В гардеробном шкафу я нашла новые вещи моего размера с брендовыми бирками, а в душевой кабинке на полочке лежала запакованная зубная щетка, банный халат и чистые полотенца. Проснувшись в этой спальне второй раз около трех недель назад, я была удивлена предусмотрительностью Грекова, теперь же воспринимала все его странности, как данность. У богатых свои причуды, а этот и вовсе отмороженный на все извилины.
Приняв душ, я переоделась в шелковую пижаму, высушила волосы и заплела косу. Теплая вода и чистая хрустящая одежда немного успокоили расшатавшиеся нервы. Щека все еще пульсировала после удара Грекова и немного припухла, но, надо признать, что мне повезло больше, чем избитому до полусмерти Олегу. Черт, и правда некрасиво получилось. Я попыталась представить картину, которую увидел Руслан, его глазами, и … мне она не понравилась. А ему, считающему себя моим полновластным владельцем, тем более. И все же в цивилизованном двадцать первом веке нормальные адекватные мужчины так себя не ведут….
Завалилась в кровать и включила плазму размером в полстены, полистала телевизионные каналы, неустанно щелкая пультом, прибавила звук почти на максимум, стараясь не прислушиваться к звукам, доносящимся из гостиной. Сосредоточится на каком-либо фильме или телешоу было невозможно. В голове то и дело появлялись новые вопросы. Я гнала их прочь, а они возвращались, как назойливые мухи…
Кто такая эта Грета? Постоянная любовница? Невеста? Жена?
У меня в голове не укладывалось, что существуют семьи, где муж спокойно может привести в свой дом любовницу… или купленную с потрохами проститутку и трахать до одури, пока законная спутница отсутствует или даже спит в другой комнате. А может все вообще не так, и они обычные друзья-любовники. Кольца-то нет, а кроме слухов, что ходят в офисе о злобном и возможно женатом боссе, никакой достоверной информации о Руслане добыть так и не удалось. Я даже точный возраст его не знаю. Могу только предполагать. От тридцати до сорока лет. Точнее, определить сложно, скорее, невозможно.
И все же я уверена, что Грета никакая ему не жена. И дизайнерские апартаменты совсем не напоминают семейное гнездо. Типичная холостяцкая и очень дорогая берлога. У меня есть предположение, что с Гретой Руслана связывают похожие на наши отношения, но несколько другого уровня. Возможно, она тоже из золотой молодежи и у них обоюдовыгодный союз без обязательств? Модные с недавних времен «свободные отношения».
Зачем только красивой и успешной девушке такой аморальный и похотливый мужик, как Греков? Или она такая же аморальная и похотливая? А почему нет? Что я вообще знаю о болоте, в котором плавает Греков и его окружение? Да ни фига не знаю. Как была провинциалкой из Хуевокукуево, так и осталась. Зачем вообще голову свою забивать этой ерундой? Пусть живут, как хотят, спят с кем хотят. Мне-то что?
Я два месяца помучаюсь еще и пошлю Грекова куда подальше с его потребительскими замашками. Уволюсь по собственному желанию и поминай как звали. Найду работу попроще, поступлю в универ на заочное, забуду обо всем, как о страшном сне, и буду жить дальше.
Или не получится забыть, и я зря себя обманываю? Настроение снова рухнуло вниз, вернулось тошнотворное ощущение неправильности происходящего, подспудные страхи о грядущем будущем.
Провалявшись без сна несколько часов и посмотрев пару тупых несмешных комедий, я вдруг поняла, что хочу пить и писать. Не в душ же идти, правда? И голодная, как волк. А показываться из комнаты совсем не хотелось. Вдруг еще столкнусь с голыми и пьяными полуночниками, а они что-нибудь извращенное придумают на троих.
Взглянула на часы. Действительно полночь. Может угомонились и спят уже? Наелись, напились, натрахались и уснули. А теперь моя очередь подкрепиться. Урвать что-нибудь с барского стола, если, конечно, там что-то осталось.
Осторожно выползла из комнаты, прислушалась к громкой классической мелодии, доносящейся из гостиной. «Полет шмеля» в исполнении скрипки, что ли? Я не ценитель, но вроде похоже. М-да, решили интеллектуалами заделаться. Ну-ну. Так я и поверила. Юркнула на цыпочках в коридор и помчалась в сторону кухни, пока не застукали. В туалет на обратном пути заскочу. Сытой и довольной писать еще приятнее. Надо только мимо гостиной проскочить быстро, как пуля.
Но по какому-то злому року именно напротив раскрытой двери я умудрилась подвернуть ногу. Ахнула, схватившись за стену, и испуганно прижала ладонь к губам. Благо музыка заглушила мой болезненный писк. Взгляд непроизвольно метнулся вглубь гостиной, и я застыла, как изваяние, уставившись на совокупляющуюся в позе доги-стайл парочку.
Ничего нового для себя я не увидела. Подумаешь мужик со спущенными штанами и не до конца расстёгнутой белой рубашке долбит призывно вихляющий зад изогнувшейся, как течная сука, брюнетки. С детства неоднократно наблюдала подобные сцены с горе-мамашей ее подругой и их многочисленными клиентами. Да и в клубах, куда Греков водил меня пару-тройку раз, развратнее сцен насмотрелась. Но вот в его исполнении и не со мной наблюдала впервые. Наверное, только этим можно объяснить ледяное оцепенение в конечностях и бешено молотящееся о ребра сердце. Хотела бы я сказать, что испытывала отвращение, глядя на стоящую на диване на четвереньках Грету, выставляющую круглую задницу навстречу каждом удару мускулистых мужских бедер, но наблюдаемая сцена вызывала смешанные ощущения. Злость, вперемешку с раздражением и нагревающаяся тяжесть внизу живота.
Желание сбежать и неспособность двинуться с места приводили в бешенство. Вот же неугомонный. Чтоб у него хер отсох. Никак не успокоиться ублюдок.
Хриплые повизгивания Греты становились все громче, пробиваясь сквозь нарастающие переливы скрипки. Покрывшись испариной и почти не дыша, я прилипла спиной к прохладной стене, мечтая слиться с ней и продолжая неотрывно наблюдать за трахающимися любовниками. Он долбил ее не так, как меня. Без жестокости, и бешеного напора. Не драл волосы, а скорее придерживал голову, оглаживал свободной рукой хрупкие плечи, пробегал пальцами по позвоночнику, мял в ладонях подрагивающие ягодицы, активно насаживающиеся на его ненасытный кол. Наклонившись мужчина поцеловал взмокшую от усилий девушку в макушку, накрывая рукой подпрыгивающие от толчков сиськи и начала двигаться резче, порывистей. Чернявая сучка застонала громче, выгнулась как кошка, и затряслась, как в эпилептическом ударе, потом резко выпрямилась, откидывая голову на его плечо, немного повернулась, целуя в его в губы. Греков замедлился, отвел в сторону ее согнутую в колене ногу и снова неторопливо задвигал бедрами. Его каменная задница с бугрящими мышцами смотрелась бы безупречно, если бы я не ненавидела его в эту минуту так сильно, что хотелось расцарапать ее до крови своими когтями. Грета тем временем отстранилась и опустилась на колени перед Грековым, стащила с его члена презерватив и начала со счастливым видом заглатывать, словно только и ждала возможности облизать огромный леденец любовника.
Меня резко затошнило. Я даже смогла оторваться от стены и доползти до кухни, молясь, чтобы мое невольное участие осталось незамеченным. Плотно закрыв за собой дверь кухни, я подошла к раковине и первым делом умылась холодной водой, напилась прямо из-под крана. И только потом вспомнила о пустом желудке и переместила фокус внимания на огромный холодильник. Изучив содержимое, тоскливо вздохнула. Яйца, хлеб, немного сыра, полпакета молока и всякая зелень. Не разгуляешься. Все самое вкусное осталось на столе, возле которого сейчас самозабвенно отсасывала Грета. Но ничего. На омлет хватит. Закатав шелковые рукава пижамы, я включила электрическую плиту и принялась за готовку.
