Готовясь к штурму рощи Круглой и Гонтовой Липки, Рокоссовский отошел от привычного шаблона, перенеся начало наступления на десять часов утра. Привыкшие к тому, что русские всегда начинают штурм с первыми лучами солнца, немцы были застигнуты врасплох начавшейся атакой.
Ровно час советская артиллерия буквально молотила по небольшой возвышенности посреди зеленых просторов из гаубиц и минометов, а также полевых орудий. Желая добиться нужного результата, Рокоссовский собрал всё, что имелось в его распоряжении, на время даже оголив оборону позиций у рабочего поселка № 8.
Ровно час в расположении немецкой обороны взрывались и грохотали мины и снаряды, а в самом конце ударила реактивная артиллерия. За несколько минут две батареи гвардейских минометов выпустили свой боевой запас снарядов, после чего быстро покинули свои позиции. Риск попасть под ответный огонь врага или стать жертвой его воздушного налета был очень велик.
Земля ещё гудела и стонала от разрывов реактивных снарядов, а штурмовые отряды уже шли на приступ Орлиной рощи. Не имея возможности поддержать наступательные действия пехоты бронетехникой, Рокоссовский настоял на придаче штурмовым отрядам трех огнеметных танков, относящихся к спецсредствам. Присутствие их сыграло свою роль в штурме вражеских позиций. Из-за особенности болотистой местности немцы не имели полноценных рубежей обороны с окопами и траншеями и были вынуждены создавать свои защитные укрепления из торфа. Когда советские солдаты бросились на штурм позиций противника, огневые точки немецкой обороны не были полностью подавлены, и в некоторых местах по ним ударили пулеметы.
Точно попасть в пулеметное гнездо струей огня дело трудное и почти невыполнимое. Здесь должно удачно сочетаться мастерство наводчика и водителя, но на этот раз на стороне красноармейцев была третья сила в лице природы. От выпущенных танками струй огня сухой торф быстро загорелся, и вскоре немцам пришлось вести борьбу на два фронта: с огнем и атакующим противником.
При проведении атаки два из трех огнеметных танков получили повреждения, но свое дело они сделали. Советские штурмовые отряды прорвали оборону врага и ворвались в рощу Круглую. Видя бедственное положение отряда подполковника Дреслера, гарнизон Синявино попытался помочь ему, но высланное в Орлиную рощу подкрепление встретило на своем пути серьезные трудности. Весь Путиловский тракт, по которому двигалась колонна, простреливался с обоих флангов, что не позволило немцам помочь окруженному подразделению.
Когда колонна, невзирая на потери, все же смогла приблизиться к Орлиной роще, спасать уже было некого. Весь гарнизон либо погиб от огня противника, либо попал в плен. Спаслось всего два десятка человек, сумевших пробраться в расположение своих частей окольными путями.
Не менее трагична была судьба гарнизона Гонтовая Липка. Он, так же как и отряд подполковника Дреслера, подвергся атаке и потому не мог в трудный момент поддержать огнем своих соседей. Оказавшись в полном окружении, немецкий гарнизон оказал упорное сопротивление. Бой шел за каждое строение, превращенное немцами в опорный пункт, за каждый метр свободного пространства.
Проявляя смекалку и находчивость, пехотинцы включали в состав своих штурмовых групп пушки «сорокапятки», присутствие которых в бою было просто незаменимо. Легкие, они быстро доставлялись расчетами к месту боя и метким огнем подавляли огневые точки противника.
Кроме них свою лепту в штурм Гонтовой Липки также внесли и огнеметные танки. Не обращая внимания на огонь засевших за торфяным укрытием немцев, они приблизились на расстояние выстрела и подожгли часть вражеских укреплений.
Действие танкистов было столь удачно, что руководивший штурмом комбат Рукосуев доложил наверх о том, что дни фашистского гарнизона сочтены, но, как оказалось, он несколько поторопился.
Командир гарнизона подполковник Венглер и не думал отступать. Оказавшись в тяжелом положении, он затребовал помощи и вскоре получил её. Первыми по атакующим советским подразделениям ударила авиация, чей бомбово-пулеметный огонь вывел из строя два огнеметных танка и лишил штурмовые группы Рукосуева важного козыря. Вторыми на помощь гарнизону из Синявино смогли пробиться подкрепления в виде двух самоходок. Державшие под огнем дорогу пулеметчики лейтенанта Трифонова смогли отсечь идущую вслед за ними пехоту, а вот против бронетехники были бессильны.
Появление самоходок и удар авиации укрепили боевой дух немецких солдат, и они с утроенной силой и энергией принялись сражаться с противником. Неизвестно, чем и как закончилось бы это сражение, если бы наступление на Гонтовую Липку не курировал генерал Казаков. Едва только в небе над поселком появилась вражеская авиация, Василий Иванович тут же связался с Рокоссовским, который в свою очередь позвонил в штаб 14-й воздушной армии и устроил разнос.
Нет, он не крыл трехэтажным матом и не грозил трибуналом и расстрелом перед строем, но его звенящий от гнева голос оказал на летчиков аналогичное воздействие. Все дело заключалось в том, что командование воздушной армии клятвенно обещало авиационное прикрытие наступающим на Липку частям, но, как это часто бывало на войне, слова разошлись с делом.
К моменту звонка Рокоссовского все истребители были заняты прикрытием «илов», атакующих вражеские заслоны южнее озера Синявинское. Все, что у него было в это момент – неполная эскадрилья «пешек» из смешанного полка.
Бросать пикирующие бомбардировщики без прикрытия истребителей – большой риск, но высоким генералам не раз приходилось рисковать жизнями своих подчиненных, прикрывая собственные огрехи. «Пешки» появились в небе над Гонтовой Липкой в самый критический момент боя и своим пулеметно-бомбовым огнем сумели переломить его исход в свою пользу.
Так, удачно сброшенная бомба повредила одну из прорвавшихся к гитлеровцам самоходок, разорвавшись в опасной близости от её борта. В самый решающий момент она встала посреди немецких позиций и стала жертвой огня советских «сорокапяток», что отважно вступили в смертельную дуэль с противником. Одно из орудий было уничтожено прямым попаданием вражеского снаряда, второе под градом осколков и пуль потеряло весь свой расчет. Третье расстреляло весь свой боезапас, но, несмотря на это, советские артиллеристы смогли привести к молчанию обе немецкие самоходки.
Другим важным моментом бомбежки Пе-2 стало то, что под их удар попал штаб 366-го полка, и это самым фатальным образом отразилось на судьбе обороняющих Липку немецких соединений. От взрыва советской бомбы получил тяжелое ранение командир полка Венглер, а его заместитель майор Зальц был убит, что привело к дезорганизации управления обороняющимися соединениями. Оно стало разрозненным, каждый взвод дрался сам за себя, и через полтора часа яростной схватки Гонтовая Липка пала.
Удары с воздуха всегда опасны для воюющей на земле пехоты, а удары штурмовой авиации опасны вдвойне. Ибо, как бы ни был опытен и храбр пехотинец, он вряд ли выдержит обрушившийся на него пулеметно-пушечный огонь штурмовика, сдобренный бомбами и реактивными снарядами. Особенно, когда вражеский самолет поливает тебя всем своим могучим арсеналом, не раз и не два пролетая буквально у тебя над головой. Если к этому прибавить утверждение геббельсовской пропаганды, что за штурвалами русских штурмовиков сидят смертники или сумасшедшие, легко понять тот страх и ужас немецких солдат из заслона у Синявинского озера.
