– Мы не химичим, не подставляем…
– Не шантажируем, – вместо Евдокии подвел черту начальник. – Мы, Дуська, делаем доброе дело – выручаем людей. Помогаем им избавиться от подозрений или убедиться, что рядом с ними находится подлый индивид, двурушник. И если ты сейчас нос презрительно наморщишь и поднимешь лапки, то эти бедолаги пойдут к… к Диме Пучкову, например. А слышала, чем недавно закончилось одно расследование Пучка?
– Его какая-то тетка чуть не пристрелила.
– Вот. – Паршин значительно задрал вверх палец. – Пучок тетку и ее любовника жестко на бабки выставил, а когда они платить перестали, всю дезу слил их половинам.
В итоге после всего сказанного Паршиным Дуся малость возгордилась. И перестала постоянно морщить нос при запахах чужого исподнего.
Как оказалось нынче, на чужую гнусность Евдокия перестала реагировать, но перестроилась на собственные рельсы. «Без комплексов, видать, не может», – расстроился Олег.
– Что будем делать? – спросил бывший полицейский унылую напарницу. – Информация ведь – в масть. Терезу надо разматывать.
Евдокия грустно хмыкнула:
– Разматывать отрез фланели. Ты, Олег, нарочно меня дразнишь?
– Да нет. Говорю так, как привык. Удивляюсь только, куда у тебя весь пыл пропал. Обычно несешься, что тот паровоз – на всех парах, не остановишь. – Паршин присмотрелся к Евдокии, пыла так и не увидел, проговорил: – Понимаю. Вспомнила о Васильевиче. Распереживалась, что тот плохо о тебе подумал, и решила, будто он прав на сто процентов, а оправдаться здесь же и сейчас невозможно… Но хватит, Дуся, нюни разводить. Пора работать.
Евдокия подняла на шефа удивленные глаза: какой, однако, прозорливец! Все увидал, все разглядел, вывод сделал правильный, тон верный подобрал – дал слабенькую оплеуху и мозги поправил.
– Нам надо решить, как использовать полученную информацию, – деловито продолжал Олег. – Придержать ее и приглядеться? Или надавить и размотать? Ты, Евдокия, здесь больше в теме, так что предлагай.
Евдокия встала с табуреточки, прошла до окна и заговорила, глядя на готовящийся к ночи сад.
– Когда я собиралась ехать сюда, то не сказала Миронову всей правды, Олег. Саша не тот человек, с которым хочется и нужно делиться ощущениями. Тебе скажу. – Дуся повернулась к Паршину. – Во время разговора с тем самым хорошим человеком, как только я узнала о Доброжелателе, у меня вдруг мелькнула мысль: «Обаньки! Так я же знаю кто он!» Я толком не успела эту мысль оформить, она промелькнула, а человек продолжал рассказывать интересные вещи, и я отвлеклась… – Дуся расстроенно поглядела на командира. – Олег, я отвлеклась! И мысль ушла.
– А ты уверена, что она вообще была? – с прищуром произнес начальник, отметив, что напарницу оставила зеленая тоска.
– Уверена. Когда я была здесь с Васильевичем, то не знала о существовании Доброжелателя. Мы, Паршин, убийцу практически наощупь искали. Но как только хороший человек добавил в портрет убийцы конкретики, у меня чисто рефлекторно сложился некий образ. Но я, Олежка, его потеряла. Отвлеклась и потеряла. Позже попыталась восстановить логическую и ассоциативную цепочку – не получилось. Решила: вот приеду в этот дом, обстановка подтолкнет воображение и память… Но пока – бесполезняк. Воображение молчит, интуиция безмолвствует, туман, туман…
Паршин, всегда любивший, когда Землероева начинала культурно выражаться, незаметно хмыкнул: Дуська в полной норме, раз пошла выписывать виньетки-кандибоберы.
– Хочешь, я Терезу размотаю? – предложил начальник. – У тебя там вроде не сложилось
– Еще чего! Фланель – моя. Женщина, попавшаяся на «горячем», с мужиком откровенничать не станет!
– Ой ли, Дуся? – усмехнулся повидавший виды сыщик.
– Замяли, – отметая продолжение, произнесла подчиненная. – К Терезе я пойду.
– Когда?
– А как только увижу, что она одна, так и подойду. У нас, Олег, на реверансы с веерами времени не осталось.
– Думаешь, Тереза и есть Доброжелатель?
– Практически исключено. Переживаю об обратном и потому потороплюсь.
Сосредоточенно о чем-то думая, Дуся вплотную подошла к закрытой двери, постояла перед ней, напряженно готовя взгляд и мысль. Нажала на дверную ручку.
Когда девушка вышла в небольшой коридорчик второго этажа, Паршин едва удержался, чтобы не перекрестить прямую как струна беззащитно тонкокостную спину.
Но передумал, следом поспешил.
10 отрывок
Отмытую второй раз за день Евдокию дожидалось общество. Пока Дуся приводила себя в порядок, к родне успел примчаться шеф городской полиции. По просьбе и впрямь измученной гостьи следователя Максим Ильич не захватил, договорился, что ее показания запротоколируют завтра.
На вошедшую в гостиную Дусю и маячившего за ее спиной Паршина настороженно смотрели восемь человек: сыновья и невестки Ильи Муромца, Милена и Сергей, Ираида Генриховна с сыном Казимировичем. Все ждали и надеялись, что пришедшая в себя беглянка вспомнит и скажет нечто новое, опомнится от пережитого и даст хоть какую-то ниточку к похитителям их друга!
Евдокия чувствовала себя паршивей некуда. Она могла сказать, кто и почему похитил дорогого для всех Васильевича. Но не имела права.
…Во время разговора с Максимом Ильичем сыщице казалось, будто она бродит по кругам ада. Спускается все ниже, к жару. Зубовный скрежет собственного сердца звучал в ней оформлением пылающей преисподней. Евдокия едва умудрялась бороться с желанием удрать и спрятаться от пытливых взглядов, от своего вранья, от людей, с ума сходящих от тревоги за друга!
– Мне постоянно казалось, что за мной кто-то идет, – пряча глаза, рассказывала Евдокия. – Я до рассвета просидела в каком-то овраге… потом пошла, как оказалось, в противоположную от поселка сторону… Денег нет, голосовать на дорогах боялась…
Все эти повторные бредни вполне сошли б для «погремушки» Инессы Сигизмундовны. Но Дуся уже знала, что совсем недавно в этой же гостиной звучали слова Паршина. Олег, успокаивая взволнованных людей, говорил, что Евдокия поразительно боеспособная и стойкая девица. Она выживала и не в таких передрягах.
Но Дуся продолжала вести роль. Солировала для одного единственного человека: плела тенета для ушей Доброжелателя. Наматывала странности, тайком ловила взгляды и переглядки, пыталась угадать: кто из Муромцев замутил опасную интригу? Кто смог войти в доверие к портовикам и уркам, кто так нажал на смотрящего, что тот похитил друга главного полицейского Н-ска?!
Старшая невестка Алла?
Она, как стало ясно, на короткой ноге с Иваном Воропаевым. Как адвокат по уголовным делам и бывший прокурорский деятель имеет крепкие связи по обеим сторонам закона.
Максим, Евгении?
Они завязаны на криминальных разборках и портовых делах. Знают обо всем, что происходит в городе. Имеют рычаги.
