– Я поняла, – ответила ведьма.
– Возвращайся назад.
Баланс
Ведьма вернулась. Она проспала трое суток. Проснулась молодой женщиной лет 30, с огромными зелёными глазами и длинными рыжими волосами. Лишь горб выдавал её прошлые «заслуги».
Риянда подала травяной настой и обняла ведьму:
– Как же ты сегодня хороша, тётушка! Помолодела.
– Знала бы ты, Риянда, что мне перевалило далеко за 100. Но я не чувствую времени. Кажется, что оно всегда на одном уровне. Кто считает годы, тот и стареет. А мне ещё три года отмывать свои грехи в этом измерении. Три года – как три века.
– А что будет потом?
– Новое рождение. И я надеюсь, что горб передумает рождаться со мной снова. Но на всё воля высших сил. Главное – стараться не нарушать баланс.
– А как его не нарушать?
– Даже если человек срубит лишь одно дерево или поймает бабочку для коллекции – меняется код всей планеты. А я была безобразной обозлённой холодной ведьмой, которая упивалась чужой болью. Я десятки, сотни раз нарушала баланс, – вздохнула она. – Все люди, которых отправила на тот свет, уже переродились. Но их прошлая боль до сих пор покоится в облачных хранилищах Поднебесной. Я видела переход душ. Это ни с чем не сравнимо. Слишком масштабно.
Прислуга сообщила, что приехал маркиз де Мур, – навестить госпожу Ариоллу.
Маркиз
В дом ворвался, словно вихрь, сорокалетний кузен графа де Ритхиса – одноглазый красавец маркиз де Мур. Если бы не его геройская повязка на правом глазу, он бы считался по праву первым красавцем Франции. Высокий рост, густая шевелюра, правильные черты лица. И представлял он сгусток невероятной энергии.
– О, Ариолла, я перестал спать по ночам. Вижу только вас перед собой. Меня ничто не радует. Я похудел и осунулся и готовлюсь к худшему, если вы откажетесь стать моей женой. – Маркиз упал на колено и склонил голову к ногам Ариоллы.
– Я, я не знаю, что ответить, – сказала она, ища поддержки у домочадцев.
Ведьма глазами дала понять Ариолле не глупить.
– Да, да, я согласна, – покраснела Ариолла и протянула руки маркизу. – Я тоже все время думаю о вас…
Пока Ариолла лепетала, маркиз надел ей красивейшее нежное кольцо с изумрудом в обрамлении бриллиантов.
– Я знал, что мы будем вместе! И заказал в Италии для нас герб с Драконом и кольца в виде летящих Драконов из алмазов! Мы поедем в Венецию, к моим друзьям, и, может быть, даже останемся там жить. Я займусь торговлей рисом и шёлком. Теперь мне не надо кутить и тратить состояние отца. Мы будем расширять наши возможности! Как думаешь, милая?
Маркиз громогласно строил планы, чем несказанно пугал и очаровывал Ариоллу. Она наслаждалась общением с ним.
Риянда в восторге наблюдала за влюблёнными.
– Тётушка, мы так скоро останемся одни в доме. Адриомс тоже готов жениться на своей дорогой Триасе, если её отец согласится. Их древний род гордится своими корнями, а Адриомс от этого страдает и боится делать предложение.
– Им легче сбежать, чем ждать «да» от напыщенного самодура графа. Боюсь, брак будет обречён, – сказала ведьма. – Сотни благородных девушек готовы стать жёнами нашего роскошного Адриомса. Что он нашёл в этой жеманной Триасе?
– Любовь!
– Какая любовь в 17 лет? Пусть учится. Его надо с Ариоллой отправить в Италию. Это станет лучшим выходом. Поговори с ним.
Адриомс наотрез отказался уезжать с Ариоллой. Он закрылся в комнате и не выходил. Прислуга лишь относила подносы с едой. Лоретта готовила вкуснейшие блюда, которые Адриомс обожал с детства. Но он почти не притрагивался к еде и таял на глазах.
Война
– Война! – слышался набат колоколов.
Адриомс выбежал на улицу и примкнул к толпе, несущейся на защиту города.
Ведьма откинула капюшон и предстала в своём истинном облике: старая женщина, с зелёными глазами, крючковатым носом, тонкими губами, с огромным горбом. Она старела на глазах и гнев её был ужасен.
Риянду трясло от ужаса.
– Тёетушка, что будет? Адриомс сбежал воевать. Ариолла уехала в Италию. Луверия ждёт малыша. Я в панике.
– Закрой двери, ворота, в дом никого не впускай, – сказала ведьма и вышла из дома.
Риянда даже не успела и рта раскрыть. Ведьма словно растворилась.
Огромное войско двигалось, как чёрная туча, в сторону города. Жители готовились к осаде.
Ведьма искала глазами Адриомса. Она чувствовала, что он где-то впереди толпы. Конница армии и пехота уже выдвинулись навстречу противнику. Народ жаждал зрелищ и мести за прошлые набеги. Кто-то тогда потерял родителей, мужей, братьев…
Началась битва. Ведьма в шоке смотрела на происходящее. Она понимала, что Адриомс в опасности. Страсти кипели нешуточные. Войска гулом ревели от желания разорвать друг друга. У колдуньи впервые так сильно забилось сердце от тревоги.
– Адриооомс, – закричала она, и тут же грянул гром. Собрались тучи, солнце мгновенно затянуло чёрной пеленой.
И грохот неба эхом разнёсся по всему городу.
– АДРИОООМС!!!
Голос с неба был настолько громким и тягучим, что всем людям тут же заложило уши. Снова грохнул гром.
Ведьма неслась на коне прямо в эпицентр боя, который завис от страха и ужаса. Все были оглушены этой нереальной силой магии. Люди забыли, зачем они здесь. Пока приходили в себя, она домчалась и увидела: Адриомс лежал на земле. Его огромные глаза были открыты. Грудь насквозь пробита тяжёлым копьём. Он был мёртв.
Ведьма откинула капюшон и предстала в своём истинном облике: старая женщина, с зелёными глазами, крючковатым носом, тонкими губами, с огромным горбом. Она старела на глазах и гнев её был ужасен.
– Ааааааааа, – взревела она.
Эхо с небес отразило крик. Сверкнула молния и дождь с градом полил как из ведра. Сила дождя сравнима была с водопадом. Людей начало сносить с ног. Все падали под напором воды и неслись в огромный водоворот из грязи.
– Ааааааааа, – вопила ведьма.
Все бурлило, сливаясь в едином потоке. Чавкающая грязь ненасытно вбирала в себя людей.
Посыпались камни. Сначала мелкие, затем крупнее и потом стали падать булыжники. Грязь с людьми сравнивали камни.
Вдруг на огромной скорости с неба полетел красный луч. Ведьма подняла глаза и поняла, что луч летит за ней. Она смиренно сложила руки и опустила голову. Луч вонзился ей прямо в лоб. Ведьма услышала бесконечные голоса, стоны, шорохи, плач детей, круговорот слов, шёпот и волчий вой. Она начала медленно оседать.
