– Ну-у-у… Охранник наверняка знал, что Костик живет поблизости. Один из его сменщиков приятель Коти… Они, наверное, вспомнили, позвонили тому другу, пришли…
– Ну, – согласился Зубов. – Наверное, вспомнили. Что дальше?
– Над дверью в подъезд есть камера…
– Подъезд обесточен! – выкрикнул Илья. – Обесточен! Рабочие даже входную дверь отключили от питания!! – По правде говоря, Зубов совершенно не представлял, насколько его слова соответствуют действительности – работает ли камера над дверью, не работает ли?
Не важно! В данный момент важно только одно – не дать девчонке сесть под милицейские замки и стать недостижимой для решения его вопросов!
Только Евдокия сможет опознать человека, беседовавшего с Бертой в кабинете. Только она способна помочь в розысках отца, а из кутузки это будет сделать тяжело.
– Если ты сейчас отдашь милиционерам портфель, то потом уже ни за что не сможешь доказать, что там было прежде.
– А как же тогда… – В зеленых глазищах девчонки появилась мысль, плеснулась первая крошечная волна недоумения.
Закрепляя успех Зубов легонько встряхнул Евдокию, нажал пальцами на худенькое плечико.
– А вот как же тогда и надо подумать. Предлагаю сделать список всего, что находится в портфеле… Если хочешь, можно даже у нотариуса его заверить…
Болтая все, что на ум приходит, Илья все дальше и дальше уводил девчонку от страшной квартиры, где к стулу привязан мертвый человек. Болтал и морочил, не позволял сосредотачиваться на прежнем направлении, монотонно оплетал тугими водорослями слов, утягивал в бездумный омут подчинения… Старался.
Слова Ильи накрыли Дусю с головой. Глаза заполнились зеленой мутью, помертвели.
Зубов же чувствовал себя каким-то извращенцем-кукловодом – совратителем бессловесных манекенов. И потому он очень удивился, когда покорная кукла разомкнула губы и мертвенным голосом произнесла:
– Телефон дезактивируй.
– Что? – бестолково брякнул «кукловод», задумчиво разглядывавший небольшую толпу на автобусной остановкой. Общественным транспортом Илья уже давно не пользовался, он собирался подойти к обочине, проголосовать частнику и увезти ошалевшую девчонку подальше от дома.
– Телефон, говорю, дезактивируй. Тебя по нему уже, наверное, пасут.
– Ух ты! – опомнился самонадеянный «извращенец», перестал лапать, как оказалось, совершенно не бездумный манекен и выдернул из кармана мобильник.
И очень-очень вовремя! Как только вынул трясущимися пальцами батарейку из мобильника, невольно оглянулся – да так и сел на лавочку под крышей остановки.
Из-за угла дома, где в переулке прятался «порше», выбежали два мужика в спортивных костюмах. Причем явно не на позднюю пробежку вокруг сквера. Один из мужиков держал возле уха телефон, разговаривая на ходу; второй обшаривал глазами окрестности. Вид бегуны имели самый решительный, не склонный к сантиментам.
По все видимости, предположил Илья, едва сигнал его мобильника начал удаляться в противоположную от «порше» сторону, оператор связи слил информацию, и засада рванула на розыски.
Почему-то, прослушав Дусин доклад относительно козней мачехи, Илья нарисовал в воображении картину: возле его «порше» засели в джипе ребятишки, наподобие охраны папиной компании – в приличных «похоронных» костюмах, начищенных ботинках и при галстуках. На лицах непробиваемые выражения: волкодавы опытные – протяни не туда руку, по локоть откусят.
На самом же деле к автобусной остановке рысили два типичнейших бритоголовых братка. На одном даже толстенная цепь шириной в линейку первоклассника поблескивала.
Все еще немного приторможенная Евдокия недоуменно поглядела на рухнувшего на лавочку Зубова, задрала вверх брови.
– Иди сюда! – тихо рыкнул Илья, дернул полумертвую воришку за край куртки и буквально уронил себе на колени.
(Если вспомнить о законах жанра, поцелуй таки случился!
Браво.
Не ожидаемый – невинный, случайный и местами нежный. А совсем наоборот: произошло бесстрастное соприкосновение онемевших от безразличия губ. Ни один из участников даже томно век не смежил: Зубов таращился из-за Дусиного плеча на двух братков, тоскливо разглядывающих задницу отъехавшего автобуса, Евдокия равнодушно пялилась на загорелое мажорское ухо.
Но со стороны, судя по растерянному невниманию братков, поцелуй смотрелся страстным.)
Братки негромко и быстро потолковали, посоветовались с кем-то по телефону и разбежались в разные стороны.
На парочку возле мусорной урны посмотрели без особой подозрительности. Один из мужиков, правда, огладил взглядом Дусины ножки в штанишках из обычного магазина спорттоваров и задержался на потертых черных кедах – в них всепогодная бегунья Землероева ежедневные круги вокруг квартала нареза. Потом подумал мгновение и решительно сделал шаг к скамейке – у Зубова чуть сердце из груди не выпрыгнуло! – но ощутил довольно сильный запах краски-скипидара и перевел взгляд ниже, на перепачканную краской брючину Ильи и поношенный кроссовок с измазанной бежевой краской подошвой.
«Маляры после работы милуются», – отчетливо и разочарованно сказало лицо преследователя. Браток недовольно поморщился, отвернулся и махнул приятелю рукой на удалявшийся, заполненный автобус.
По всем позициям, разыскиваемый Зубов должен быть один. Если какая-то умная голова давала бритоголовым бугаям наметки, то в инструктаж наверняка входили характеристики разыскиваемого: богат, надменен, хорошо одет, сиречь – на лавочках у остановок не сосется. Если, конечно, эта девица не представитель высшего эшелона столичных тусовщиц, и парочка только-только не вывалилась из фешенебельного кабака. А Зубов вусмерть пьян и шибко весел.
Сочетание из Дусиных кед, скипидарной вони, времени суток и отсутствия поблизости развеселых кабаков – сбило погоню со следа.
Не веря счастью и на всякий случай не отрываясь от губ воришки, Зубов скосил глаза в спины убегающего братка… и вздрогнул! К остановке скучающей вечерней походкой приближались патрульные милиционеры. Сержант и младший лейтенант.
Невероятный день. Смесь из абсолютного невезения и полновесного дурацкого счастья! Скорее всего, если б не патруль, неспешно бредущий по тротуару, браток проявил бы усердие и проверил: кто это такой влюбленный на улице милуется?!
Но тут решил не нарываться. Мгновенно взвесил за и против и поскакал в обход квартала, разыскивать высокого блондина с некстати разрядившимся мобильным телефоном. Его приятель помчался обратно к переулку, из которого вслед автобусу выворачивал-таки блестящий лаком черный внедорожник.
Илья дождался, пока машина подхватит братка, а милиционеры пройдут мимо, и отлепился от Дусиных губ.
Землероева, кажется, совершенно не заметила, что ее сейчас целовали. Внутри нее выла и умирала душа, наружный мир перестал существовать даже в микроскопических ощущениях – Котика больше нет! Маленькая вселенная Евдокии Землероевой сократилась до ощущения ворованного портфеля у помертвелой груди, до мысли-занозы: «Ты осталась жить для мщения!»
