Заплакала бы, если бы умела. От обиды, от распирающей боли, от омерзительной ситуации, в которую сама себя загнала. Но я не плакала, а терпела жесткие сотрясающие мое тело толчки. Молчала, уткнувшись лбом в мужское твердое плечо, обтянутое рубашкой, подпрыгивая от каждого удара.
– Мечтаешь, чтобы я кончил, Лена? – насмешливо спросил Греков, толкая свой каменный штырь так глубоко, что я заскулила в голос.
– Да, быстрее, пожалуйста, – взмолилась с отчаянным стоном. Смешок с водительского сиденья добил меня окончательно. Зажмурившись, я попыталась абстрагироваться от происходящего ужаса. Я понимала, что меня насилуют, унижают, намеренно причиняют боль, еще и на глазах глумящегося водителя, но остановить этот кошмар не могла. В душе кровавыми буквами горел один вопрос, который не давал покоя. Почему Греков так жесток со мной? Что ему нужно? Зачем ему я, есть где-то его ждёт не фригидная женщина, которая с удовольствием ляжет под него?
– Дрянь продажная, все готова терпеть за бабки? – тяжело дыша, прохрипел Греков, стягивая мои волосы на затылке и дергая назад. Толчки разбухшего члена в моей истерзанной промежности становились все неистовее и глубже. – Есть в тебе хоть капля достоинства, Лена? Хоть что-то, что нельзя купить?
Я изумленно уставилась на Грекова, уязвленная жестокими словами. С чего он взял, что я продала ему больше, чем только тело? Но он даже им не владеет. Мое тело по-прежнему принадлежит только мне. Даже сейчас, когда он насаживал меня на свой член в бешеном ритме.
Наверное, что-то в моих глазах выдало не высказанный вслух ответ. Брови Грекова хмуро сошлись на переносице. Сильная челюсть напряглась, желваки задвигались под точеными скулами. Темные от похоти глаза Руслана обожгли яростью и жаждой, которую мне никогда не утолить.
Он хочет то, чего я не могу ему дать, осеняет меня. И эта мысль отдается в душе приливом сил и злорадным триумфом, которым нет объяснения. Греков злится и бесится, потому что ни за какие деньги не способен заставить меня чувствовать. Но разве не он сделал все для того, чтобы я его ненавидела?
– Сука хладнокровная, – выплюнув очередное оскорбление, Руслан стащил меня со своего члена и толкнул коленями на пол. Сгреб мои волосы в кулак, и грубо притянул к своему внушительному половому органу. – Займись тем, что у тебя получается лучше всего, – приказным тоном бросил Греков, надавливая на мои скулы.
Сопротивляться бессмысленно, он все равно сделает то, что хочет. Вбирая его член почти во всю длину, я пыталась не думать о наблюдающим за нами в зеркало заднего вида водителя с бандитской рожей.
– Алик! Убью, еще раз посмотришь, – срывающимся голосом рыкнул Греков, словно прочитав мои мысли. Легче не стало. Стыд от прилюдного унижения никуда не делся.
В груди обожгло болью, когда после нескольких мощных фрикций, в мое горло ударила горячая струя спермы. Я проглотила все до капли. Без отвращения и рвотных позывов. По привычке.
Пальцы Грекова, рвущие мои волосы, постепенно расслабились, скользнули по затылку подобием ласки, задержались на подбородке, влажном от его смени и моей слюны. Я подняла на Грекова измученный взгляд и увидела на его лице выражение, которого никогда еще не видела. Обречённость. Словно он только что смирился с чем-то или принял решение, которое мне явно не понравится.
– Вытрись! – застегнув брюки, он протянул мне свой белоснежный платок. Ни смазки, ни влажных салфеток. Никто из нас не подготовился. Я привела себя в порядок и поднялась с пола. Протянула назад платок, глядя в остывшие серые глаза, в которых снова закрался морозный иней. Руслан криво усмехнулся, отрицательно качнув головой. И тогда с делала то, чего никак от себя не ожидала. Опираясь ладонями на его колени, я вплотную приблизила свое лицо к его. Он нахмурился, с лёгким недоумением и подозрительной настороженностью наблюдая за мной. Без единой мысли в голову я прижалась губами к его плотно сжатым губам, и почувствовала, как он застыл, задерживая дыхание. В следующую секунду мое горло сдавили грубые пальцы, с силой отдирая от себя.
– Поиграть решила, Лена? Или хочешь еще? – он демонстративно накрыл ладонью свои пах. – Вот сюда надо целовать, Лена, – добавил с пошлой ухмылкой, проводя вверх-вниз по выпуклости на брюках.
Я ничего ответила. Опустилась на сиденье, отодвинувшись подальше от Грекова и уставилась в окно невидящим взглядом. Хотелось пить, спать и в холодный душ, между ног неприятно саднило, губы жгло от неосторожных толчков Руслана, на душе было мерзко и грязно.
– Ты следишь за мной? – спросила я, поразмыслив над ситуацией в баре. Он не стал отрицать.
– Я всегда слежу за своими вещами, Лена, – бесстрастно ответил ублюдок. – Еще раз огорчишь меня, и это для тебя плохо закончится. Алкоголь тебе противопоказан.
– Мы к тебе едем? – пропустив мимо ушей угрозы Грекова, я всмотрелась в знакомый пейзаж за окном.
– Да, – коротко ответил тоном, не предусматривающим дальнейших объяснений. Я тихо вздохнула, с тоской предчувствуя очередную выматывающую ночь. А если он оставит меня до утра, то… Нет, я не хотела даже думать о том, что Греков решит «наказывать» меня все выходные. Должна же у него быть какая-то личная жизнь? Нормальная, а не купленная?
Глава 17. Втроем не пробовала?
В квартире Грекова меня ждал неприятный сюрприз в лице темноволосой миниатюрной Греты, с которой мне «посчастливилось» познакомиться не так давно. На высоченных каблуках, в полупрозрачном черном пеньюаре поверх кружевного боди и с рассыпавшейся по хрупким плечам гривой роскошных волос, она с приветливой улыбкой встретила нас в прихожей.
– Наконец-то, я уже отчаялась дождаться. Даже переоделась, – на одном дыхании выпалила Грэта. – Пошли, ужин стынет, – по-хозяйски обняв Грекова, звучно поцеловала в губы и утащила за собой в гостиную.
Они не закрыли за собой дверь и из обрывков фраз я поняла, что Грэта и Руслан собирались этот вечер провести в другом месте, и она немного раздражена из-за изменившихся планов. В гостиной виднелся накрытый стол, свечи, ведро с шампанским и букет роз в вазе.
Розы? Серьезно?
Неужели Руслан подарил? Сложно представить его, выбирающим цветы в магазине. Сложно представить его ужинающим при свечах в романтичной обстановке. Сложно представить его ухаживающим за женщиной….
Оказалось, что личная жизнь у Руслана все-таки есть. И вероятно всегда была в те дни, когда меня здесь не было. Я не удивлена и мне не обидно. Но я чувствую себя обманутой, хотя не должна.
Так вышло, что я знаю совсем другого Грекова и навсегда запомню тот единственный ужин, которым он меня угостил в нашу первую встречу.
– Руслан, а мне что делать? – громко спросила я, но мне не удосужились ответить. Забыли и бросили, как нерадивого питомца. Грета внезапно звонко рассмеялась, вызвав у меня приступ раздражения. Весело, блядь, им. Меня на кой фиг сюда приволокли, спрашивается?
Скрипнув зубами и разозлившись не на шутку, я отправилась в спальню, где обычно ночевала, когда оставалась у Грекова. Комната, обстановкой напоминающая номер в отеле, встретила меня полумраком, идеальным порядком и стерильной чистотой. Включив свет, я подошла к окну и приоткрыла его на микропроветривание. Немного свежего воздуха не помешает.
