Прислонившись к косяку двери плечом, Этьен любовался незнакомкой в зеленом платье, желая подольше продлить спокойствие и умиротворение этого момента.
Как-то так получилось, что обманувшись в Розалин, он нашел свое спасение, свое счастье вот в этой – даже имя которой не было ему известно.
Она почувствовала его взгляд и подняла голову, улыбнувшись.
- Император ждет нас в конце недели, - сказал Этьен, бросая карточку-приглашение на стол.
Девушка отложила рукоделие и подошла к столу, разглядывая карточку с золотыми имперскими вензелями.
- Я ведь не могу отказаться? – спросила она тихо.
Этьен отвел глаза.
- Да, понимаю, - она погладила его по плечу. – Это важно для тебя – чтобы император увидел, что мы помирились. Значит, пойдем. Думаю, там будет весело.
Но весело ей не было, Этьен заметил, что она побледнела, и забеспокоилась.
- Обещаю, что не отойду от тебя ни на шаг, - заверил он ее. – Все пройдет хорошо, не бойся.
- Я и не боюсь, - она слабо улыбнулась. – С чего бы?
Но она боялась, и когда в назначенный вечер они прибыли в императорский дворец, рука ее заметно дрожала.
Внимательно прочитав приглашение, мажордом попросил графа и графиню де ла Мар проследовать за ним. Они свернули к главной лестнице, и Этьен шепнул лже-Розалин:
- Кажется, старичок решил отгрохать прием по полной. Мы идем в Большой зал, значит, приглашенных будет не меньше пятисот. В такой толпе мы потеряемся, и никто не помешает нам приятно провести время.
Она чуть заметно усмехнулась и сделала ему знак молчать, потому что их уже представляли, распахнув двери приемного зала.
Этьен напрасно надеялся, что их появление останется незамеченным. Четверть часа его императорское величество вместе с супругой уделили теплой беседе – расспрашивали «графиню» о ее семейной жизни, об увлечениях… Все тонко, ненавязчиво, но такая беседа больше походила на допрос с пристрастием.
Его обманщица держалась великолепно – очень естественно, не выказывая ни страха, ни смущения, и отвечая на вопросы именно так, как следовало – правдиво, но не откровенно. А когда к ним подошел маэстро Рикарди, она и вовсе расцвела, позволив композитору расцеловать себя в обе щеки. Этьен был несколько озадачен таким дружеским приемом, но лже-Розалин тут же развеяла его подозрения:
- Маэстро написал чудесный романс, он играл мне у мадам Ботрейи…
- И я посвятил его вашей жене, граф, - галантно подтвердил маэстро, подкручивая ус. – Романс называется «Самая красивая».
- Да, это точно про нее! – подтвердил Этьен, вызвав смех императорской четы.
- А почему бы вам не исполнить романс прямо сейчас? – предложила императрица. – Маэстро, это было бы божественно – услышать вашу игру.
- Только если мадам де ла Мар согласится петь, - лукаво ответил композитор.
- О! Нет! – тут же перепугалась лже-Розалин. – Я не осмелюсь…
- Моя жена сегодня не в голосе, - пришел ей на помощь Этьен. – Позвольте нам…
- У мадам чудесный голос, - продолжал композитор, обращаясь к императорской чете. – Не будь она замужней женщиной, я бы насильно увез ее на мою родину, и там она стала бы примой столичного театра.
- Месье Рикарди! – шепотом упрекнула его лже-Розалин.
- Только у мадам графини есть месье граф, - Этьен пытался свести все к шутке. – А он так просто не уступит свое сокровище.
- Вы слишком жадны, де ла Мар, - заявил император. – Мадам, если маэстро так в вас уверен, вам не стоит бояться. Порадуйте нас музыкальной новинкой?
- Вы же не откажете императору? – ее величество дружески пожала девушке руку. – Ну же, спойте, дорогая!
Этьену пришлось остаться среди зрителей, в то время как маэстро Рикарди увел его розу к роялю. Гости зааплодировали, предвкушая новое развлечение, официанты разносили шампанское и закуски, а композитор поцеловал «графине» руку и сел к инструменту, коснувшись клавиш.
Лже-Розалин поймала Этьена взглядом и кивнула. Граф тоже кивнул в ответ, переживая такое волнение, какого не испытывал и в день свадьбы.
Маэстро заиграл, и девушка запела.
Хрустально-свирельный, чистый, ни с чем не сравнимый – ровный и легкий, выразительный и переливчатый, но спокойный… В нем не было яркости цветов, нет… Скорее – тысячи оттенков одного цвета…
Этьен почувствовал, как забилось сердце, словно певица поцеловала его – на расстоянии. Он уже слышал, как она поет, но тогда – в деревенском доме Санрежа – это было всего лишь забавой. А теперь она повелевала толпой, властвовала, покоряла…
Не он один был захвачен прекрасным исполнением. В зале воцарилась такая тишина, что это было странным, учитывая, сколько здесь собралось людей.
- Белиссима!.. – прошептал император, обращаясь к супруге, и та кивнула, с полными слез глазами.
Но вот мелодия изменилась – из нежно-цветочной она превратилась в озорную песенку, и певица тотчас преобразилась из ангела в чертенка. Этен готов был поклясться, что даже глаза ее загорелись особым огнем.
Слова романса были незамысловаты, но именно эта простота придавала произведению невыразимую прелесть: девушка сетовала, что любимый обижен и холоден с ней, но разве она не заслуживает прощения? ведь она – самая красивая, самая очаровательная…
Она и в самом деле была самой красивой.
Этьен не мог оторвать от нее взгляда, но тут кто-то взял его за руку, и он с досадой оглянулся.
Это была Дельфина – подошла незаметно и прижалась к нему плечом. Этьен отодвинулся и пропустил окончание романса.
- Сделай одолжение, Делф, - сказал он, освобождаясь от нее и присоединяясь к восторженным аплодисментам, - не порть вечер.
Гости пылко выражали восхищение певицей, император сам преподнес ей алую розу, услужливо поданную слугой, и Этену не хотелось даже разговаривать с Дельфиной. Его маленькая обманщица стояла вся пунцовая от смущения, и так и светилась от счастья, а он… он был очень горд за нее. И восхищен ею, и… влюблен, как мальчишка.
- Стоило ей похлопать глазами, и ты тут же ее простил, - сказала Дельфина негромко. – Очаровательная шлюшка. И какая хитрая…
- Ты не права, - сказал Этьен. Можно было ответить грубо, но он был слишком счастлив, чтобы ругаться с кузиной. – Она – чудо. Она – самая лучшая.
- Самая лучшая обманщица! – фыркнула Дельфина. - Твоя жена тебя обманывает. Я могу назвать тебе ее любовников, и список будет очень, очень длинный...
Императрица расцеловала певицу и повела к своему креслу. Этьен хотел пройти следом, но Дельфина схватила его за локоть и зашипела:
- Ты не слушаешь меня?! Над тобой все смеются, что ты рогоносец! А ты смотришь на нее влюбленными глазами! У тебя есть хоть капля гордости?!
