Горничная жужжала пылесосом в спальне Грекова, я мыла за собой посуду. Закончив, посидела за идеально чистым столом полчаса. Поняв, что дальше тянуть кота за хвост бессмысленно, решительно направилась в комнату, которую теперь занимала другая девушка. Уверенность покинула меня, когда я остановилась у закрытой двери, ладони резко вспотели, по позвоночнику проскакал табун мурашек, но отступать было поздно. Подняв руку, я осторожно постучала в дверь. Сначала тихо, потом, не дождавшись никакого ответа, громче. Снова ноль реакции. Постояв пару минут и убедив себя, что внутри никого нет, я нажала на ручку и толкнула дверь… и сразу же пожалела о своем опрометчивом решении.
Ни Греков ни его новая секс-подружка никуда не уходили, и все то время, что я металась в сомнениях по квартире в одном полотенце, самозабвенно и с неиссякаемым энтузиазмом трахались на той самой кровати, где он десятки раз делал тоже самое со мной. Руслан лежал на спине и придерживая крепкую округлую задницу оседлавшей его девицы, жестко насаживал на свой член, со знакомым рычанием вбиваясь в нее бедрами снизу так, что влажные звонкие шлепки от ударов разносились по всей спальне. Меня замутило от запаха секса, пропитавшего воздух, и я задержала дыхание.
Девушку я видела только со спины. Светлые волосы, почти такого же оттенка как у меня были собраны на затылке. Очень тонкая талия и белая атласная кожа. Я подозревала, что спереди блондинка выглядела так же эффектно, как сзади. И судя по надсадным стонам, находилась в диком восторге от происходящего, как и трахающий ее Греков, которого мне очень хорошо было видно. Искажённое напряжением лицо, капли пота на лбу, стиснутые челюсти, вздувшиеся на бицепсах вены, рваных хриплые стоны сквозь зубы. Я сама чуть не зарычала. Надо было уйти, но я шагнула через порог. Меня затопила волна дикой ярости, хотелось убить обоих. Вырвать белые патлы у шлюхи и расцарапать морду ненасытному ублюдку, отрезать его вечно-голодный член и скормить собакам. Я отлично представила эту картину и даже успела мысленно злорадно потереть руки, когда встретила темный тяжелый взгляд Грекова. Сукин сын меня заметил. Плевать, я уверена, что он специально убрал халат, потому что знал, что я приду сюда.
– Если хочешь присоединиться, закрой дверь и снимай с себя эту тряпку, – хрипло рыкнул Руслан. – А если нет, проваливай и жди пока мы закончим.
Увлечённая процессом блондинка даже не обернулась в мою сторону. В этот момент она бурно и громко кончала, дергаясь и завывая.
– Возьму свою одежду и уйду, – мой голос прозвучал на удивление ровно. Опустив взгляд в пол, быстро прошла к гардеробному шкафу, собрала все, что нужно и почти бегом вылетела из спальни. Меня минут десять еще трясло от злости и отвращения. Извращенцы не прервались ни на секунду, и даже позу сменить успели. Теперь он долбил ее сзади, намотав длинный блондинистый хвост на свой кулак.
И это меня он шлюхой называет? А сам-то кто? А шалавы эти? Что Грета, что новая, что те, которых в клубе вечером трахать будет. Одна сплошная мерзость, лицемерие и распущенность.
Вернувшись в спальню Грекова, я начала нервно натягиваться на себя одежду. Руки дрожали, платье никак не хотелось застегиваться. Меня колошматило от злости и отвращения. Отчаянно хотелось принять душ, хотя этой ночью он ко мне не прикасался, но я все равно чувствовала себя грязной. Разделась снова и целый час простояла под горячими струями, стуча зубами от холода.
«Мне нужно сваливать отсюда, – на выходе из ванной комнаты, пронеслась в голове удивительно правильная и логическая мысль. – Уйти пока не свихнулась окончательно, пока я не позволила всей этой гадости зайти дальше».
Но уйти ни с чем, потерять перспективную должность, высокооплачиваемую работу не позволяла расчетливая алчная часть меня. Грекову я больше не нужна, значит, все происходящее останется грязным неприятным воспоминанием. В понедельник подпишу перевод на освободившуюся после Олега Дмитриевича вакансию, и после уже буду решать, что делать дальше. Совсем немного осталось потерпеть… Давай, Милка, держись.
Из тягостных размышлений меня вырвала настойчивая телефонная вибрация. Звук я отключила еще вечером, чтобы ненароком не разбудить Руслана. Придерживая завязанной узлом полотенце над грудью, я потянулась свободной рукой за айфоном и ответила, не взглянув на номер вызывающего абонента. Почему-то я была уверена, что это кто-то из офисных девчонок звонил, чтобы похвастаться своими пятничными приключениями, и моя опрометчивая легкомысленность едва не привела к сердечному приступу.
– Привет, Матрёшка, – с легкой хрипотцой выдохнул мне в ухо голос человека, которого я мысленно успела похоронить.
У меня создалось ощущение, что в голове взорвался мыльный пузырь, погрузив хаотично мечущиеся мысли в липкую пену. Я ничего не соображала, низ живота пронзила резкая боль, и я села на край кровати, наклоняясь вперед, чтобы облегчить спазмы. В горле встал ком, язык прилип к нёбу. Я не смогла бы ответить, даже если бы не тряслась так сильно.
– Не рада? Надеялась, что где-нибудь в лесочке вдоль трассы червей кормлю? – насмешливо спросил Снайпер, и попал прямо в точку. – Отомри, Матрешка. Я не голос с того света, как бы тебе этого не хотелось. Только, что приехал в Москву и не задержусь надолго. Поэтому сразу перейду к делу. Ты меня слушаешь или в обмороке?
– С…слушаю, – прохрипела я, заикаясь.
– Ты кое-что мне задолжала, Матрёшка. Готова расплатиться?
– Я… Да, точнее не совсем, – начала мямлить, покрываясь с ног до головы холодным липким потом. – Кое-что произошло… – быстро задышала в трубку, сжимая телефон оледеневшими пальцами. На другом конце повисла зловещая тишина. Я поняла, что «Стрелок», он же «Снайпер», он же «Киллер-убийца» не поможет мне, и придется сказать самой. – У меня нет того… Я… Я верну деньги… Я не истратила. Мне очень жаль…
– Значит, успела кому-то подставить свою дырку, а я тебе говорил, что не прощаю долгов, Матрешка, – его голос прозвучал ровно, без единой эмоции. – Я купил товар, который возврату и обмену не подлежит. Мы не на рынке, и если ты меня кинула, то придется ответить.
– Как? – испуганно выдохнула я.
– У меня много друзей, Матрёшка, которые любят молодых смазливых блондинок.
– Но я же готова отдать деньги, – просипела я, до крови кусая губы.
– Не все меряется деньгами, – резко ответил Снайпер, и на этот раз никакой беспечности и спокойствия в его голосе не было.
– Но я не хотела. Меня заставили, – отчаянно зашептала я, отлично понимая, что он не поверит. Я готова была схватиться за любую соломинку, лишь бы избавить себя от участи бандитской подстилкой. Всхлипнула для правдоподобности. – Я ничего не могла сделать… Никто не помог.
– Хочешь сказать, что тебя изнасиловали, Матрёшка? – скептически спросил мой смертельно-опасный собеседник.
– Да, – уверенно закивала я, хотя конечно он не мог увидеть моей искусной актерской игры. – Я устроилась на работу, очень хорошую работу. Думала, что мне в кое-то веки повезло, а потом…, – сорвалась на плачь, хотя глаза оставались сухими. – Уже потом… после всего… я узнала, что директор компании периодически выбирает себе девушку из новеньких и делает с ней все, что хочет. Он вызвал меня в кабинет. Закрыл дверь изнутри и изнасиловал… – снова горько всхлипнула, вспомнив, что действительность не так уж отличалась от моего вымысла, за исключением того, что все мои физические страдания были материально оплачены.
