И кстати, не один я такой дурак непонимающий, Атарашики тоже удивленная ходит. По ее прикидкам, бурление в мире должно быть гораздо больше, чем сейчас. Неужто народ и правда привык к шокирующим новостям? Ладно, бог с ним, главное, чтобы мой посыл до императора дошел. Если раньше он вполне мог ставить мне палки в колеса, если я решу повоевать, – из самых лучших, замечу, побуждений, – то теперь у него есть еще один сильный Патриарх. Точнее, в перспективе сильный. Да, Казуки слабее Учителя, но ему и годков немного, зато Ветерана он может победить уже сейчас. Если слухи о том, что от силы Патриарха зависит шанс появления Виртуоза, правда, то от меня должны отстать. Лишь бы император не задумался о моем устранении – все-таки управлять Казуки ему будет проще, чем мной. Тешу себя надеждой, что прибить меня у императора не получится, а вот в край испортить отношения с Аматэру у него подобным ходом вполне выйдет.
Через день после дня рождения Фумики я ехал в квартал Кояма праздновать день рождения Шины. Прием в честь данного события планируется на следующий день, а сегодня у Кояма чисто семейный праздник, разбавленный моим присутствием. Я подобные мероприятия у Кояма никогда не любил, всегда чувствовал себя лишним. Ладно бы на празднике была только семья Кояма, но там ведь будут все Кояма. То есть и семья Акено, и семья Нибори, а это плюс сам Нибори, две его жены, четыре сына и дочь. Из всей этой толпы я более-менее общался только с Нибори и его наследником, Ренжиро. Но именно что более-менее. А с недавних пор я еще и с Кентой не в ладах. Впрочем, отказаться от приглашения я тоже не мог, как и множество раз до этого, вот и ехал туда, где сегодня мне быть не хотелось.
Серьезно, лучше бы они праздник с приемом совместили.
На входе меня, естественно, никто не ждал – чай, не прием, а вот стоило мне только зайти в дом и я нос к носу столкнулся с Кояма Рури. Мелкая зеленоглазая пигалица выросла в шестнадцатилетнюю красавицу с длинными черными волосами. Блин, как время-то летит.
– Привет, Синдзи-сан, – махнула она рукой, прежде чем забежать на кухню.
– Синдзи? – раздалось оттуда же, и почти сразу показалась рыжая голова. А через мгновение в коридор выпрыгнуло и остальное тело, держась при этом за нижние девяносто. – Эй!
На меня она больше не обращала внимания, с возмущением смотря в сторону кухни.
– К плите, живо! Не дай боги что-нибудь пригорит! – услышал я голос Кагами.
– Да там… – начала Мизуки.
– Я сказала – живо!
– Такие дела, – посмотрела она на меня, разведя руками, после чего вновь скрылась на кухне.
Надо было попозже приехать.
Естественно, я тоже зашел на кухню – надо же поприветствовать хозяйку дома. Там же нашлись и обе жены Нибори. Маленький Шо тоже был на кухне – сидел в огороженном вольере. Да и служанка Чуни была вместе с остальными женщинами, остервенело кроша ножом какие-то овощи. Шина, естественно, была там же. Помнится, когда я увидел подобное в первый раз, имел глупость спросить – какого фига? Это же ее праздник. Тут надо уточнить, что первый совместный день рождения с семьей Кояма был именно у Шины. В общем, молодой был, глупый. В ответ получил кучу укоризненных взглядов и часовую лекцию на тему идеальной жены и способов ее воспитать. Кояма Кагами в самом что ни на есть прямом смысле слова правила женщинами рода, и если она говорит, что именинница должна вкалывать как проклятая, та будет вкалывать.
Акено, Кенту и Нибори я нашел в малой гостиной, остальная молодежь мужского пола зависала в большой.
Праздник прошел по-домашнему. Мое присутствие на это никак не повлияло. А ведь могло, все-таки я больше не простой соседский мальчишка. Я даже на какое-то время забыл, что являюсь главой рода Аматэру, и вернулся в недалекое прошлое. Не сказать, что я прям влился в семейную идиллию, этого и раньше не было… мм, при наличии кого-то помимо семейства Акено, но и постоянно контролировать лицо, слова, положение тела я в какой-то момент перестал. Ненадолго. Пока Шина не поинтересовалась, с чего это я вдруг решил наложницу завести. Без задней мысли, насколько я понял, ей просто было интересно, но настрой она мне сбила. А тут еще и дочь Нибори влезла, заявив, что не хотела бы, чтобы у ее мужа была наложница. На это я мог лишь отшучиваться, стараясь не раззадорить девчонок. Взрослые мужчины, к слову, помогать мне не собирались – они просто сидели и глупо улыбались, надеясь, что их не втянут в разговор. Женщины, они такие – умеют задавать щекотливые вопросы, а потом обвинять тебя за вполне логичный ответ. Ситуацию спасла Мизуки. Рыжая без тени сомнений заявила, что наложница – это круто, но только в том случае, если она гораздо старше жен. Типа так они будут чувствовать себя молодыми на пару десятков лет дольше. Что забавно, слова Великой Рыжей заставили задуматься всех женщин за столом. В том числе и саму Мизуки! Выглядело это довольно комично, но в этом она вся – умеет разрядить обстановку. А самое главное, она чувствует, когда это надо сделать. Кагами, кстати, тоже умеет это провернуть, но она консервативна – пока дело не касается Акено, Девятихвостая и пальцем не пошевелит. Скорее, примет участие в издевательствах. Исключением для нее, да и то лишь иногда, был я. Но в этот раз все, что она делала, это бросала на меня ироничные взгляды.
После застолья все разбрелись по кучкам – женщины отправились шушукаться с женщинами, девчонки с девчонками, Кента ушел вместе с Нибори, ну а мы с Акено расположились в коридоре возле его кабинета. Естественно, никто не сидел на месте постоянно и то и дело мелькал рядом.
– Кого мы еще не видели? – спросил Акено.
– Кенту-сана с Нибори-саном, – ответил я.
И Акено, и я прекрасно знали Мизуки. Ее сильные стороны, слабые, ее привычки. Ее любопытство. Она определенно должна появиться. Не может Рыжая проигнорировать странное поведение отца и друга, которые как два дурачка стоят в коридоре и о чем-то беседуют. А слухи до нее, несомненно, дошли – слишком многие нас здесь видели.
Кое в чем по поводу Мизуки мы с Акено не сходились во мнении. Лично я считаю, что Рыжая – человек-компьютер, который просчитывает разговор на несколько ходов вперед и ведет его ровно в ту сторону, в какую ей надо в тот или иной момент. А вот Акено считает, что у Мизуки есть заготовленные фразы, шутки, изречения и тому подобное. Типа она давным-давно выработала схемы для любой ситуации и просто использует их в подходящий момент. И если суметь застать ее врасплох, Рыжую банально переклинит. Да, признаю, бывали и такие ситуации, но как по мне, в эти моменты ее просто переигрывали и она не знала, что сказать. Все-таки микросхемы в ее голове не идеальны, и завести в тупик можно даже ее.
Вот и стоим, ждем ее, пытаясь разрешить наш давний спор. Если у нее шаблоны на все случаи, то она должна подвиснуть, так как вряд ли прорабатывала ситуацию, где я в коридоре предлагаю ей руку и сердце. Тем более мы ее не звали, а значит, и подготовиться она не могла. Если же она моментально среагирует на обстановку, используя свой биологический комп на полную катушку, значит, прав я.
О, а вот и момент истины. Мы стояли в коридоре, который соединял два других коридора с обеих сторон. Этакая буква «Н». Вот с правой стороны одного из перекрестков и показалась рыжая голова. А через мгновение из-за угла вышла и вся Мизуки целиком. Убрав руки за спину, задрав голову и посвистывая, она как бы между делом направилась к нам.