Дуся закончила и как будто бы очнулась. Посмотрела на Командира с преданностью новобранца, инструктируемого перед первой стрельбой из автомата.
– Хорошо, – высказался Паршин и тут же поправился: – Точнее, ничего хорошего. Следуя твоим словам, на этой посуде яда не могло быть. Идем дальше. Где стоят у Махотиной бокалы, я сам помню – на самом видном месте. К вам во вторник приходили Котовы и Рощины…
– Соболезнования по поводу заключения приносили, – быстро вставила Землероева.
– Понятно, что не фотки из вояжа поглядеть, – поморщился сыщик. – Как думаешь, кто-то из них мог, ну… капнуть что-то на стаканы, нанести яд на ободки…
Понял, что морозит полную чепуху, и отмахнулся:
– Нет, яд, Дуся, был в только что выжатом соке, в графине. Принимаю, что пустой шприц с иглой в чехле Юльке могли подбросить, но сок… Евдокия, сок был выжат на твоих глазах, грейпфрутовые шкурки с ошметками мякоти, проверили – они чистые! Давай вспоминай хотя бы, как к вам прилетели Рощины и бабушка. Весь вечер поминутно вспоминай! И вторник. Кто что делал, что трогал, что говорил…
Дусе было уже стыдно за недавние гадкие слова в адрес дорогого сыщика.
Наверное, она так выступила, плохо проснувшись. И напившись. И вообще – по полной дури, в несознанке.
Олег делал все, что мог. Яд нашли у Юли. В квартире два дня никто не появлялся.
Только сейчас, поняв во всей мере, что вопросы Паршин задает скорее для проформы – еще раз обсудить, лазейки поискать, – Евдокия широко распахнула глаза:
– Олег, я ничего не понимаю… Юля не могла меня отравить… Не могла захотеть отравиться сама… Зачем?! Она все делала на моих глазах: фрукты выжимала, ободки стаканов солью оформляла – я наблюдала за каждым жестом, училась! Она ничего от меня не скрывала! Ни разу спиной графин не закрыла, он вообще в стороне возле мойки стоял, у меня на виду!
– А шампанское? – жестко спросил Олег.
– Открыла. Сразу налила. Закрыла специальной крышкой с упором. Все. Бокал поставила так близко ко мне, что я не могла не заметить, если бы она туда что-то добавила. Хотя… – Евдокия на мгновение прикрыла глаза. – Яд она могла добавить в пустой бокал, прежде чем наполнять его шампанским… Когда Юлия брала бокал с полки, то загораживала его спиной. Какое-то время. Очень короткое. – Евдокия открыла веки, пристально поглядела на Паршина: – Олег, Юля что – фокусник? Рукав кофты – три четверти. Она зажала шприц с ядом между пальцев, накапала, прыснула мне яду и незаметно в кармашек припрятала?
На насмешливый Дусин тон Командир не клюнул.
– Евдокия Землероева, о том, что вы не видели бокал все время, вас, я надеюсь, спросят на суде. Если, конечно, он будет, если Юля выживет. – И закончил не так официально: – Тебя, Дуська, испытают в хвост и в гриву. У Махотиной есть адвокат, тебе такого не купить, разве что квартиру продашь.
У Дуси была хорошая голова и быстрая реакция. Услышав слова Паршина, она чуть воздухом не подавилась. Вытянула шею вперед, совсем как у гусыни, глаза наружу выкатила.
– Ты что, в самом деле считаешь, будто меня могут обвинить в попытке отравления Юлии?!
– Своя рубашка ближе к телу. Адвокатам лучше платят за оправдательные приговоры. Из двух девушек, одновременно находящихся в запертой квартире, утопить надо одну. Другого выхода нет – к вам никто не заходил. Ты момент, когда Юля закрывала от тебя бокал спиной, хорошо запомни.
Еще недавно Паршину казалось, что Дусины глаза распахнулись в невозможную ширь. Но он ошибся. Любая жидкость дает эффект увеличения. Заполнившись слезами, глазищи Дуси стали такими выпуклыми, что показалось, сейчас они вытекут или вывалятся прямо в подол голубенького цвета.
Олег решил, что Дусю очень впечатлил рассказ о грозном, ушлом адвокате.
Он вновь представил все неверно.
До Землероевой дошло, как сильно она ошибалась в друге.
Первоначально Дуся решила, что все дело в хитрых ментовских заморочках и комбинациях. Паршин струсил. Или его вынудили стать трусливым. Поднять лапки. Уйти в тину, юркнуть в тень…
А надо было сразу говорить, что на суде будут не столько его закадычных друзей слушать, сколь разудалому адвокату внимать! В числе двенадцати присяжных.
– Паршин, – икнула Дуся, – что ж делать-то, а? Ты ж понимаешь – Юля ж меня… то есть себя не убивала… не собиралась убивать… – Повторное икание подтвердило нервическое состояние помощницы. – Ты ж понимаешь… это ж было как-то сделано…
– Как? – жестко оборвал страдания Дусиной диафрагмы Паршин. – «Ж-ж», тут не прокатят.
– Не знаю. Но…
– Перестань канючить. Все, Дуся, все! Мы сделали, что могли!
За этими словами читалось не только ощущение безнадежности положения, там было сумасшедшее беспокойство за напарницу.
И теперь Дуся это поняла. Паршину не важно какое-то глупое реноме – ах, ах, нас кто-то обыграл, в дураках оставил, какой конфуз, – он мыслил категориями будущего. Репутацией прибившейся к нему девчонки. Девчонки, которую он приручил и отправил в дом, где вольно ходит душегуб.
Землероева незаметно, наклонив голову и отвернувшись, смахнула слезы с глаз. (По ком она плакала? По себе, по Юле, по жизни, заставляющей друзей делать выбор – кого спасать, кто все равно утонет…)
– Евдокия, – жестко произнес Олег. – Тебе придется принять очевидное. В квартире вас было только двое. Как яд попал в напитки, понять невозможно.
– А если попробовать не очевидное, а невероятное? – жалобно шепнула Дуся. – Если попробовать понять хотя бы, как шприц попал в карман Юлии?
– Давай попробуем, – согласился Паршин. – Попробуем в порядке бреда шагать задом наперед. Кто из Котовых, Рощиных мог подложить шприц? Что показалось тебе странным в тот вечер?
– Егор Валерьевич и Тата появились в квартире гораздо позже остальных, и это очень странно, – тут же двинулась по версиям Евдокия, в полном смысле задом наперед. – Все мухой прилетели к нам, Татьяна и полковник пришли минут на пятнадцать позже.
– Егор Валерьевич и Татьяна не слышали, как ты вопила из камина, – сумрачно доложил Олег. – Рощины и Таня пришли к старшим Котовым сыграть в лото, не смогли разыскать коробку с игрой, и Татьяна предложила принести свою. Полковник на это время вышел покурить. Они с Татьяной вернулись в квартиру одновременно, никого не обнаружили в гостиной – все мобильные телефоны, кстати, остались лежать на столе, народ все побросал и помчался наверх. О том, где все находятся, Егор Валерьевич догадался почти случайно…
Продолжить разговор не позволил звонок сотового телефона сыщика. Олег сделал жест – мол, подожди, Дуся, дай отвечу, это важно. Поздоровался, судя по имени Саша, с Ханькиным, прослушал что-то и, положив мобильник на журнальный стол, сказал:
– Саша сообщил предварительные результаты экспертизы отравляющего вещества. Юле, Дуся, крепко повезло. Какие-то кислоты… или что-то там еще грейпфрутового сока немного нейтрализовали действие яда. Если бы Юля приняла его, скажем, со сладким кремом… – Сыщик взглядом закончил страшное предложение. – В общем – повезло. Егор Валерьевич подключил к работе военных медиков, специалистов-химиков… Он и раньше педалировал следственные мероприятия, через связи нажимал. Сейчас военные специалисты выделят какие-то токсины, изобретут противоядие…
