– Возможно, – отозвался мистер Бересфорд. – Но если убийца – тот, о ком мы думаем, этот человек действительно опасен. Оставаться на катере…
– Ничего страшного не произойдет…
Мне уже хотелось остаться, во что бы ни стало.
– …Ваш опасный человек наверняка понимает, что сейчас ему лучше не привлекать к себе внимания. Так что он будет сидеть тише воды, ниже травы. А вам без нашей помощи не обойтись…
Мистер Бересфорд отрицательно помотал головой. Я поспешил продолжить:
– …Понимаю, дело серьезное и все такое. Но я хочу сказать, расследованию мы не помешаем, а кое-какую пользу принести можем. Мы тут с самого начала, многое видели. Для пассажиров мы, так сказать, свои люди. При нас они не станут держать языки за зубами. Вдруг кто-то проговорится… Ну, вы понимаете. И еще Бобби…
– Бобби?
– Сын шкипера и миссис Грей. Менты… то есть копы вчера его не допросили, как и нас. Не сочли важным свидетелем. А вдруг это не так…
– Считаешь, он может что-то знать?
Тон мистера Бересфорда сменился на заинтересованный.
– Знать вряд ли, а видеть мог. Так что поговорить с ним не мешает, тем более, нам он скажет то, чего никогда не сказал бы вам.
Мистер Бересфорд задумался.
– Все равно, пока вы здесь, я не буду спокоен. Конечно, ваш переезд и правда может спугнуть преступника…
– Вот именно!
Снова немного помолчав, он глубоко вздохнул, потом кивнул.
– …Хорошо. Только, пожалуйста, без самодеятельности. У тебя, гляжу, есть к этому склонность. Я вызвал несколько человек из Лондона, они скоро подъедут. Пока вы будете завтракать, полиция осмотрит каюты. Не всем это понравится, но придется потерпеть.
– Надеюсь, и нашу?
– Разумеется…
Возмущению Фитцуотера не было предела.
– Вы не имеете права! Я буду жаловаться! – выговаривал он сержанту Хьюзу, когда мы поднялись в салон, при этом бросая гневные взгляды то на него, то на констебля, безмолвно стоявшего у стойки бара. Гараева, в своем китайском халате и с несколько растрепанной прической, хлопала ресницами, но помалкивала.
– Прошу извинить меня, сэр, но у нас есть ордер, оформленный законным образом, – невозмутимо отозвался сержант. – Мы имеем право осматривать любые помещения на катере, включая пассажирские каюты.
– Да пусть осматривают, – примирительно сказал мистер Хобсон, выложив на стол свой ключ. – Только поаккуратнее с моей фотоаппаратурой. Она денег стоит.
– Мы всегда аккуратны, – сказал сержант и направился вниз, забрав у всех троих ключи. С ним ушел и констебль.
– Ах, я забыла to get out, ах я забыла to get out, – вполголоса запричитала Гараева.
– Что? – удивленно спросил ее спутник, который явно ничего не понял. Она покрутила руками, как всегда делала, когда подбирала слова, но видимо, нужное слово никак не подбиралось.
– …Прокладки! – выговорила она наконец по-русски свистящим шепотом. Наверное, я хихикнул. Гараева снова захлопала ресницами, я мысленно отругал себя за несдержанность. Бедняжка ведь до сих пор не знала, что русский и мой родной язык.
Снизу поднялись Мэгги и Вайолет, приветливо поздоровались, будто ничего не происходило, и уселись завтракать. Я подумал, Бересфорд наверняка успел перекинуться с ними парой слов, и если честно, удивился их необычайной сдержанности. Особенно Вайолет. Насколько я ее знал, в подобной ситуации она должна была вести себя совсем иначе. Миссис Леонард внешне тоже отнеслась к происходящему со спокойствием стоика, зато Берк выглядел нервным: войдя в салон, не ответил на приветствие Мэгги и все оглядывался на трап, ведущий в каюты, только потом спохватился.
– Извините, еще не проснулся, – сказал он, как бы в оправдание. – Доброе утро.
И улыбнулся всеми зубами, но мне эта улыбка показалась неестественной, как если бы он говорил cheese.
– Хотелось бы знать, сколько это еще продлится, – все еще раздраженным тоном проговорил Фитцуотер, ковыряя яичницу. – И что они рассчитывают найти?
– Да просто номер отбывают, – отозвался Хобсон. – Если нашу добрую старушку и правда убили, тот, кто это сделал, наверняка уже далеко отсюда.
Разговор никто не поддержал, и тот утих сам собой. Пока шел обыск, мы не могли спускаться в каюты, хотя мне очень хотелось быть сейчас там. Лайонелу, казалось, тоже. Он сидел как на иголках.
– На палубу можно выходить? – спросила Гараева, несмотря на беспокойство по поводу забытых прокладок, с аппетитом уплетавшая завтрак.
– Про это они ничего не говорили, – сказала миссис Леонард.
– Значит, можно, – подхватил Хобсон. – Пойду, пожалуй, проветрюсь…
Он встал и направился к трапу. Я толкнул Лайонела локтем.
– Походу, нам тоже стоит…
– Куда? Я еще завтракать не кончил, – отмахнулся он.
– А как насчет с Бобби потолковать? – шепнул я. Теперь он встрепенулся.
– Идете наверх? Мы скоро к вам присоединимся, – сказала Мэгги, снова так, будто сегодня был самый обычный, очередной день нашей поездки.
Бобби на палубе не оказалось, впрочем, я и не рассчитывал так скоро его найти. Хобсон стоял на корме, мы прошли в носовую часть.
– Ну? – спросил я Лайонела. Хотелось проверить свои наблюдения. – Ничего не заметил?
– Заметил, – сказал он. – Фитцуотер просто в бешенстве, и Берк почему-то нервничает. С чего бы? Не могут же они оба…
– А кто знает? С другой стороны, ты, может быть, тоже занервничал, если бы стали копаться в твоих вещах. Кстати, могут и покопаться. То есть как бы должны. Надеюсь, у тебя в сумке не окажется… ну там, порножурнала…
– Иди ты!
Лайонел слегка стукнул меня кулаком в плечо.
– Это я к тому, что у каждого свои секреты. Даже у тебя.
– И какие у меня секреты, которых бы ты не знал?
– Ну… к примеру, что ты так долго делаешь в душе…
– Ничего я там не делаю! – воскликнул он возмущенно. – Ты что, подглядывал за мной?
– Очень надо. Я и так догадываюсь. Хотя могу ошибаться. Ладно, замнем для ясности…
– Что? Ты иногда говоришь, вроде и по-английски, но я тебя совершенно не понимаю.
– Да я и сам себя иногда не понимаю, – сказал я, потому что и правда перестал понимать. Поведение Фитцуотера и Берка само по себе наводило на мысль, что оба они что-то скрывают. Притом что ни тот ни другой в моем сознании никак не соотносились с образом убийцы, тем более «опасного человека», за которым могла охотиться секретная служба. Да и Хобсон тоже совсем не подходил под такое определение. Обычный пенсионер, увлеченный фотографией, из тех, кому не сидится дома, и у кого достаточно денег, чтобы путешествовать по миру. Никто из оставшихся физически не смог бы вынести тело и чемодан с катера. Тем более, не мог быть связан с какими-то, судя по всему, давними событиями в неведомом мне Саут-Бэй.
