Охранник не мог тягаться со мной в быстроте. Секунду он простоял неподвижно, не мешая мне душить его. Но надо отдать ему должное: он взял реванш. Оправившись от замешательства, он схватил меня за запястье. Ощутив силу его рук, я понял, что мне не удержать Рэда. Он был могуч, как медведь.
Для меня самым важным было не дать ему закричать. Он оторвал одну из моих рук от своего горла и заехал пудовым кулаком мне в шею. От боли я рассвирепел и нанес Рэду два удара по корпусу. Его грудная клетка показалась мне бетонной. Он охнул. От следующего моего удара Рэд увернулся, он схватил меня за туловище. Мы упали на ковер почти бесшумно, сцепившись, как два диких зверя. Он дрался отчаянно. Но я тоже молотил его по бокам без жалости; я чувствовал, что долго ему не продержаться. Разок мне удалось приложить его головой о пол. Он вырвался, крепко пихнул меня в грудь и заорал изо всех сил.
Я снова бросился на него; мы опрокинули столик. Я испугался не на шутку. Если появится второй охранник с собакой, мне несдобровать. Я дважды ударил Рэда по лицу, мой кулак горел. Рэд со стоном растянулся на полу.
Вдруг вспыхнул свет. Появился второй охранник.
Я оторвал колено от ковра. На меня смотрел ствол 45-го калибра. Он показался мне огромным, как двуствольное ружьё.
– Руки вверх! – высоким испуганным голосом приказал Гэрри.
Я поднял руки. Рэд тем временем неуверенно встал.
– Что здесь, мать твою, происходит? – спросил Гэрри, крупный парень с туповатым лицом.
Сейчас я мог думать только о бомбе.
– Осторожней с ним, Гэрри, – хрипло выдавил из себя Рэд. – Дай мне перевести дух. Говорил я тебе. Это тот самый тип.
Гэрри уставился на меня, выбрав пальцем свободный ход спускового крючка.
– Надо вызвать полицию, – сказал он. – С тобой все в порядке, Рэд?
Рэд, выругавшись, заехал ногой мне по ребрам; я не успел поставить блок. Я распластался на полу. Это меня спасло.
Бомба взорвалась.
Я услышал грохот, увидел ослепительную вспышку, ударная волна отшвырнула меня к стене. Посыпалась штукатурка, стекла со звоном вылетели из окон, стены вздрогнули.
Я обнаружил, что держу в руках фонарь, который я бросил, хватая Рэда за горло. Мне следовало немедленно убираться отсюда, но я хотел знать, что случилось с охранниками. Они находились прямо напротив двери кабинета Рауджа, которую сорвало с петель. Я узнал Рэда по его сапогам; узнать Гэрри я бы не смог.
Я выскочил на террасу. Меня буквально трясло, но мозг мой работал. А вдруг это Генри захотел обмануть меня таким образом? Что если он задумал убить меня. Тогда все складывается как нельзя лучше. Некто проникает в дом, с целью грабежа Домика Рауджа, как потом выяснит полиция, когда опознает меня по трупу – это буду я, прохвост, неудачник и человек жаждущий быстро разбогатеть. Для полиции всё будет выглядеть так, что я хотел обокрасть кабинет Доминика, ища у нём сейф или ценные бумаги. Когда они начнут собирать улики, наткнутся на коробку с наркотой, с чем и повяжут самого хозяина дома за хранение. Это идеальное преступление для Джеффа Нортона.
«Боже мой, как же я раньше не догадался, что Генри может так подставить меня! Хотя наверняка Джефф Нортон, после вчерашней свадьбы сам приказал убрать меня!» Но теперь, благодаря взрыву я сам оставлю этого Генри в дураках. Взрыв мне помог.
Я добрался, пошатываясь, до каменной птицы, охранявшей террасу и бросился бежать к забору, туда, где мы расстались с Генри.
Мои ноги не слушались меня, в ушах звенело. От стены меня отделяло приличное расстояние, и я не был уверен в том, что сумею преодолеть его.
Луна уже висела над домом, заливая сад серебристым светом. Я мог различить каждую травинку, каждый цветок, каждый камешек на дорожке. Но мое внимание приковал к себе мохнатый пёс. Он мчался ко мне со скоростью железнодорожного экспресса.
С криком, донесшимся до самого Парижа, я бросился бежать, затем передумал и повернулся лицом к псу. Он уже пересек лужайку; глаза его горели, как раскаленные угли, он обнажил клыки. Мне до сих пор иногда снится эта собака, и я просыпаюсь, мокрый от пота, в тот момент, когда она хватает меня за горло. Пёс стоял как вкопанный в десяти ярдах от меня. Я замер, чуть дыша; колени мои сгибались. Я знал: стоит мне шелохнуться, и он бросится вперед.
Мы смотрели друг на друга в течение секунд десяти, которые показались мне сотней лет. Я увидел, как пёс поджал задние лапы, готовясь к прыжку, и в этот миг грянул выстрел. Пуля просвистела возле меня. Собака упала на бок, она заскулила, грозно щелкая челюстями.
Я, не теряя времени, припустил в сторону фонаря, включенного Генри. Из последних сил перемахнул через стену и растянулся на земле.
Генри схватил меня за пояс и подтащил к автомобилю. Я с трудом забрался в него, хлопнув дверцей в тот момент, когда Генри рванул с места.
– Быстрей! – закричал я. – У них машина. Они сейчас помчатся за нами.
Я хотел нагнать на него страху, чтобы он не задавал вопросов до тех пор, пока мы не отъедем достаточно далеко, туда, где ему не придет в голову вернуться обратно к дому Рауджа. Я в этом преуспел.
Он гнал как сумасшедший. Этот парень умел водить машину. Ума не приложу, как нам удалось не сорваться в пропасть. Мы проходили крутые повороты на скорости восемьдесят миль в час; колеса автомобиля оказывались в нескольких дюймах от обрыва.
В конце горной дороги он резко ударил по тормозам, машину занесло; Генри выровнял ее рулем и посмотрел на меня.
– Ты подложил коробку с наркотиками? – закричал он, схватив меня за грудки.
Я так толкнул его, что он едва не вылетел из машины.
– Это все твоя бомба! – заорал я. – Безмозглый кретин! Ты едва не убил меня.
– Ты успел подложить наркоту? – закричал он, ударив кулаком по рулевому колесу.
– Бомба все там разнесла в пыль, – сказал я. – И кабинет, и его содержимое.
Он бросился на меня. Я встретил его прямым в челюсть.
Глава 8
Я взглянул на себя в зеркало, висящее над камином в гостиной. Я был весь в белой штукатурке, волосы падали мне на глаза, сквозь дыру в брюках светилось колено, рукав куртки был порван. В дополнение к этому кровь сочилась из раны, образовавшейся над глазом; на шее появилось пурпурное пятно. Элегантный Генри покоился у меня на плече; наш вид свидетельствовал о том, что мы попали в нешуточную переделку.
Джефф Нортон неподвижно сидел в кресле лицом к двери. Его худые руки лежали на подлокотниках, пальцы стискивали деревяшки так, словно он хотел выдавить из них влагу. Его сморщенное лицо было каменным.
В другом кресле у камина замерла Вики, ее губы были сжаты, широко раскрытые глаза непроницаемы. Черное платье без бретелек держалось на Вики не то за счет волевого усилия, не то за счет разрежения воздуха, не то за счет чего-то еще; вы не могли оторвать от него взгляда в надежде разгадать загадку.
