– Нет, нет. Родители были против, они хотели для неё хорошего будущего, мечтали выдать её замуж за одного из высокопоставленных лиц. Это была папина мечта. Тогда бы такой союз укрепил его положение ещё более прочно. Но Элиза, была бунтаркой по своей натуре и всегда шла напекор всему. Ее раздражало, что все и всегда про нас думали, то что мы избалованные папины дети, которым всегда просто так все достается. Поэтому, окончив школу, а затем колледж в Европе по международным отношениям по настоянию отца, Элизабет решила пойти учиться на медсестру, она хотела помогать людям. Отец, ни гроша не заплатил за её обучение, Элизе пришлось подрабатывать санитаркой и оплачивать всё самой.
– Значит, у Элизы и отца, были конфликтные отношения?
– Наверное, скорее натянутые – так можно сказать.
– Ник, когда вы видели сестру в последний раз?
Он на мгновение задумался.
– Примерно месяц назад.
– О чем вы разговаривали с ней?
– Перебросились несколькими фразами, немного пообщались про папу и маму.
– Она ничего вам не говорила? Может, ей было плохо или она была в депрессии?
– Нет, ничего такого не припоминаю, детектив Берч.
Ник покрутил бокал с выпивкой, пристально всматриваясь в него.
– А с кем она встречалась до Макса Эванса, вы знаете?
– Вроде у нее были какие-то мимолетные романы на работе, но ничего серьезного, она никогда не упоминала об этом. Просто отношения для секса.
– Ваш адвокат, Лиам Хилл, давно у вас работает?
– Да.
– Я с ним сегодня беседовала и он сказал мне, что хорошо дружит с вашей семьей, что он встречался с Элизой за обедом, вы знаете что-то об этом?
– К чему вы клоните, детектив Берч? – подавшись немного вперед и широко расставив ноги, Ник оперся локтями на них и впился в меня своим пронзительным холодным взглядом карих глаз.
– Просто отвечайте на вопросы, Ник.
– Нет, я не знал об этом. Не думаю, что Хилл мог трахать мою сестру, если вы об этом.
– Почему?
– Это было бы подло с его стороны, отец, узнав об этом стёр бы его в порошок.
– Как ваша мать? Держится?
– А вы как думаете?
– Ладно, Ник, последний вопрос. Мы задаем его всем, кого опрашиваем, это стандартная процедура. Где вы были двадцать третьего июля с восьми вечера до семи утра?
– Я был в командировке, в Онтарио. Вернулся только утром, ближе в к девяти утра. Мать сообщила мне о трагедии как раз по дороге домой.
– Вы один ездили или с кем-то?
– Я что, так быстро вошел в круг подозреваемых, детектив Берч? – прищурив глаза, спросил он, слегка повышая тон.
– Все зависит от ваших ответов, Ник. Кто может подтвердить ваше алиби?
– Я останавливался там в отеле, к тому же, я заключал в этом городе сделку с фирмой, так что можете проверять сколько вам влезет.
– Нам нужны будут данные этой фирмы, Ник. И не надо злиться, я просто выполняю свою работу.
– Так сделайте её так, чтобы убийца моей сестры был найден, детектив Берч! – Он встал и подошел ко мне достаточно близко, я тоже соскочила на ноги и мы несколько секунд пристально смотрели друг на друга.
– Мне кажется вам пора, детектив Берч. Всего доброго, надеюсь, дорогу вы найдете.
– Не беспокойтесь, найду. Не покидайте город Ник, пока идет расследование.
Выбравшись на улицу и найдя машину в которой уже ждал Брайн, я с удовольствием в неё плюхнулась.
– Давай, поехали из этого чертового крысятника, Брайн. Поговорим когда приедем в офис, хочу немного отдохнуть. Вот мой телефон, можешь включить записи разговоров с адвокатом Паркеров и с сыном Ником, весьма любопытные экземпляры.
– Я думал, ты уже никогда не выйдешь оттуда. – Брайн завел мотор и сорвался с места. – Звонил Макларен, до тебя он не смог дозвониться. Парни пока ничего не нашли касаемо косметики, сотни покупателей в день причем мужчин, приобретают её. Это пустая трата времени и сил. Ларри Ковыч за которым следил Макларен сегодня ночью, пока не вызывает никаких подозрений. Я нашел девушку, с которой он был в ночь убийства, она подтвердила его алиби. Кстати, я пообщавшись с Анной Паркер, рискну предположить, что она изменяет своему мужу. Все- то время, которое я общался с ней, она пыталась меня склеить, можешь себе это представить?
– На похоронах собственной дочери? Я видела её, она едва держалась на ногах.
– Я знаю, но как только я начал с ней беседовать, вся её вялость мигом улетучилась. Я тебе говорю как специалист по женщинам, я могу отличить флирт от простой беседы.
– Господи, что за чокнутая семейка.
– Это точно. Но Анне как и любой жене политика не достает мужского внимания, могу поставить сто баксов на то, что Бен Паркет имеет девочек в каком-нибудь элитном клубе. Так, что каждый в их семейной паре живёт своей жизнью.
– Я думаю, что Лиам Хилл вполне бы сошёл на роль любовника Анны, как думаешь?
Брайн поморщился:
– Даже не хочу представлять это себе.
– Не нравится мне этот тип, он явно что-то скрывает. Возможно, он проявлял интерес к Элизабет и она его отшила в своё время?
– Нам столько версий необходимо проверить, что нам не хватит на всё два дня, Глория.
– Вот этого я больше всего и боюсь. Ну а так, как новости которые ты сообщил мне ни черта не приободряют, приходится каждый раз начинать сначала.
Глава 7
Покончив с рапортом для майора Броуди, я сидела в своем кабинете уже вымотанная и на последнем издыхании. К тому же я была крайне раздосадована тем, что заехав по пути в больницу, где работа Элизабет, мы с Брайном не узнали ничего нового и опять оказались в тупике. Все коллеги Элизабет в один голос говорили, что она была добрая, отзывчивая и очень любила своего мужа. Вероятнее всего среди этих опрошенных нами людей был тот, с кем Элизабет до выхода замуж, спала.
На моём столе зазвонил телефон.
– Детектив Берч, слушает.
– Это я крошка, – послышался усталый голос Курта.
– Хоть ты порадуй меня, Курт.
– Пришли анализы: ворсинки с ковра из прихожей не идентичны тем, что мы обнаружили на ступнях Элизабет Эванс. Токсикология определила, что Макс и Оливия были накачены наркотиками – точнее героином, так же он вводил им анестезию, о чем свидетельствуют следы от пары инъекций сделанных в области шеи, которые мы пропустили при визуальном осмотре, но теперь разглядели их на фото.
– Как вы могли такое пропустить? Значит, тот чертов кретин, хотел их помучить, наверняка наркоз был не сильным, но он и не хотел, чтобы они сразу умерли от болевого шока. Скорее всего, он заставил Макса исповедаться перед своей женой, что-то типа обряда очищения.
