В калитку просочилась крошечная бабушка в панамке и белых носочках. Покосилась на безразличную соседку, бочком, бочком, подобралась к Миронову.
– С Митяем разобраться приехали, да? – спросила незнакомца чистым звонким голоском, как старого знакомца. И тут же похвалила: – Давно пора. Всю деревню, ироды, мордуют. Совсем житься не стало…
Александр Сергеевич спокойно поглядел на бойкую старушку. Старушка, заприметив в госте внимание, продолжила, пожалуй, неожиданно:
– Вы б их совсем прибили, а, родименькие! Они ж тут безобразничают, ироды, днем и ночью! Девчонок портят, мальчишек обижают… Агриппину вон совсем скоро в гроб вгонят, черти! Никакой управы на них нет! – разошлась старушка. – Участковый приедет. Поглядит. Да умоется. Они ему грозились дом поджечь…
Слушая разговорчивую бойкую сельчанку, Миронов достал из внутреннего кармана пиджака портмоне, извлек оттуда визитку и протянул ее старушке:
– Вот, возьмите. Тут мой телефон. Если черти снова безобразничать начнут – приедем, разберемся.
– Ой, – моментально прослезилась бабушка, разглядывая картонную карточку. – Правда, что ль, приедешь?!
Миронов усмехнулся. Из дома, вращая окровавленными отбитыми кулаками, выходили Анатолий и Димон.
Радостная бабушка в панамке отвела заступников деревни к рукомойнику за домом Агриппины. Всю дорогу жаловалась, как плохо им живется при таких вот сволочах и трусливом участковом. Пиджаки пыталась придержать, пока бойцы одевались.
* * *
Когда «лексус» выехал с бетонки к автотрассе, Евдокия увидела на обочине две черные машины – джип и седан. Возле автомобилей прогуливались и покуривали широкоплечие амбалы, заметив «лексус», просигналивший им фарами, мужики попрыгали в машины и поехали вслед за вседорожником шефа. И только тогда Евдокия вспомнила, что ожидала увидеть у деревни кавалькаду из нескольких автомобилей: прибыли-с их светлость Александр Сергеевич в достойном оформлении!
Но Миронов поступил иначе. Отправляясь к Евдокии, он и вправду торопился словно на пожар. Один поехал, сразу же, не дожидаясь подкрепления, которое выезжало следом, созванное телефонными звонками. И Дуся это оценила. Всю дорогу от деревни, минут пятнадцать, она молча смотрела в ветровое стекло; впереди сидели разгоряченные разборками мужики, Евдокия чувствовала себя не в своей тарелке. Но итоговое выступление Миронова: подаренная бабушке визитка, обещание помощи – чистейшей воды робингудство, проще говоря! – не могло не произвести впечатления.
Дуся покосилась на задумчивого Сергеевича… Может быть, его жена пани Зося и была права, влюбившись в своего мужчину?.. Может быть, их лав стори куда сложнее, чем тривиальный роман приличной барышни и хулигана, концертирующей пианистки и вора?
Как знать, как знать… Евдокия знала Сашу Мирона только с самой черной, страшной стороны.
Дуся косилась на сидящего рядом мужчину и пыталась угадать, о чем тот думает. Кому-то Александр Сергеевич Миронов мог показаться красивым: на поджарых мужиков с хищно выгнутыми ноздрями любительниц хватает. Евдокия же считала облик Саши типичной внешностью опаснейшего психопата, когда у Мирона от гнева белели ноздри, Дусе хотелось умереть тут же – тихонько, быстро, максимально безболезненно.
Но это было раньше. Сегодня человек, ославленный по всей Москве как один из наиболее рисковых и зловещих авторитетов (по достоверным сведениям бывшего полицейского капитана Олега Паршина), показал себя заступником всех сирых и убогих. Дуси, например. Вернул «сестренке» колечко и кулончик, обидчикам накостылял.
Как знать, как знать… Навряд ли Саша изменился, став добропорядочным гражданином, но если глубоко копну-у-уть… В любом найдется благородство.
Постановив на этом, Евдокия чуть расслабилась, оправила изорванную юбчонку на коленях.
– Мы немного сбились с сути, Дуся, – прозвучал задумчивый голос Александра Сергеевича. – Ты успокоилась? Можешь рассказать во всех подробностях, что с тобой и Васильевичем произошло?
– Могу, – послушно кивнула сыщица.
Рассказ о происшествии много времени не занял. Удивительно, но Дуся даже не всплакнула, вспоминая жуткую пробежку по лесу и выстрел по ногам.
…«Лексус» уже ехал по центральному проспекту Н-ска, Евдокия повернула голову назад и, заметив, что куда-то испарились машины сопровождения, спросила:
– А где ребята?
– Они в мотеле остановятся. На выезде.
– А мы куда?
– А мы Евдокия едем в местный аналог «Шератона».
– В таком виде?!
Миронов повернулся к Дусе, усмехнулся, произнес:
– Именно в таком. Вот как ты думаешь: один солидный человек звонит второму солидному человеку и предупреждает, что в его город едет третий солидный человек. И где же должен поселиться этот третий уважаемый гражданин?.. А? Как думаешь?
Землероева сумрачно кивнула. Вопрос риторический: третий солидный человек обязан поселиться в самой солидной гостинице города. Иначе – уважухи не получится.
Вопрос для Дуси заключался в следующем:
– Я думаю, – мрачно буркнула сыщица, уставив взгляд на грязные колени, – что меня в представительный отел фейсконтроль дальше парковки не пропустит.
– А это не твоя забота, сестренка, – хмыкнул Саша. – Димон, мы с Дусей в отель пройдем, ты в магазин метнешься. Мухой. Мне могут позвонить в любую минуту и назначить встречу. Купишь мне все, кроме костюма и галстука. С рубашкой только не промахнись, как в прошлый раз… Дусь, у тебя какой размер ноги?
– Тридцать седьмой, – все так же хмуро буркнула девчонка. Представить, какими взглядами ее покроют в «Шератоне» (или как там у них лучшая гостиница прозывается?!), невозможно в принципе. Фантазии не хватит.
Из «лексуса», остановившегося у нагламуренного подъезда, Землероева не вышла, а как бы вытекла, стыдливо приседая и натягивая изумительно драную юбчонку на поцарапанные коленки. Застенчиво пряча босую ножку за второй изодранный тапочек. Пиджак Александра Сергеевича, накинутый на плечи сыщицы, положения вовсе не спасал: по взгляду важного швейцара Евдокия догадалась, о чем тот размышляет. Привратник принял Александра Сергеевича за дикого извращенца, специализирующего на съеме с трассы наиболее отстойных проституток.
Досада и позор. Джулией Робертс в роли красотки тут даже не попахивало! Вовсю воняло «плечевой» работницей дешевого скорострельного секса.
Пожалев Евдокию, к стойке регистрации Миронов ее не повел. Позволил постоять за могучей колонной, пока беседовал с администратором и получал ключи. Дуся тем временем думала, что ее даже в лифт не пропустят. Собралась идти пешком на шестой этаж, но была вовремя поймана шофером Анатолием у лестницы и препровождена к кабинке под конвоем.
Стыдобища!
Махровый банный халат был изумительно мягок и душист. И если б не зудели потревоженные мылом царапины, Дуся посчитала бы, будто находится в раю. Упряталась бы обратно в пенную ванну и не вылезала оттуда до вечера. Отмывала и лелеяла коленки, тридцать три раза прополаскивала волосы, которые, казалось, провоняли горелым матрасом, потом, пылью – гнусью!
