– Сэм, – сказал мистер Пиквик, когда мистер Уэллер явился на зов, – закройте дверь.
Мистер Уэллер повиновался.
– Прошлой ночью, Сэм, здесь произошел неприятный инцидент, – сказал мистер Пиквик, – инцидент, который дал мистеру Уинклю основания опасаться нанесения оскорблений со стороны мистера Даулера.
– Да, я слышал об этом внизу, от старой леди, сэр, – ответил Сэм.
– И я, к сожалению, должен добавить, Сэм, – продолжал мистер Пиквик с весьма озадаченной физиономией, – что, опасаясь этого насилия, мистер Уинкль уехал.
– Уехал! – воскликнул Сэм.
– Покинул дом рано утром, не переговорив предварительно со мной, – ответил мистер Пиквик. – И уехал – не знаю куда.
– Он должен был остаться и решить дело дракой, сэр, – презрительно отозвался Сэм. – Не так уж трудно было бы справиться с этим-вот Даулером, сэр.
– Да, Сэм, – сказал мистер Пиквик, – и у меня самого есть основания сомневаться в его великой храбрости и решимости. Но как бы то ни было, а мистер Уинкль уехал. Его нужно найти, Сэм. Найти и доставить сюда, ко мне.
– А если он не захочет вернуться, сэр? – спросил Сэм.
– Нужно его заставить, Сэм, – сказал мистер Пиквик.
– А кто это сделает, сэр? – с улыбкой осведомился Сэм.
– Вы, – ответил мистер Пиквик.
– Очень хорошо, сэр.
С такими словами мистер Уэллер вышел из комнаты, и немедленно вслед за этим услышали, как захлопнулась парадная дверь.
Через два часа он вернулся с таким хладнокровным видом, словно его посылали с самым обыкновенным поручением, и принес весть, что субъект, во всех отношениях отвечающий описанию мистера Уинкля, уехал сегодня утром в Бристоль из отеля «Ройел» с каретой прямого сообщения.
– Сэм, – сказал мистер Пиквик, пожимая ему руку, – вы – превосходный человек, незаменимый человек. Вы должны ехать за ним, Сэм.
– Слушаю сэр, – отвечал мистер Уэллер.
– Как только вы его отыщете, немедленно напишите мне, Сэм, – сказал мистер Пиквик. – Если он попытается от вас удрать, поколотите его или заприте. Я вам даю широкие полномочия, Сэм.
– Будьте покойны, сэр, – отозвался Сэм.
– Вы ему скажете, – продолжал мистер Пиквик, – что я очень взволнован, очень недоволен и, конечно, возмущен чрезвычайно странной линией поведения, которую он счел уместным избрать.
– Скажу, сэр, – отвечал Сэм.
– Вы ему скажете, – продолжал мистер Пиквик, – что, если он не вернется сюда, в этот самый дом, вместе с вами, он вернется со мной, ибо я приеду и увезу его.
– Об этом-вот я передам ему, сэр, – ответил Сэм.
– Как вы думаете, удастся вам найти его, Сэм? – спросил мистер Пиквик с озабоченным видом, заглядывая ему в лицо.
– О, я его найду, где бы он ни был! – ответил Сэм с большой уверенностью.
– Отлично, – сказал мистер Пиквик. – В таком случае, чем скорее вы отправитесь, тем лучше.
Вместе с этими инструкциями мистер Пиквик вручил своему верному слуге некоторую сумму денег и приказал немедленно отправляться в Бристоль, в погоню за беглецом.
Сэм уложил в дорожный мешок кое-какие необходимые вещи и собрался в путь. Дойдя до конца коридора, он остановился и, потихоньку вернувшись, просунул голову в дверь гостиной.
– Сэр! – прошептал Сэм.
– Что, Сэм? – спросил мистер Пиквик.
– Хорошо ли я понял указания, сэр? – осведомился Сэм.
– Надеюсь, – сказал мистер Пиквик.
– Насчет того, чтобы поколотить, это надо понимать регулярно, сэр? – спросил Сэм.
– Вполне, – отвечал мистер Пиквик. – Безусловно. Поступайте, как найдете нужным. Вы действуете по моему распоряжению.
Сэм кивнул в знак понимания, запер дверь и с легким сердцем отправился в путь.
ГЛАВА XXXVIII.
О том, как мистер Уинкль, сойдя со сковороды, тихо и мирно вошел в огонь
Незадачливый джентльмен, который был злополучным виновником необычного шума и суматохи, всполошивших население на Ройел-Кроссент при обстоятельствах, описанных выше, провел ночь в великом смятении и тревоге, после чего покинул кров, под коим еще почивали его друзья, и сам не зная, куда направиться. Превосходные и деликатные чувства, которые побудили мистера Уинкля сделать этот шаг, были таковы, что их трудно переоценить и не воздать им должного.
«Если этот Даулер, – рассуждал мистер Уинкль сам с собой, – вздумает (а я не сомневаюсь в этом) привести в исполнение свои угрозы и нанесет мне оскорбление действием, на мне будет лежать обязанность вызвать его на дуэль. У него есть жена, эта жена привязана к нему и от него зависит. О небо! Если я убью его, ослепленный гневом, каково будет после этого у меня на душе!»
Эти мучительные мысли подействовали столь сильно на гуманного молодого человека, что колени его заколотились друг о дружку, а на физиономии отразилось ужасное внутреннее волнение. Побуждаемый такими соображениями, он схватил свой дорожный мешок и, спустившись на цыпочках по лестнице, как можно тише запер за собой ненавистную парадную дверь и удалился. Направив свои шаги к отелю «Ройел», он застал карету в момент ее отправки в Бристоль, и, думая, что Бристоль отвечает его целям не хуже всякого другого места, куда бы он мог поехать, он влез на козлы и прибыл к месту своего назначения с той быстротой, какой можно было ждать от пары лошадей, совершавших путешествие туда и обратно два раза в день, если не чаще.
Он остановился в гостинице «Кустарник» и, решив отложить всякие сношения в письменной форме с мистером Пиквиком до того момента, когда можно будет предположить, что гнев мистера Даулера до известной степени испарился, вышел обозреть город и нашел его чуть грязнее, чем все другие, когда-либо им виденные города. Освидетельствовав док и суда и обозрев собор, он осведомился, как пройти в Клифтон
[123]
, и, получив ответ, пошел в указанном направлении. Но тротуары Бристоля отнюдь не являются самыми широкими или самыми чистыми на земном шаре, а его улицы, пожалуй, не самые прямые или наименее запутанные; посему мистер Уинкль, сбитый с толку их многочисленными изгибами и поворотами, стал озираться, отыскивая какую-нибудь приличную лавочку, куда бы он мог снова обратиться за советом и указанием.
Его взгляд упал на заново выкрашенное помещение, недавно превращенное в нечто среднее между магазином и жилым домом; красный фонарь, выступавший над полукруглым окном парадной двери, достаточно ясно оповещал о том, что здесь находится резиденция практикующего врача, даже если бы слова «Врачебный кабинет» не были начертаны золотыми литерами на панельной обшивке над окном комнаты, которая в прежнее время служила парадной комнатой. Считая, что это подходящее место для наведения справок, мистер Уинкль вошел в маленькую лавочку, которая была заставлена ящиками с золочеными ярлычками и пузырьками, и, не обнаружив там никого, постучал полукроною о прилавок, чтобы привлечь внимание того, кто, быть может, находился в задней комнате, которую он признал сокровенным и особым святилищем, ибо те же слова: «Врачебный кабинет» – повторялись на двери, начертанные на этот раз, во избежание однообразия, белыми буквами.
