Я позвонила Курту. После нескольких долгих гудков трубку резко сняли.
– Когда ты оставишь меня в покое, Глория?
– Как только выйду в отставку.
– С чем на это раз? Только не говори, что у нас ещё трупы, – с опаской в голосе сказал Курт.
– Нет, ты что! Я хотела спросить ты приступил к вскрытию тел Макса или Элизы Эвансов? Мне нужны результаты, – я нервно барабанила пальцами по столу.
– Ты была у меня два часа назад, Глория, у меня тут нет нано технологий, понимаешь?! – завелся Курт, слегка повысив голос.
– Не горячись, парень.
– Я сейчас только начинаю работать с телом Макса, Оливией занимается мой лучший помощник Кевин. Если ты очень хочешь, присоединяйся.
– А ты приглашаешь?
– Для вас детектив Берч, двери моего храма мёртвых всегда открыты. Думаю, трупы тоже не будут возражать.
– Ладно, уговорил, сейчас приеду.
Не успела я повесить трубку, как вошел Рей Макларен.
– Вызывали, детектив Берч? – спросил долговязый парень, который всегда выглядел одетым с иголочки, будто он только что с военного парада. Макларен был хорошо сложен, подтянут и очень молод.
– Да, офицер Макларен. С сегодняшнего дня вы будете работать со мной над делом. Я беру вас в свою команду, мне необходимы люди которые хорошо соображают, а у вас это неплохо получается. К тому же, как твой куратор, я должна тебя обучать, а ничто так не закаляет как трупы. – Я протянула ему папку, можешь ознакомиться с делом, если есть желание через пятнадцать минут я еду в морг на вскрытие, можешь присоединиться. – Ты когда-нибудь присутствовал на вскрытии, Макларен? – спросила я.
Рей покачал головой:
– Всё когда-то бывает в первый раз, детектив Берч.
– Да, но обычно всё по-другому. Жуткое будет зрелище. Тебе нужно это увидеть, но если ты не готов, скажи об этом сейчас.
Рей посмотрел на мою доску, на которой висели фотографии жертв и уверенно сказал:
– Я готов детектив, за меня можете не переживать.
Вот именно эта уверенность мне в нём и импонировала.
Глава 5
Морг располагался в двухэтажном светлом здании, маленьком, с низкими потолками, где в цемент между кафельными плитками втоптана не только грязь, а быть может, что и похуже. Воздух здесь холодный, сырой, неподвижный.
– Детективы. – Курт окинул взглядом Рея и ухмыльнулся в предвкушении, когда мы вошли в прозекторскую. Курту тридцать с небольшим, но в свете трубок, на фоне белого кафеля и металла он казался старше своих лет, серым и сморщенным, как инопланетянин, вышедший из чьей-то галлюцинации с щупальцами и зондами наготове. – Рад вас снова видеть детектив Берч, тем более, вы сегодня с пополнением. Полагаю, мы начнем с Макса Эванса.
Стоявший за ним ассистент улыбнулся, это был худющий, на грани анарексии парнишка, с ярко – рыжими волосами и весьма потухшим, безразличным взглядом. Парня звали Кевин, если мне не изменяла память, он являлся лучшим помощником Курта, которого тот натаскивал, готовя себе в приемники. Не торопясь, с жутким скрежетом Кевин выдвинул контейнер.
Рей еле заметно поежился.
Они сломали печать на мешке и расстегнули «молнию», явив нам Макса Эванса во всём своём ужасающем состоянии. Потом сфотографировали Макса голым, взяли образец крови, сняли отпечатки пальцев, отщипнули пинцетом кусочки кожи и отстригли ногти для анализа ДНК. Затем ассистент повернул поднос с инструментами так, чтобы тот оказался под рукой Курта.
Вскрытие – страшная штука и всегда застает новичков врасплох: они ожидают увидеть осторожные действия, точные разрезы крошечными скальпелями, а вместо этого видят хлебные ножи, режущие грубо и небрежно, и кожу, которую сдирают словно обертку. Курт за работой похож не на хирурга, а на мясника. Ему не нужно минимизировать длину разрезов и затаив дыхание делать надрез так, чтобы не задеть артерию. Плоть, с которой работает Курт, уже потеряла всякую ценность, и когда он закончит, это тело никому и никогда не понадобится.
Рей пока держался молодцом – не дернулся, когда секатор разрезал грудную клетку Макса. Он вздрогнул только один раз, когда брошенная ассистентом печень с хлюпаньем приземлилась на весы.
Курт действовал ловко и эффективно, диктуя результаты в висящий микрофон и не обращая на нас внимания.
– За шесть, восемь часов до смерти Макс съел кусок хлеба. Никаких видимых симптомов болезней, никаких дефектов, если не считать старого перелома ключицы, – возможно, эти травмы он получил, играя в бейсбол, – комментировал Курт.
– Шрамы здорового человека, – тихо сказала я Рею.
Спустя несколько минут Курт выпрямился.
– А где ты Брайна потеряла?
– Он остался в управлении, майор Броуди дергает нас каждый час, требуя результаты, а где их взять, если только второй труп поступил на осмотр. Курт, я думаю, он держал их всех двое суток в доме, не исключено что пытал и медленно убивал.
– В общем, – довольно произнес он, обращаясь к нам, – я должен заметить, что моё предварительное заключение оказалось правильным. Как ты помнишь Глория, я утверждал, что причиной смерти стала либо эта рана, – он поддел скальпелем разрез в левой части груди Макса, – либо эта. – Тычок в сторону разреза под ключицей. – Фактически каждая из них могла стать фатальной. В первом случае лезвие отскочило от угла грудины, задев легочную вену. Конечно, Макс мог умереть ещё до того, как были нанесены эти порезы, все – таки не стоит забывать, что их спины он кромсал топором. Но, должен признать, что сделаны так называемые эти «крылья» весьма искусно. Я более чем уверен, что обе жертвы и Макс и Оливия находились в это время в сознании.
Он аккуратно завернул лоскут кожи, зажав его между большим и указательным пальцами, и навел скальпель так, чтобы мы с Реем увидели, о чём он говорит.
– При отсутствии других ран и медицинской помощи данное ранение привело бы к смерти приблизительно через двадцать минут. Рана вызвала кровотечение в грудной полости, и жертва умерла бы от потери крови. Однако эта цепочка событий была нарушена.
Он отпустил кожу обратно и потянулся, чтобы подцепить лоскут под ключицей.
– Вот рана, которая стала смертельной. Лезвие вошло между третьим и четвертым ребрами, в области средней ключичной линии, и вызвала сантиметровый разрыв в правом желудочке сердца. Вероятно, кровопотеря была быстрой и обширной. Падение кровяного давления привело бы к потере сознания в течение пятнадцати-двадцати секунд и к смерти примерно двумя минутами позже. Смерть наступила от потери крови. Следуя всему вышесказанному, предположу, что сердца и легкие он удалял медленно, и вероятнее всего жертвы уже были подвешены. Не знаю как это возможно, но все же. Рискну допустить, что преступник, так мог пытать жертву, сначала сделав небольшой надрез под ключицей, потом делая его глубже.
