Отойдя на правый берег Терека, советские войска успешно отразили все попытки врага организовать на нем плацдармы для нанесения удара по Орджоникидзе. Одновременно с этим были сорваны все атаки немцев по направлению к Нальчику.
Столкнувшись с яростным сопротивлением войск Закавказского фронта, враг был вынужден на две недели прекратить боевые действия на этом направлении.
Не менее упорные и бескомпромиссные бои шли и в районе черноморского побережья. Войска 18-й и 56-й армий вели ожесточенные бои с соединениями 17-й немецкой армии, пытавшимися продвинуться к югу от захваченного Краснодара и Майкопа. Вступив в кровопролитные и затяжные бои, немцы смогли достичь станций Северская и Горячий Ключ. Продвинуться дальше немцам не позволили ни поддержка авиации с танками, ни численное превосходство.
Особенно тяжелые бои шли на подступах к Темрюку. Войска генерала Гречко уверенно отражали атаку румынских войск по нескольку раз за день. Моряки Азовской флотилии помогали пехотинцам, как огнем своих орудий, так и высадкой десанта в тылу противника.
Только вступление в бой немецких подразделений, снятых фельдмаршалом Клейстом с других направлений, помогло противнику продвинуться вперед. Под напором превосходящих сил противника поредевшие дивизии 12-й армии отошли к самому Темрюку и заняли заранее приготовленные оборонительные позиции по линии Темрюк – Крымская.
Несмотря на удачный отход, положение войск генерала Гречко было непростым. Немецким войскам нужно было пройти небольшой отрезок суши, чтобы сбросить советских солдат в море и полностью прервать всякую связь осажденной Керчи с Большой землей. Прекрасно понимая значение удерживаемого ими плацдарма, красноармейцы и краснофлотцы буквально вросли в землю, оказывая упорное сопротивление непрерывно атакующим частям противника. За один день они успешно отразили девять атак противника, не позволив врагу ни на шаг продвинуться вперед.
Не имея в большом количестве бронетанковых соединений, немцы обрушили на защитников Тамани артиллерию и авиацию вкупе с румынскими батальонами, которые они гнали в атаку как на убой.
Раз за разом штурмуя советские позиции, противник планомерно расшатывал оборонительные порядки генерала Гречко, пытаясь прорваться то в одном, то в другом месте. Поредевшие от предыдущих боев дивизии, несмотря ни на что, держались, но Андрей Антонович прекрасно понимал, что натянутый как струна фронт может лопнуть под ударами врага. И тогда генерал обратился за поддержкой напрямую к Берии.
– То, что держишь оборону и не отступаешь без приказа – молодец, а вот то, что оборона твоя рухнуть может – плохо. Этим ты не только Тамань в руки врагу отдашь, но и Керчь с Севастополем погубишь. В чем особенно остро нуждаешься? Только сразу говорю, войск у нас пока мало, – предупредил собеседника Берия, но тот о пополнении даже не заговорил.
– Нас очень сильно донимает авиация и артиллерия противника, товарищ нарком. Вражеские самолеты ходят над нашими позициями как у себя дома, голову поднять не дают, но это не самое страшное. Хуже то, что из-за нехватки боеприпасов мы не можем на равных вести контрбатарейную борьбу. Забрасывают нас немцы снарядами.
– Снарядами, к сожалению, помочь не могу, – честно признался нарком. – С авиацией попытаюсь, а вот со снарядами пока никак.
– А я и не прошу у вас снарядов. Нам бы бомбардировщиков, чтобы они раскатали вражеские батареи как бог черепаху и на время лишили противника огневой поддержки. Только благодаря ей румыны продолжают штурм наших позиций. Как только пушки смолкнут, пусть даже на время, атаки прекратятся.
Просьба генерала нашла отклик в сердце наркома. Во-первых, ему льстило, что к нему обращался не свой чекистский генерал, а чисто армейский. Во-вторых, Гречко был пусть вынужденным, но протеже наркома. В-третьих, армия генерала занимала очень важный участок обороны, держать который нужно было до последнего, и помочь ему было необходимо.
С авиацией, особенно с истребителями, у командования Закавказским фронтом было не особо густо, но Берия нашел выход. Пользуясь разрешением Сталина брать на нужды фронта часть военных грузов, идущих через Каспий, Лаврентий Павлович положил руку на двенадцать «аэрокобр», что прилетели в Баку из Тегерана.
Данный вид американских истребителей не особенно понравился англичанам из-за ограниченных возможностей ведения боя на больших высотах. Поэтому они с радостью передали их советской стороне по линии ленд-лиза, из состава своих частей, занявших южную часть Ирана.
Ещё не покрашенные в защитный цвет и без опознавательных красных звезд, по приказу Берии они были перегнаны британцами в Сухуми, где ими немедленно занялись советские летчики.
Сколько нужно времени пилотам, чтобы разобраться в чужой технике? Неделя, две, месяц? Советским пилотам хватило двух суток, да и как могло быть иначе, когда враг яростно штурмует перевалы Кавказа и каждый день, подаренный авиации противника своим бездействием, подобен смерти.
В тот день появление в небе машин без опознавательных знаков вызвало недоумение с обеих сторон, но только временное. Когда неизвестные самолеты, прикрывая действия пикирующих бомбардировщиков Пе-2, смело вступили в бой с превосходящими их силами немцев, ни у одного из зрителей этого боя не осталось сомнения, чьи пилоты находились за их штурвалами.
В результате боя советские летчики недосчитались трех машины и еще две получили повреждения, но вражеской артиллерии был нанесен серьезный ущерб. Не одной батареи не досчиталось немецкое командование группы армий «А», слушая вечерний доклад своего штаба.
Вслед за «пешками» по врагу ударили ещё и штурмовики. Благодаря самоотверженному мужеству пилотов, прочно приковавших к себе истребителей противника, «илы» получили возможность на свободную охоту. И пусть по времени она была недолгой, но сам факт удара с неба полностью лишил румынских вояк наступательной инициативы. Как и ожидал генерал Гречко, враг был вынужден прекратить свои атаки на Темрюк и перешел на этом участке фронта к обороне, пусть даже и на время.
Переброска большей части авиации на защиту Тамани неожиданно аукнулась в тылу, причем на самом высоком уровне. Во время посещения подразделений 46-й армии автомобили членов Военного совета фронта маршала Буденного и адмирала Исакова попали под удар вражеской авиации.
По счастливой случайности их атаковал одиночный истребитель «мессершмитт», совершавший свободную охоту по эту сторону Кавказского хребта. Имея ограниченный запас горючего и всего одну бомбу, он произвел две атаки на штабные машины, в результате которых погибли два автоматчика и был серьезно ранен адъютант маршала. Сам Семен Михайлович не пострадал. Выпущенные по нему вражеским самолетом пули либо прошли мимо, либо запутались в его густой легендарной бурке. А вот адмиралу Исакову повезло меньше. Он получил серьезное ранение в ногу, которую, несмотря на все старания хирургов, пришлось ампутировать.
Когда Сталину доложили о случившемся, он вылил свое недовольство на Берию, который мужественно перенес этот неприятный момент.
