В общем, Хейги копили силы, в том числе и наземные, чтобы провести все суда разом. Если бы они заранее знали, что на море их ждет такой трэш, то, несомненно, воспользовались бы другим способом доставки оборудования, но к тому моменту, когда они поняли, в какую лужу угодили, у их острова уже скопилось слишком много грузовиков. Им просто пришлось продолжать операцию, пытаясь приспособиться к изменившейся ситуации. В какой-то момент малайцы, веселящиеся – если так можно сказать о побитых кораблях – на путях прохода вражеских караванов, доложили, что мимо них прошел еще один конвой. И интересен он был тем, что в нем состояло аж восемь военных кораблей. То есть Хейги сумели нанять еще семь корветов и один эсминец. Получается, что американцы поставили на карту вообще все, что у них было. Все деньги, все связи, всю свою репутацию. Им теперь просто некуда отступать. И что интересно, у них может все получиться. Хейгам и надо-то провести скопившиеся у острова грузовики до Сукотая, после чего они просто плюнут на морской путь и переключатся на доставку по суше. Да, дольше, да, дороже (что, кстати, не факт, тут считать надо), но и время у них появится. Впритык, конечно, но пока они устанавливают уже доставленное оборудование, к ним потихоньку подойдут остатки.
Забавный момент. В середине февраля по дипломатическому каналу мне пришло послание от английских кланов, воюющих в Малайзии. Воды в нем было много, но общий смысл сводился к «какого фига». Пусть и обтекаемо, но меня спрашивали, не собрался ли я вступить в войну на стороне малайцев, а то уж больно много появилось военных кораблей под флагом Аматэру. Типа слишком много для войны с Хейгами. Естественно, я ответил отрицательно. Англичане меня не интересовали, и если те сами не нападут, войну я им объявлять не собираюсь.
Первого марта из Штатов мне пришло сразу два сообщения, от Тарвордов и от дочери Райта. Оба источника утверждали, что Хейги отправляют на свой остров практически все наличные силы. То есть и войска, и мужчин-аристократов. Глава клана, который, к слову, несколько месяцев назад сдал экзамен на Виртуоза, тоже готов отбыть. Фактически дома у них остались лишь женщины, дети и немного войск для охраны важных для клана объектов. То есть все – отсчет пошел. Второго марта день рождения Мизуки, а третьего я вылетаю в Штаты.
Когда я сообщил об этом Атарашики, та, немного помявшись, что для нее нехарактерно, озвучила свою просьбу.
– Нет, – нахмурившись покачал я головой. – Одно дело – показательная акция в полной безопасности, и другое – реальные боевые действия. Женщины не должны воевать.
– Учитывая, какие силы выйдут против Хейгов, я в любом случае буду в безопасности, – ответила Атарашики. – Зато представь, сколько жизней я сохраню.
– Нет, – поджал я губы.
– Синдзи… – вздохнула она. – Все, что мне надо, – это, как и в первый раз, активировать камонтоку. Для это не нужно рисковать жизнью, подходя слишком близко. Миллиарды иен, сотни жизней наших людей – разве это не стоит того?
О да, стоит. Несомненно стоит. Но ее жизнь стоит еще дороже. Я не хотел рисковать.
– Нет, – ответил я. – Твоя жизнь того не стоит.
– Риск минимален, Синдзи, – не сдавалась она. – Ты ведь не дурак, должен это понимать.
– Аматэру не настолько слабы, чтобы использовать женщин в бою. – Я тоже отступать не собирался.
Впрочем, у Атарашики была и козырная карта, которой она и воспользовалась.
– Десятилетия боли и отчаяния, Синдзи, – произнесла она, прикрыв глаза. – Эти твари на десятилетия отправили меня в пучину отчаяния. Я должна нанести этот удар. Должна отплатить им сторицей. Я имею на это право!
Имеет. Мне даже возразить было нечем. В моей голове проносились десятки причин ей отказать и сразу за ними шли ответы Атарашики, которыми она будет оперировать. Но даже так ничего действительно серьезного я придумать не мог. У меня оставались лишь два варианта действий – просто приказать остаться или отпустить. Оба варианта были проблемные, оба варианта я мог обосновать логически, а раз так, то к черту логику. Имеет она моральное право отправиться бить Хейгов? Имеет. И не только моральное, если уж на то пошло. В конце концов, месть – благородное дело.
– Да будет так, – сказал я, приняв решение. – Ты отправляешься с флотом на захват острова. И если уж решила повоевать, сделай это максимально эффектно. Напомни Хейгам, почему не стоит связываться с древнейшими родами.
– Будет исполнено, глава, – поклонилась Атарашики.
* * *
Кояма, и Мизуки в частности, о своем отлете в Штаты на следующий день после ее дня рождения я предупредил. Не мог не предупредить. В подробности не вдавался, но тут и дебил поймет, что я еду воевать. А учитывая, что воевать я буду на чужой территории… В общем, я боялся, что праздник будет испорчен. Можно было промолчать, сообщить новость на следующий день, только вот улетаю я рано утром и увидеться со своей невестой не смогу. И если уж Мизуки захочет мне что-то сказать, то у нее для этого должна быть возможность и время. В любом случае уж лучше так, чем сообщать об отлете в самый последний момент. Как по мне, это будет некрасиво.
Несмотря на все мои переживания, Мизуки ни словом ни делом не показала, что о чем-то переживает. Просто радовалась семейному празднику в честь своего дня рождения. Веселилась, балагурила, троллила всех подряд… кроме меня и матери, визжала над каждым подарком. Я, кстати, решил соригинальничать и подарил ей деньги. Это может показаться странным, но это действительно было оригинально – как-то никто до меня не догадывался дарить что-то подобное, а денег у сестер Кояма, насколько я знаю, не так уж много. Им выдают суммы на карманные расходы, и они не маленькие – относительно простых людей, конечно, – но и запросы у аристократок недешевые. Что у юных, что у взрослых. Но у взрослых мужья есть. Так что да, визжала Мизуки достаточно долго, вскинув руки с чеком и наворачивая круги вокруг своей оси. А когда остановилась, вытянула руку в сторону Шины и радостно выдала:
– Нищебродка!
При этом раздраженным взглядом Шина одарила не сестру, а меня.
Праздник закончился поздно ночью, во всяком случае, для совершеннолетних, но если члены рода Кояма оставались ночевать в доме Акено, то мне нужно было возвращаться к себе. Провожала меня Мизуки. Нет, попрощались-то со мной все, Кагами, например, еще и обняла, прося быть осторожным, но вот до машины провожала только невеста.
– Ладно, Рыжая, не скучай тут без меня, – остановился я возле машины.
Ответила она не сразу – шесть секунд с убранными за спину руками, качалась с носка на пятку.
– Ты это… – начала она неуверенно. – Если что, главное, доберись до дома, а здесь я тебя поставлю на ноги.
– Совсем ты в меня не веришь, – усмехнулся я.
– Верю, – произнесла она серьезно. – Я всегда в тебя верила. Но есть вещи непреодолимого характера. Надеюсь, ты ни с чем таким не столкнешься, а если это и случится, я смогу тебя вылечить.
– Эх, Рыжая… – с улыбкой взлохматил я ее волосы.
