– Дети Евгения ладят с мачехой?
– Дети, которых бросают матери, поладят с любой женщиной, которая их один раз по голове погладит, – вздохнул Модест. – Милена умница, Сережа… Сережа в том возрасте, когда присутствие рядом прелестной женщины бывает волнительно.
– И? – Дуся подняла брови.
– Никаких «и», моя дорогая, – строго произнес Модест. – Тереза легко поступила в технический ВУЗ на бюджетную основу, без всякого блата. У нее голова отличного математика и хладнокровия на троих. Тереза при желании умеет замораживать мужской интерес движением одной брови.
«Какие реверансы! – поглядывая на чернобровую Снежную Королеву в сланцах и шортах, подумала сыщица. – Сплошной респект без недостатков. С чего бы вдруг? Что за ночь изменилось? Вчера Модест ее покусывал… Сегодня кратко констатирует? Играет в справедливость и острые углы заглаживает?»
– Дуся, Николай Васильевич всерьез настроен поймать убийцу Ильи?
Вопрос Модеста прозвучал внезапно, без малейшего повода на переход. Евдокия тут же напряглась, попыталась расслышать тревожный звон бубенчиков интуиции, мол, вот оно – прорвалось! Появился долгожданный интерес!
Но интуиция молчала словно проклятая. Вопрос Модеста отдавал естественным беспокойством, и не более того.
А паузу для размышления сыщица держала слишком долго. И посему родственник, устойчивый на дур, уточнил вопрос:
– Это только настроение или убежденность и есть какие-то реальные шансы? Тяжело жить в доме, где произошло убийство. Еще неделю назад мы все считали, что находимся в полной безопасности. Поселок охраняют…
Дуся собрала на глупенькой мордашке участливую мину и доверительно склонила голову:
– Перед тем как мы в Эмираты улетели, у маминой соседки по даче кот пропал. Они его всей улицей искали. А Коленька пушистика за час нашел. На помойке в соседнем кооперативе. Думаю, – Евдокия горделиво выпрямилась и ноги протянула, – и здесь не подкачает.
Если б на планете учинили всемирный «Оскар» за нетронутую интеллектом глупость, «Инесса Сигизмундовна» могла б претендовать на первую премию и бриллиантовую диадему.
А это еще Дуся пребывала в абсолютной трезвости!
Способностям, кажется, уже не требовался спиртовой допинг. Окрыленная талантливым выступлением, Землероева попросила еще одну чашечку кофе. Модест, – за версту заметишь! – мысленно посочувствовал дорогому Мухобою, но кофе поделился.
Через полчаса назойливая гостья уже терзала Снежную Королеву – просила дать ей шланг, немного пошалить-побрызгать на задремавшего под непроницаемыми очками критика. От приставаний мачеху спасла вышедшая из дому Милена. Девушка предложила Евдокии спуститься к реке, искупаться, Землероева, помня наставления шпиона «За ворота – ни ногой!», наврала про застуженный (при купании в Эмиратах-то!) мочевой пузырь и, заговаривая Милене зубы, ловко подвела ее к флигелю.
– Дедушку здесь убили? – делая глаза испуганными, спросила Евдокия.
– Здесь, – покусывая травяной стебелек, кивнула девушка.
– Жуть какая, – поежилась Дуся. – Дверь, смотрю, опечатана…
– Ну.
– А дедушка здесь жил и спал?
Милена смерила «Инессу» взглядом, вздохнула и помотала головой:
– Нет. Только работал. Он вообще этот флигель в шутку называл «собачьей будкой». Здесь жил Буран.
– Собака? В целом доме?! – задрала вверх брови сыщица. Личина полновесной идиотки давала Дусе преимущество – позволяла задавать одноименные вопросы.
– Буран признавал только одного хозяина – дедушку Илью. Бабушка Ираида просила его запирать собаку, если он уезжал из дому.
– Буран мог броситься?! Покусать?!
– Ну что ты… Буран был мирным парнем. Но если дедушки не было дома, а к нам соседи заходили, обратно он их не выпускал. – Милена слабо усмехнулась: – Ложился перед воротами и рычал на каждого, кто к ним приближался.
– И никто с ним справиться не мог?!
– Тереза могла. Буран ее любил.
Евдокия быстренько собрала информацию в кучку. Неизвестно, знал ли дядя Мухобой о том, что дневники Муромца, при его отсутствии в доме, всегда находились под охраной выдрессированного пса? Знал ли Николай Васильевич, что с овчаркой жена таможенного сына подружилась, а прочие Бурана побаивались?
Милена давала ценные сведения.
– Слушай, а Тереза могла даже в «будку» заходить?! Не боялась?!
– А что ей там без дедушки делать? – простодушно пожала плечами девушка.
Действительно. Что?
Только воровать тетрадки. Когда свекра дома нет.
Дуся потеребила пальцем мочку, изобразила на лице недоумение:
– А кто же пса выгуливал и кормил, когда дедушка уезжал?
– Папа. Утром и вечером. Бабушка и дядя Модест собаку боялись. Когда дедушка два раза в больницу ложился, Бураном папа занимался.
Евдокия поднялась на невысокое крылечко флигеля, прислонила к оконному стеклу сложенные лодочкой ладони и поглядела внутрь, на единственную комнату избушки.
Кабинет Ильи Владимировича хорошо освещал дневной свет, падающий из трех широких окон. Евдокия разглядела массивный письменный стол с компьютером, несколько книжных шкафов и потертый кожаный топчан с прямой жесткой спинкой. В ногах дивана лежал квадратный тюфячок Бурана. Стояла миска-поилка. Лежал облысевший теннисный мячик со следами зубов. На полу, справа от письменного стола, сыщица увидела размазанные кровяные пятна. Судя по штрихам-полоскам, кровь размазали собачьи лапы. Буран попытался броситься на убийцу своего хозяина, но не успел – остановила пуля.
«Н-да, – пытаясь представить, что же здесь произошло, подумала Евдокия, – устраивать здесь видимость суицида – глупость несусветная. Верный пес убийце всю картину поломал, когда пробежался лапами по пятнам крови…»
Но кто же вообще смог подойти к хозяину обученной собаки?! Илья Владимирович не школьный учитель, он человек бывалый! А судя по звонку старинному приятелю, давно подозревал, что в доме не все гладко. Он даже дневники перестал хранить в кабинете.
Загадка. Как матерый фээсбешник позволил подойти на минимальное расстояние вооруженному человеку? Справа от стола и развернуться-то негде. Убийца должен был подойти вплотную.
Евдокия оторвала ладони от стекла, распрямилась. Марина Сомова права. Илью Владимировича мог убить только свой. Свой. Человек из ближайшего, тесного круга.
Из-за леса доносились глухие шлепки выстрелов, Дуся пристроила на лицо выражение пугливой глупости и повернулась к Милене:
– Кошмар какой. У вас тут целый день стрельба стоит?
– Да нет, – усмехнулась девушка. – Только когда ветер от полигона дует. А так тихо в основном.
– А вы на этот полигон ходите? Тоже там по тарелочкам стреляете?
