– А если… – Евдокия запнулась, подумала секундочку и повернула разговор иначе: – Как вы относитесь к поговорке «Враг моего врага – мой друг»?
– Банально, – фыркнул Зубов.
– Согласна. Но банальность – соль земли. Единственное, что работает всегда и везде, это затертые повторами банальности, – убедительно говорила Дуся. – Они потому и затертые, что слишком часто вспоминаются, разве не так, парни? И ревность еще никто не отменял… Я бы на месте Миронова Берту просто в порошок стерла, узнай, что та задумала… Что с другим любовником путается, козни строит…
Мужчины переглянулись в разной степени задумчивости. Паршин схватил пальцами короткие волосы на затылке, подергал, словно клок собрался выдрать, и неуверенно скорчил рожу Илье:
– А ведь чем черт не шутит…
– Олег! – одернул приятеля Зубов. – Ну хоть ты-то ерундой не страдай, а! Какая к черту «ревность»?! Мирону нельзя знать, что мне все известно! Он прежде чем Берту грохнуть, отца на тот свет отправит!
– А если осторожно… если на цыпочках…
– А я так вообще предлагаю Миронова немного обмануть, – более уверенно, под одобрением сыскаря, вступила Дуся. – Дать ему послушать запись разговора Берты и Максима – пусть убедится, что мы не врем, что все у нас есть, а после сказать – у нас еще один туз в рукаве припрятан… Да еще такой, что если не отпустит Льва Ефремовича, мало не покажется…
– Так! Тихо, Дуся! – Перебив, Паршин вскочил на ноги, забегал по комнате, переваривая предложение воришки, обмозговывая каждое слово. – Так, так… А почему б и нет… Откуда он узнает, что мы слили ему всю информацию, откуда? Если мы «писали» Берту, значит, знаем много… Значит, можем такую предъяву кинуть, что…
Сыщик бубнил, нарезал круги по гостиной и сам с собой разговаривал:
– Что выберет Мирон? Избавиться от свидетеля или ситуацию на тормозах спустить? Чем он рискнет: нарваться на предъяву или убрать главное лицо, способное позже «красивую жизнь обеспечить»? И вот еще…
Олег остановился напротив Ильи, смерил парня взглядом:
– Тебе на встречу с Мироном идти нельзя. Ты наш главный козырь. Пока жив, конечно… Понятно?
Илья напряженно кивнул и все-таки признался:
– Чего-то я очкую, Олежа… Что, если Мирон пошлет на хрен все доказательства и уберет отца, а после Берту и Макса на стельки порежет?.. Чего мы добьемся?!
– Не дрейфь, Илюха! Если разговор грамотно повернуть, Мирон в штаны наложит!
– Да не наложит он! Не наложит! А грохнет и тебя, и папу, и всех!
– Может и грохнуть, – серьезно согласился Олег. – И потому его надо заставить играть на нашей стороне. Мирон – бизнесмен. Если показать ему расклад, где карта бита, и предложить бескровное разрешение ситуации, он может согласиться.
– «Может», главное слово тут – МОЖЕТ! Не факт, что он согласится отпустить отца просто так!
– А я предложу ему поговорить с заложником, добиться от того отказа от предъявления…
– Ты его еще на дуэль, блин, вызови!! А Дусю секундантом возьми!
– А что ты предлагаешь?!
– Хватит ругаться! – выкрикнула упомянутая Дуся-секундант. – К Мирону я пойду! – И когда опешившие мужики свели взгляды на тоненькой вытянувшейся фигурке, тихонько повторила: – К Миронову пойду я. Я – самая бесполезная фигура в этой игре. Мной можно рискнуть.
– Что-о-о?! – протянул сыскарь. – Какая ты еще фигура?!
– Бесполезная, – твердо подтвердила Дуся. – Тебе идти нельзя, ты с уркаганом в жизни не договоришься… только против себя настроишь. А Илье надо о ребенке подумать…
– Каком еще ребенке? – перебивая разговаривающую только с сыщиком Дусю, встрял мажор.
Евдокия как будто немного очнулась, смущенно пробормотала «ах да» и увела глаза в сторону от напряженно всматривающегося в нее Зубова.
– О каком ребенке? – пришлось повторить Илье.
Дуся вздохнула, неловко глянула через плечо на дверь и, вытянув гусыней шею, тихонько прошептала:
– Ты чё, Зубов, совсем дурак… или прикидываешься? Посмотри вокруг, – сделала скромный круговой жестик, – ты видишь тут хоть одну мужскую шмотку, хоть одну фотку с мужем?
Евдокия Землероева страсть как любила свадьбы. Прямо-таки обожала всяческие торжества! Если какая-то дальняя приятельница не приглашала Дусю на само мероприятие, обязательно наведывалась в гости и с охами и ахами разглядывала снимки: нарядное платье с воланами и рюшами, огромный торт, гостей, машины. Прическу обсуждала. Нахваливала. Себя на месте новобрачной представляла…
Так вот в комнатах любой из недавно вышедших замуж подруг Дуся обязательно находила памятные вещички со свадеб. Перевязанную ленточками пару фужеров и бутылку шампанского. Особо нарядные открытки с поздравлениями, самые расторопные молодожены успевали половину стен своими фотопортретами завешать…
В спальне Киры недавней свадьбой и не пахло. Когда Евдокия зашла туда за иголкой-ниткой-пуговицами для кофточки, Кира быстро перевернула одну единственную фотографию, стоявшую на туалетном столике.
Дуся ненароком, одним пальчиком приподняла рамку, пока хозяйка доставала из шкафа шкатулку, нагнувшись, глянула на фотку…
Неизвестный южный фотограф заснял красивую улыбающуюся пару на фоне моря: счастливая Кира положила головку на обнаженное плечо… Ильи.
Евдокия так и обмерла.
Пока муж в командировке, Кира фотку прежнего любовника на столик у кровати ставит?!
Дуся быстро огляделась. Ни на стене, ни на тумбочках нет больше фотографий. На вешалке за дверью не висит тяжелый махровый халат мужчины, хотя банный халатик Киры свисает пояском почти до пола. Присутствие мужа вообще никак не наблюдается! На туалетном столике только женская косметика, на кровати хоть и две подушки, но разнокалиберные – одна большая пуховая, другая совсем крошечный подголовник-косточка.
Муж Киры все увез в командировку?! Халат, тапочки, подушку захватил?
В ванной комнате приметливая Дуся увидела лишь женские цвета: розовое и нежно-персиковое полотенца, игривые мочалочки в форме бутонов и сердечек… И ни одного мужского шампуня против перхоти даже в остатке. Хотя дамских неприконченных шампуней – завались, вся боковина ванной усеяна.
Зубов с Кирой практически демонстративно не общался. Обходился парой слов, хмурым кивком головы. Евдокия за почти два дня успела немного подружиться с грустной молчаливой брюнеткой и… сделать вывод, на который так поспешны мечтательные девушки. Сегодняшним утром (еще до того, как пару раз тушью в глаз заехала) Дуся за чаем впервые позволила себе любопытство:
– А кто у тебя будет, Кира? Мальчик или девочка?
– Мальчик, – негромко ответила брюнетка и смущенно улыбнулась.
Дуся поздравила, покрутила в голове предположения – удобно, не удобно? но знать-то как хочется! – и с храбростью идущего в последний бой выпалила с предварительным «прости»:
