времени. Будем надеяться на лучшее. А мы с юным ярлом продолжим охоту вдвоём. Не волнуйся за нас, мы справимся. Два оборотня – старый и молодой, два охотника – ещё не дряхлый и юный, но зоркий. Это будет честный поединок. Это будет достойный саги конец.
– Хорошо, – кивнул Олаф-рус, – это будет достойный саги конец. Но вот только что скажет молодой ярл?
Молодой ярл не собирался возражать.
Решено было, что утром Олаф берёт связанного Годфреда на плечи и шагает в сторону ближайшего селения, а двое охотников продолжат погоню за двумя зверьми. Молодой рус и юный ярл не стали спорить с желанием скальда взять за Годфреда его дежурство и легли спать.
* * *
Его тело сейчас одето в северную одежду, но чаще укутано в волчью шерсть. Его поступь тиха, как у подкрадывающегося зверя, а внешность кажется внешностью викинга лишь тому, кто ни разу не видел, как вервольфы в человечьем обличье приближаются к намеченной жертве.
Глупые люди, надменная горделивая раса, но как же легко вас обмануть!
Чёрная тень нависает над орлиным профилем. Юноша даже не шевелится – он спит сном младенца.
– Ни с места!
Вервольф едва сдерживает разочарованный стон, когда на его горло ложится лезвие сакса – широкого северного ножа. Но сдаваться рано.
– Не глупи, рус. Я видел твой сакс. В нём нет ни пылинки опасного для нас серебра.
– Но он заговорен колдуном, который не любит ваш народ.
– Ты лжёшь.
– Возможно, но стоит ли тебе рисковать, проверяя? Не оставляй своего мальчика сиротой.
Напоминание о сыне, который ждёт в трёх милях в густом ельнике, действует так сильно, что вервольф дёргается, и чуть не царапается о нож.
– Осторожней, – напоминает о лезвии молодой викинг. – И не вздумай бросить на меня одно из тех заклятий, которые доступны лишь людям с волчьей кровью. Клянусь копьём Одина, мой нож вонзится в твою шею, если я только заподозрю, что ты шепчешь заклинания.
– Сколько времени ты знаешь, кто я? – интересуется фальшивый скальд.
Прежде чем ответить, Олаф беззвучно смеётся.
– Уверенно?.. На второй день.
– Проклятый потомок волхвов! Проклятая волхова кровь!
– Поосторожней с моими предками, оборотень. Твоих я не оскорблял. Тем более что колдовства здесь нет. Когда преследуешь оборотня по волчьему следу, не забывай о его человечьей шкуре и самым подозрительных глазом смотри на одиноких путников, тем более тех, что норовят присоединиться к тебе и помочь. Потом вспомни свои истории. Мало того, что ты только об оборотнях и пел, но какие красивые слова ты находил для их описания! Люди, пытавшиеся противостоять вервольфам, в твоих легендах описаны куда более блекло. И приправа, что смердит на три тысячи миль. Ничего умнее, чтобы скрыть волчий запах ты придумать не мог?
– Но что было решающим доводом?
– Имя, Скульдольф, имя. Вольфов, вульфов, альфов в стране северных фиордов море. В каждом третьем мужском имени слышится волчий вой, даже в моём, пусть и слабым эхом. Но я не знаю ни одного человека, которого зовут Волк Долга. Слишком красноречиво и откровенно.
Вервольф молчит, не смея шелохнуться, а проницательный рус рассказывает его историю как свою:
– Не знаю как твоё настоящее имя, поэтому буду называть тебя выдуманным, Скульдольф. Много лет назад викинг по прозвищу Орёл отнял у тебя сына. Тот, который ждёт в густом ельнике, всего лишь наследник рода, причём не единственный, судя по тому, что ты рискнул втравить его в свою месть, а тот, которого убил Гатли Сонерсон, был любимым ребёнком от любимой женщины. Такого ты простить не мог. Ты взял себе прозвище Скульдольф, чтобы никогда не забывать о неоплаченном долге. Три недели назад ты осуществил свою мечту. Вот только мальчик от тебя ускользнул. Ты хотел забрать и юношу тоже, ведь и у тебя отняли сына, а вышло разделаться лишь с его отцом. Неважно, где был наследник рода Сонерсонов, но вы его не дождались и предпочли бежать до того, как пастух поднимет всю округу. Вы опасались погони, и погоня действительно была. Но только никто не мог предположить, что юноша отправится по ваши души в одиночку.
