– Скорее всего, второе, господин фельдмаршал. Получив отпор, русские перешли к временной обороне и, судя по всему, готовятся к разгрому соединений 6-й армии.
– Что же, вполне логично и понятно. Разгромив Паулюса, они развяжут себе руки и всеми силами обрушатся на нас. Кто из русских генералов нам противостоит?
– На южном фланге русскими войсками командует генерал Еременко, на северном фланге – генерал Рокоссовский.
– Что вам известно о генерале Еременко?
– Типичный сталинский выдвиженец из низов, поднявшийся наверх благодаря чисткам и хорошей анкете. Окончил Военную академию имени Фрунзе, но особых полководческих талантов за ним замечено не было.
– Недооценивать противника очень опасно, Шульц.
– Нисколько, экселенц. Еременко грамотный и толковый военный, хороший исполнитель порученного ему дела, но не более того. Кроме этого, он в своем роде невезучий генерал, а это, согласитесь, гораздо хуже, чем не иметь таланта вообще.
– И в чем проявляется его невезучесть?
– В июле прошлого года он не смог удержать Витебск и Смоленск, а в августе атаковать Гудериана, рвущегося в тыл Киевской группировке. В октябре попал в котел под Вязьмой и чудом смог вывести часть сил из окружения. Дважды был ранен и нигде не добился серьезного успеха.
– Одним словом, вы считаете Еременко слабым командиром.
– В сравнении с генералом Рокоссовским – безусловно. Он инициативный и думающий генерал, всегда стремящийся найти способ решения стоящих перед ним проблем. Наступая на северном фланге, он сумел добиться успеха, хотя ему противостояли немецкие войска, в отличие от генерала Ватутина, чьим противником были исключительно румыны. Из-за густого тумана русские не могли использовать авиацию и в полную силу артиллерию, но это не помешало Рокоссовскому ударами танков и пехоты взломать и расчленить нашу оборону, подобно ударам кинжала.
– Благодарю вас, Шульц, я хорошо знаю, как воюет генерал Рокоссовский. Бьюсь об заклад, что для прорыва нашей обороны он сначала сосредоточил огонь на внешней линии обороны, и перенес его вглубь только с подходом к передовым траншеям своих танков и пехоты. А также выкатил на прямую наводку орудия, и они уничтожали наши точки обороны, не подавленные огнем. Я прав? – Манштейн вопросительно посмотрел на Шульца.
– Как всегда, экселенц. Все так и было, – фельдмаршал удовлетворенно кивнул головой и склонился над картой.
– Фюрер требует, чтобы мы нанесли по противнику два удара силами группы генерала Гота и Холлидта, но, как всегда, дает мало сил. Поэтому будет правильно нанести один удар, который должен поддержать генерал Паулюс.
– Этот удар вы намерены нанести на севере, против Рокоссовского? – спросил Манштейна начальник оперативного отдела.
– Почему вы так думаете, Боле?
– На севере минимальное расстояние, отделяющее наши войска от 6-й армии. Один хороший удар может решить все дело.
– Или погубить его. Генерал Рокоссовский наверняка в первую очередь учел этот вариант и делает все возможное, чтобы сделать этот участок своей обороны неприступным. Нет, удар мы будем наносить на юге, в районе Котельникова. Здесь у противника нет возможности перебросить войска по железной дороге, и значит, его оборона слабая. Еременко наверняка не ждет здесь нашего удара, думая, что мы изберем кратчайший путь, а мы поступим по-иному. Короткий путь не всегда лучший.
– Но какая выгода от этого удара, за исключением того, что нас здесь не ждут? Не лучше ли собрать все силы в один кулак и ударить на севере?
– Вы сами, Шульц, только что говорили, что Рокоссовский опасней Еременко. Зачем дергать тигра за усы и лезть ему в пасть, когда можно обойтись малой кровью? Из-за русского наступления под Ржевом нам не придется рассчитывать на большое подкрепление.
– Значит, у нас нет выбора в месте наступления, – с грустью констатировал генерал Шульц.
– Выходит, что так, – согласился Манштейн. – Пусть Холлидт своими войсками отвлекает внимание Рокоссовского, а мы ударим всеми танками Гота. Прорвав оборону русских, они легко дойдут до реки Мышкова, за которой до окраин Сталинграда голая степь в сорок километров. Думаю, что совместными усилиями с Паулюсом мы сможем их преодолеть.
Фельдмаршал удовлетворенно ткнул карандашом в точку на карте и обратился к начальнику оперативного отдела:
– У вас есть старый шифр, который наверняка читают русские?
– Найдем, господин фельдмаршал.
– Передайте им по радио Холлидту мой приказ о начале подготовки наступления на Калач, которое начнется сразу после подхода танков Гота. Пояснения пошлите с фельдъегерем под надежной охраной.
– Будет сделано, экселенц, – улыбнулся Боле.
– Теперь относительно генерала Паулюса. На время проведения операции «Зимняя гроза» фюрер передал управление 6-й армией нам, но, зная его характер, можно не сомневаться, что ОКХ будет пытаться командовать им через нашу голову, а заодно и нами самими, – недовольно хмыкнул фельдмаршал. – Для успешного выполнения операции нам надо будет иметь связь с Паулюсом напрямую и точно знать о положении его войск внутри котла. Поэтому вам обоим нужно будет как можно быстрее лететь к Паулюсу и на месте разобраться в положении дел. Выяснить количество окруженных дивизий, их численность, количество боеприпасов и запасов продовольствия. Геринг обещает наладить снабжение 6-й армии, но это дело не скорых дней, и я хочу точно знать, на что я могу рассчитывать. Также постарайтесь внушить генералу Паулюсу, что он подчинен мне, и я буду требовать от него неукоснительного выполнения своих приказов. Ясно?
– Так точно, экселенц.
– В таком случае я вас не задерживаю и жду с докладом через сутки. – Манштейн кивнул головой своим помощникам и удалился. Подготовка к «Зимней грозе» началась.
Глава II
Крушение надежд
Начальник Генерального штаба генерал-полковник Василевский по своей натуре был весьма сдержанным и осторожным человеком. Приняв участие в разработке плана операции «Уран», он воспринял решение Верховного Главнокомандующего отправить его в качестве представителя Ставки под Сталинград весьма болезненно. Никогда прежде начальник Генерального штаба не отправлялся на передовую для того, чтобы наблюдать воплощение в жизнь своих замыслов и предложений.
Маленькой толикой успокоения было то, что Сталин с таким же поручением отправил на Западный фронт своего первого заместителя генерала армии Жукова. Там он должен был наблюдать за осуществлением операции «Марс», к планированию которой он тоже приложил руку и которая должна была привести к разгрому противника под Ржевом и выходу советских войск к Смоленску.
Удачное начало операции и окружение части немецких войск под Сталинградом было незамедлительно отмечено Верховным Главнокомандующим, и из генерал-полковника Василевский неожиданно превратился в генерала армии.
