– Как только мы сможем забрать тело Макса из морга, я обо всем позабочусь. Я затем и пришел, чтобы узнать: может, есть что-то новое в расследовании?
– Могу вам сказать одно, Нэд: дело вашего друга для меня сейчас на первом месте. Вы будете заниматься проведением поминальной службы?
– Да. – Нэд снова отпил воды.
– Кто обставлял их дом, Элизабет?
Нэд улыбнулся.
– Да. Да, я вас понимаю. Никакой простоты там нет, так как Элизабет из богатой семьи и привыкла к роскоши во всем. Но Макс был не против, ему всё нравилось. Он даже получал удовольствие… Он называл это хоромами Эвансов.
– Да уж, держу пари. У него в кабинете все совсем по-другому.
– Ну да, – кивнул Нэд. – Мужской мир. Так он это называл.
– вы в поездках не замечали, Макс принимал снотворное?
– Я… Нет, я так не думаю. То есть я хочу сказать, может быть, изредка, время от времени… Не припомню, чтобы он об этом упоминал, но, может, просто к слову не пришлось. Я знаю, что он всегда спал с закрытой дверью и задернутыми шторами. Он говорил, что только так может по-настоящему выспаться. Наверно, этот ритуал закрывания дверей и задёргивания штор и служил для него снотворным.
– Возможно.
– Ну что ж, спасибо детектив Берч. – Нэд поднялся на ноги и снова взглянул на доску, занавешенную материей. – А знаете, я рад, что поговорил с вами. Мне легче от того, что вы это сказали. Что Макс для вас – на первом месте. Надеюсь, это правда.
– Безусловно, Нэд – это моя работа. Скажите, случайно вас не было на вечеринке у Макса в июне?
Казалось, Нэд сейчас упадет в обморок. Он так заметно занервничал, что у него непроизвольно начал дёргаться один глаз. Я не торопила его, тем самым давая ему возможность принять самостоятельно правильное решение, сказать правду, или соврать.
– Я…Я… не помню, может быть –вытирая ладонью пот со лба, тихо промямлил он.
– А если попытаться вспомнить? Давайте я вам подскажу, там был ещё один ваш общий коллега, сам Макс, девушка по имени Оливия, кстати её вы тоже можете увидитесь среди тех фотографий которые висят на доске за вашей спиной.
По щекам Нэда медленно потекли слезы.
– Простите, простите меня, детектив Берч, но Макс так просил сохранить их отношения с Оливией в тайне. Простите, что я вам соврал. Теперь меня посадят за сокрытие информации? – Нэд утирал слезы ладонями и умоляюще смотрел на меня.
– Никто вас не посадит Нэд, успокойтесь. Просто расскажите мне то, что знаете, этого будет вполне достаточно, и постарайтесь в этот раз быть искренним.
– Хорошо, хорошо, – уже слегка повеселев закивал головой Нэд. – Мы были с Максом близкие друзья, как я уже упоминал ранее. Однажды мы напились с ним до чёртиков в баре, и тогда он мне рассказал, что у него есть любовница, что он с ней живет уже практически год и всерьез подумывает уйти от Элизабет. Но он боялся последствий, боялся её влиятельного отца, поэтому всегда был очень аккуратен и скрытен. На той вечеринке были только самые близкие ему люди, те, кто бы никогда не предал их отношения. Я многим обязан Максу, когда он основал свой футбольный клуб, то позвал меня туда работать тренером. Но вы же не думаете, что сам Бен Паркер мог такое совершить с ними?
– Нет, Нэд не думаю. Это всё, что вы помните?
– Да, больше мне нечего добавить детектив, – пожав плечами, сказал он.
– Спасибо за информацию, я свяжусь с вами, если вы мне понадобитесь.
Оставшись одна я вернулась к доске, сняла ткань и бросила её на освободившийся стул для посетителей. И уставившись, в глаза Оливии Браун на фотографии, я сказала:
– Я найду того, кто это сделал с тобой.
Сев напротив доски на стул и смотря на неё, я не переставала думать. Все же я стала склоняться к версии, что это сделал один человек, возможно, он чертовски безумен, но как-то мне виделся он один, никакая банда или пара участников. Убийца не был холодным или бесчувственным социопатом. И скорее всего он был способен на симпатию, доброту и сострадание. И именно этого он боится больше всего в себе, ведь эти чувства могут погубить его.
Закрыв глаза, я почувствовала как бы его колебания и усилия когда он пытается в себе подавить человеческие черты. Это сродни тому, когда я пытаюсь бороться с Хлоей. Она мой демон, у него свой демон. Мне начало проясняться и другое.
Шокирующая театрализация его убийства, с подвешенными на всеобщем обозрении телами да так искусно, что все будут ломать голову, как он это сделал. Это была его попытка потрясти весь мир. СМИ, журналисты, все только и говорят об этом круглыми сутками по всем каналам. Наш убийца делал это и для себя. Он отчаянно нуждается в том, чтобы убедить всех, включая себя, что он гораздо более жестокий, чем кажется. Его отчаянье будет только усиливаться, а преступления, скорее всего, будут становиться всё более жуткими и безобразными. Он не может позволить себе показать и намёка на милосердие или человечность. Он должен сделать всё, что в его силах, чтобы стать монстром вне предела своих представлений.
Глава 6
Я вошла в дом уставшая и опустошенная. Горничная выглянула из кухни и я помахала ей рукой, подав сигнал, что я пришла. Гейба пока нигде не было видно, хотя машина его стояла на парковке. В этом доме столько комнат, что мне порой кажется, что я даже не во всех была.
Разувшись, я поднялась на второй этаж к себе в кабинет, бросив на стол сумку с файлами. Взяв пульт, я включила телевизор на экране появился «Канал 15». Стягивая с себя кобуру, я включила компьютер. Пока можно было расправиться с другими мелочами и написать отчет о разговоре с Нэдом Галахером.
Но не успела я начать, как послышалось музыкальное вступление к программе «События». Я вполуха прослушала вступительное слово репортера, и вскинув взгляд на экран, увидела свою недавнюю знакомую журналистку Диану Скейтлиш и уделила ей всего лишь мимолетный взгляд. Кошачьи глаза репортерши взирали на меня строго и озабоченно. Холеная и властная – так следовало воспринимать ее образ, подумала я. Но, что-то она не дотягивала. Но если привести себя в порядок, и обвешаться дорогими, но неброскими драгоценностями, с её прекрасной фигурой, подчеркнутой элегантным костюмом, этого добиться будет нетрудно.
– Чёрт! Чёрт! Я же совсем забыла, что Брайн будет выступать сегодня в этой программе! – выругалась я вслух.
Он же сказал мне об этом, как же я могла упустить это?
Когда камера передвинулась на лицо моего напарника, я вся напряглась.
– Смотри не облажайся, – пробормотала я.
Диана сделала подводку, несколько смягчая тон, и я увидела, как поначалу нервничающий Брайн, начинает понемногу успокаиваться. «Не расслабляйся, – мысленно скомандовала ему я. – Она тебе не подружка, когда вы в прямом эфире. У тебя нет друзей, когда ты в прямом эфире».
