Евдокия не знала, верить или нет. Зачем она вдруг так понадобилась этому буржуйскому сынку? Еще недавно он вроде бы «адью» ей говорил, уходить собирался.
Что он задумал?!
Но выбора не было. «За неимением гербовой…» – сказала бы мама, а богатенький Буратино вполне и на гербовую тянет…
Лихорадочные мысли отражались на Дусином лице, Зубов прятал напряженную усмешку – подвох девчонка ищет – и ждал. Кажется, он выложил перед воровкой все преимущества участия в ее судьбе, если не дотумкает, если откажется… Будет полной дурой.
– Чего ты от меня хочешь? – так и не найдя подвоха, устав ворочать отяжелевшими мыслями, спросила Землероева.
– Ты поможешь мне найти человека, с которым разговаривала Берта.
– Как? – Дуся поразилась совершенно искренне.
– Ты его видела в кабинете?
– Нет. Я стояла за шторами, он только чуть-чуть в стекле отражался.
– А голос? – не терял надежды Зубов.
– Голос?.. – Евдокия закусила губу, задумалась. – Наверное… смогу узнать. – Пожала плечами. – Но как? Ты что, мне очную ставку со всеми приятелями мачехи устроишь?
– Нет. Завтра я встречусь с одним мужиком – частным сыщиком, раньше в ментуре работал, но его за драку оттуда поперли. Паршин поможет мне найти записи с камеры наблюдения подъезда нашего дома…
Говоря о камерах, Илья заметил, как негодующе выгнулись ноздри девчонки. «Вспомнила!» – огорченно и быстро мелькнуло понимание. Воришка не совсем превратилась в безмозглый манекен, когда Зубов, оттаскивая ее от дома, болтал об отключенном питании дверных замков, о неработающей камере…
Начхать! Если не полная тупица – ложь проглотит!
Девчонка проглотила. Прослушала дальше, как Зубов собирается снять информацию с камер, узнать, кто вместе с Бертой заходил в подъезд, и оттолкнуться от этого.
– Мы очертим круг подозреваемых, – убедительно и толково вещал Буратино, – я как-нибудь устрою, чтобы ты услышала их голоса…
– А дальше? – перебила Евдокия.
– Дальше? – Зубов поскреб в затылке. – Дальше будет видно. У меня будут доказательства и свидетель – ты. Мы пойдем в прокуратуру, или в ФСБ…
– А если меня сразу же посадят?
– Не посадят, – весомо пообещал Илья. – Если ты выступишь свидетелем в громком деле, менты сами тебя прикроют.
Евдокия картинно подняла брови.
– Тогда чего мы ждем? Пойдем прямо сейчас, время не терпит, твой отец заложник у каких-то людей…
– Терпит, – жестко перебил Илья. – Пока меня не поймали, отца не тронут. Ты, кажется, именно это расслышала в кабинете?
– Ну да… Но почему…
– Если мы не получим реального подтверждения твоих слов, если сразу не укажем на сообщника Берты – поднимется волна и отца грохнут просто из предосторожности!
Пожалуй, в запале Зубов произнес последнюю фразу слишком громко. Мерный гул голосов в пельменной на несколько секунд затих, к шушукающейся парочке повернулись заинтересованные лица…
Илья предупредительно выставил вперед ладони в понятном жесте – «все в порядке, мужики, не обращайте внимания», – и, когда народ вернулся к своим делам, склонился над столом, шепча:
– Тут надо действовать осторожно, Дуся. Если сразу же полезем к ментам и наломаем дров, то поднимется шум: похитители уберут отца. Понимаешь? Надо сразу указать на человека, способного вывести на похитителей…
– Да это – Берта! – в свою очередь вытянув шею вперед, прошипела Землероева в лицо мажора.
– Без доказательств, без адвоката Берта слова не вымолвит! А как только информация о ее допросе просочится сквозь стены кабинета следователя, отца, как главную улику, убьют и закопают!! Мы должны быть осторожны!
– А почему ты думаешь, что менты не будут осторожны? – Недоуменно поведя плечами, Евдокия задала вполне резонный вопрос. – Почему ты думаешь, что за ней просто не устроят слежку? Ну там… поглядят, с кем она встречается, куда ездит…
– Да за ней полгода будут ходить!! Надо действовать одним махом: пришли, сказали, кто точно знает о том, где держат отца, – хоп, все связи похитителей обрезаны.
– Ерунда какая-то, – не согласилась Дуся, вполне уверенная в мыслительных способностях товарищей-правоохранителей.
С коррупцией там, правда, не совсем в порядке… Но вроде бы похищениями занимаются нормальные ребята, в серьез настроенные.
– Илья, ты что-то финтишь.
Зубов скривился. Как объяснить этой идиотке, что благодаря ее эскападам вся история начинает дурно пахнуть?! Она – воровка, он – через балкон исчез с места преступления, где к стулу привязан мертвый сообщник воровки, и до сих пор не знает: ту ли карту памяти изъял из сейфа в гардеробной?! Что если это вообще другая карта с фотографиями последнего юбилея, например? Они ж все – близнецы!
– Евдокия, надеюсь, у меня есть кое-какие доказательства. В квартиру папы я ходил за картой памяти фотоаппарата, где есть фотки Берты с любовником. Мне нужен компьютер, чтобы убедиться – взял ли я то, что нужно. Еще я хочу сделать дубликат этой карты. На это нужно время, понимаешь?
– Господи! Да иди в любой компьютерный салон! Не сиди как пень – действуй!!
Хорошо сказала. Вмазала. Зубов сам с неохотой признавал: если бы Паршин согласился сразу же приехать, он бы отринул все сомнения и поступил так, как советует Евдокия. Пошел, сказал, показал фотки и Дусю предъявил.
Но он боялся. Глупо, малодушно трусил. Ему нужна – поддержка.
Илья и представить не мог, как он придет в ближайшее отделение милиции, расскажет дикую историю о встрече под лестницей с воровкой чемоданов, о том, как позже морочил девчонке голову и просил: «Погоди в милицию звонить, я сейчас через балкон перелезу, вернусь и все решим».
Господи, если бы эта коза не сперла чужой портфель!!
Если бы не сперла, то сейчас Илюшу Зубова с кляпом во рту везли бы в багажнике черного джипа.
Тут нужен Паршин. И маленькая, крохотная передышка. Уставшая от треволнений, от долгого перелета голова едва соображала, так можно вместо заявителей в подозреваемые залететь.
И погубить отца.
Тут нужен Паршин. Нужен трезвомыслящий опытный человек со связями в милиции. Человек, который встанет рядом, поддержит опытом, поможет, подскажет.
Или позвонить начальнику охраны компании?.. У него половина ментов Москвы в друзьях или прикормлена, а опыта достаточно…
Ага. А потом окажется, что Аскольд Германович тот самый мужик, который с Бертой шушукался.
Зубову было противно признаваться, что он изнежился за папиной спиной. Как плавленый сырок подтаял на заморских пляжах, хватку потерял…
Да и была ли эта хватка? Илюша Зубов резвый только за телочками бегать.
