Книга Хольмганг, страница 6. Автор книги Вадим Калашов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хольмганг»

Cтраница 6

Олаф не собирался отказываться от нового меча. Подростком он заказал клинок старого образца не в силу традиций, а в пику уже покойному отцу. Олаф уважал своего родителя, но, в отличие от брата Гальдерика, никогда не любил – по причинам, оставшимся тайной рода. Он предпочитал обучаться искусству убивать у родных дядей, обеими руками державшихся за обычай биться мечом с закруглённым кончиком. Олаф знал, что меч отца – это шедевр, вышедший из-под руки великого мастера, и не сомневался, что сей клинок наделён колдовской силой, но прекрасно понимал, что такое оружие не про него.

А сейчас всё изменилось. Олаф не был подростком и потому тосковал и по отцу, и по его мечу.

– Старик!

Незнакомец, кормивший всех, кто находился на его драккаре, так и не назвал никому из поединщиков ни своего имени, ни родного племени, и викинги, сидевшие на вёслах, также не представились, поэтому участники хольмганга обращались к незнакомцу просто «старик», а к викингам неизвестного племени – просто «братья». Старик в силу возраста и на правах хозяина судна не брался за весло и поэтому смог быстро подойти к Олафу-русу, когда тот его позвал.

– Это славный меч, и я буду им владеть, но только на этот бой я его не возьму.

– А, щитов не будет, и поэтому ты боишься повредить кромку, отражая удары?

– Нет. У меня есть другие причины. Сможешь обеспечить мне для левой руки клинок попроще?

Старик кивнул и напомнил:

– И не забывай: и дорогая кольчуга, и великолепный меч станут твоими не в том случае, если Адилс Непобедимый проиграет, а только если он умрёт!

Глаза старика опять сверкнули, а лицо стало похожим на лик ожившего идола.

Олаф-рус ничего не ответил. Кивком он дал понять, что всё помнит, и направился к собратьям по поединку. Флоси, судя по всему, хотел спеть, и Олаф не собирался пропускать ни слова.

– Эй, Флоси Среброголосый, а не поведать ли тебе нам какую-нибудь славную историю, чтобы путь казался короче, а вёсла легче? – крикнул один из гребцов и остальные его поддержали.

– Спой, Флоси! Спой! – посыпалось на бродячего скальда со всех сторон.

Флоси вместо ответа загадочно улыбнулся.

– Спой, Флоси! Ради величия северных народов, спой! Ради новых побед наших мечей, спой! – просили гребцы, но Флоси по-прежнему молчал.

Олаф познакомился с Флоси на этом корабле, но в прошлом знал немало скальдов, поэтому не сомневался, что его собрат по поединку начнёт сагу раньше, чем в голосах гребцов появится обида. Сейчас молодой рус слушал просьбы хирдманов незнакомца внимательней, чем, на первый взгляд, равнодушный Флоси. Скальд выжидал подходящий для начала саги момент, а Олаф искал в голосах не назвавших родного племени викингов акцент. И то, что он услышал, подтвердило то, что он предположил, когда незнакомый старик перестал следить за тем, что говорит.

Олаф ощутил бы тревогу, будь он один. Но так как сзади плыли шестнадцать драккаров, везущих зрителей предстоящего хольмганга и из этих кораблей четыре принадлежали племени русов, будущий противник Адилса Непобедимого чувствовал себя в безопасности.

Эрик Одержимый из племени датов внезапно закрыл глаза и протянул руки. Его не интересовали никакие саги, потому что после дурманящих напитков собственное воображение рисовало картины, недоступные взору простого смертного. Расплатой за подобные развлечения были вечно расширенные зрачки и мутный взгляд, отсутствие аппетита и обоняния. И, как закономерный итог, ранняя смерть от остановки сердца, даже если берсеркер до этого и не погибнет в сражении. Но зато из всех присутствующих только Эрик мог рассчитать порцию шалых трав и грибов безумия, чтобы войти в боевой раж, но при этом не пасть тотчас мёртвым. И так как этот викинг не первый день как принял участь берсеркера, то порция, какую он принимал перед боем, убила бы не то, что обычного человека, а служителя шалых трав с чуть меньшим сроком службы.

Олаф знал, что Эрик жуёт шалые травы и перед боем, и в мирное время не только потому, что уже не может без них жить и за новую траву готов сражаться в чужом хольмганге. Лишь благодаря подобным «тренировкам» он мог принимать бо́льшие порции перед боем, чем начинающие берсеркеры. То есть бегать быстрее, бить сильнее и выдыхаться позже берсеркеров врага. За два года в статусе «безумного бойца» Эрик потерял двадцать лет жизни, и дышать ему оставалось не так долго, но не ради собственного удовольствия принял он это тяжкое бремя.

Олаф вспомнил рассказы отца и дядей о странах, где кое-кто принимает травы и грибы, запретные для людей, желающих прожить долгую жизнь, не ради счастья соплеменников, а исключительно ради собственного наслаждения, и величайшее презрение наполнило его душу. Нет, в мире, где подобное возможно, никогда не найдутся бойцы, равные детям фиордов!

Двое викингов покинули места для гребцов и торопливо связывали по его же молчаливой просьбе Эрика Одержимого. Дат, совсем недавно разговаривавший с Олафом на равных, сейчас не мог даже пошевелить языком, распухшим так, что едва помещался во рту. Он принял травы, дающие только блаженство и не должные вызывать приступов безумия, но всё равно потребовал себя связать, потому что как никто знал: уверенно действие шалых трав предсказать невозможно, и стебель, что у девяти из десяти вызовет умиротворённость, одного обязательно приведёт в ярость. Этой ярости далеко до настоящего всесокрушающего безумия берсеркера, ибо, чтобы войти в него, одних трав и грибов мало, нужны ещё и особые, известные только берсеркерам заклятия. Но и этой ярости достаточно, чтобы произошла беда.

– Получай, грязная рабыня! Получай ещё и не проси о пощаде! – донеслось из каюты, которую старик отдал Гуннару Поединщику.

Драккар старика был очень странной конструкции. Внешне очень схожий с боевыми кораблями викингов, он тем не менее имел и трюм, намного просторней небольшого подпалубного пространства на привычных Олафу драккарах, и каюты.

– Так ты ещё и кусаться! Ну ничего, я тебя научу покорности!

Из нескольких фраз, брошенных гребцами в разговоре между собой, Олаф-рус понял, что это уже третья рабыня, которую охочий до разврата хольмгангер пытает с тех пор, как оказался на корабле странного старика. Он был настолько жаден до молодых девичьих тел, что тратил на приобретение рабынь больше половины зарабатываемого в хольмгангах, и легко соглашался на меньшую плату за чужую кровь, если к золоту и серебру прилагалась красивая девственница.

– Это посложней, чем укрощать диких коней! Ну почему старик привёз только дочерей пустынь, почему он не взял ни одной девушки более покладистого народа?!

Олаф знал почему, но не спешил делиться с собратьями по поединку.

И Флоси, и остальные викинги терпеливо ждали, когда девушка прекратит сопротивляться. Как только крики и стоны смолкнут, певец сможет начать сагу, а гребцы без помех смогут её слушать. Им было неприятно, что Гуннар трусливо срывает на девчонке злобу, предназначенную бродячему скальду, но никто даже не пошевелился, чтобы защитить её. Она была дочерью чужого народа, и она была рабыней. То есть полной собственностью Гуннара Поединщика, как и предыдущие две девушки, чьи бездыханные тела насытившийся кровью и похотью хольмгангер уже выбросил в воду. Возможно, викинги сейчас с гордостью вспоминали своих сильных, убивающих рысь одним ударом ножа женщин, которые, даже попав на вражеский корабль, будут не плакать, а молча и жестоко драться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация