Вот и сегодня тревога сковала внутренности, выгнала из прогретой постели. Не включая свет, я вышла из спальни и спустилась вниз. Прошла по гостиной, забрела на кухню. Без всякой цели. Накинув теплый длинный свитер, вышел на крыльцо. Хотелось курить. Адски сильно, до трясучки. И я курила, воровато оглядываясь на темные окна, хотя точно знала, что Рус не проснется до утра. Мне было нестерпимо стыдно, что противная привычка намертво прилила ко мне. Я не хранила сигареты в доме, прятала под крыльцом и выходила подымить только ночью. Как преступница, грешница. Я такой и была…
Вдалеке мелькнул огонек от приближающихся фар, и я напряглась, застыла, прислушиваясь к скрежету гравия под шинами автомобиля. Может, мимо? Но нет. Два слепящих глаза все ближе. Разрезают тьму, липнут к лицу. Сигарета застыла в оледеневших пальцах. Машина затормозила возле калитки. Огромная. Страшная, похожая на гроб. В потёмках марку не рассмотреть, номера тем более. Мотор заглох, дверца гулко хлопнула, заставив меня вздрогнуть. От напряжения я едва держалась на ногах, скованная ледяным ужасом. Темная фигура привычным жестом открыла калитку и направилась прямиком к крыльцу. Я облегчённо выдохнула, узнав твердую уверенную походку, широкие плечи, всклоченные светлые волосы.
– Напугалась, Матрешка? – сверкнула в ночи белозубой улыбкой, спросил Демид. Я снова затянулась, почувствовав, как сильно трясутся пальцы, а горло першит от горького дыма.
– Почему ты не предупредил? Я чуть в обморок не грохнулось. Пришлось бы соскребать со ступней, – мой голос звучал рвано, хрипло. Я обессиленно прижалась к поддерживающему крышу над крыльцом столбу. Демид подошел ближе, почти вплотную. От него пахнуло кожей и бензином, дорогим табаком и мятной жвачкой.
– Я не один, Мила, – глухо произнес он, оборачиваясь к машине. Я проследила за его взглядом и увидела, как открылась задняя боковая дверь, выпуская в омытую осенним дождем ночную мглу еще одну высокую мужскую фигуру. Боль прожгла внутренности, разорвала на части, оглушила… Он надвигался, как осторожный хищник, как идущий на запах страха зверь.
– Нет! Господи! Зачем? – просипела я. Пепел опалил пальцы. Но я не почувствовала. Окурок вывалился, и сверкнув огоньком, слетел со ступеней и зашипел в луже….
– Здравствуй, Лена, – пророкотал голос из преисподней, из самого пекла моих ночных кошмаров. Взгляд стальных демонических глаз мазнул по моему лицу. Я смогла, рассмотрела алые всполохи в черных зрачках. – Пригласишь в дом?
Глава 7
Ливень обрушился стеной, хлестал по стеклам, стекал ручьями. Я смотрела на дождевые реки, забравшись на стул с ногами и обнимая колени. Зубы стучали, кровь застыла в венах, жилы натянулись до болезненного надрыва. Отравляющий взгляд ртутных глаз буравил мое лицо, пока Демид разливал чай в кружки. Поставил одну передо мной, с силой сомкнул мои ладони вокруг горячей кружки. Какой к черту чай? Меня трясло и колотило. Тишина, разрываемая дыханием троих, тяжелая, тягостная, убивающая.
– Мила, – обратился ко мне Иуда, сев между нами на простой деревянный табурет. Демид давал мне деньги. Приезжал раз в год в день рождения Руслана. В настоящее, за три месяца до официального. Приносил торт, игрушку, пил с нами чай и уезжал. В первое время Демид намекал, что может остаться, если я захочу, но я не хотела. Он не настаивал, не спорил, оставлял конверт на столе и уходил. Четыре конверта за пять лет.
Много, но я не тратила всю сумму, жила по-простому, покупала только самое необходимое. Для себя, для сына. Откладывала на чёрный день, на образование для Руса… на случай, если придется бежать. У меня внушительная сумма скопилась, но ее не хватит, чтобы выкупить свою и его жизнь. Ни на что не хватит.
Сегодня я Демида не ждала, он был у нас всего неделю назад. Заметил, что я сильно похудела, что в глазах нервный блеск, увидел упаковку снотворного на столе. Пообещал, что поможет, что скоро я перестану бояться и смогу спать без таблеток. Пообещал, что больше не придётся вздрагивать от каждого стука в дверь и телефонного звонка…. Я не просила, никогда ни о чем не просила. Он сам, сам… Он обещал, но кто же мог подумать, что вот так, вот так…
– Я хотел его убить, – продолжил Демид. Я задержала дыхание, опустила ресницы. – Чтобы ты не боялась больше, чтобы из дома спокойно выходила, улыбаться научилась не только сыну, но и потому что на душе хорошо, – я сглотнула, зажмурилась. Щеки пекло от чужого взгляда. Греков смотрел, молчал. Давал слово брату, не устанавливал с порога свои порядки, не сыпал угрозами. Что происходит? Какая-то дурацкая игра? – Выследил возле бара. Одного, бухого вхлам, без охраны, словно сам напрашивался на пулю, смерть искал.
Я недоверчиво встрепенулась, сфокусировала взгляд на бледном лицо Демида. На Грекова не смотрела, боялась.
– Я его на прицеле минуты две держал, – нервно проговорил Снайпер, на счету которого были десятки жизней. – А он смялся, как псих, пальто распахнув, глаза безумные. Больные, раненые. Как твои, Мила. Такие же. Не смог я, понимаешь? Как ты не смогла тогда в охотничьем домике.
– А он сможет, – упрямо прошелестела я одними губами.
– Я не убивать сюда приехал, Лена, – произнес уверенный голос Грекова, окатив меня холодным ознобом, вспорол одной фразой не подсыхающие раны, разбередил, спрыснув ядом.
– А зачем, Руслан? – собрала всю волю в кулак и посмотрела в лицо своего мучителя. Мой незабываемый зверь. Ничего ему не сделалось. Чуть больше седых волос на висках, чуть глубже морщины вокруг глаз, а взгляд такое же жестокий, твердый, несгибаемый, хищный.
– Зачем ты приехал? – истерические нотки прорезали надсадный тон.
– За тобой, – решительный и сдержанный ответ. – И за сыном.
– Я все ему рассказал, Матрёшка, – вмешался Демид. Вздрогнув, я перевела на него загнанный взгляд.
– Ты сумасшедший. Смертник, – с губ сорвался сдавленный хрип. – Он нас всех приговорит, – обреченно прошептала я. Руслан резко поднялся с табурета, шагнул ко мне. В потемневших глазах сверкнуло раздражение. Я дернулась, вжалась в стену лопатками. Взглянула на него затравленным зверьком, ощерилась, приготовившись драться, заранее проигрывая, осознавая, что расплата неминуема.
– Не бойся, – наклонив голову, тихо сказал Греков и протянул мне свою большую ладонь. – Пойдем, – позвал он.
– Куда?
– Покажешь сына. Хочу посмотреть на него, – негромко ответил он. Недоверчиво прищурившись, я до крови прокусила губу. Застыла, колеблясь, сомневаясь, страшась. – Я не трону тебя. Не буду мстить, – пообещал Руслан, осторожно оборачивая пальцы вокруг моего запястья. Горячие, ожигающие, опасные. Сердце заколотилось где-то в горле. В ушах гул, пульс толчками. Греков потянул на сея, и я встала, пугливо оглянулась на Демида. Он мрачно кивнул.
– Веди, Лена, – приказал Греков непоколебимым тоном. И я поддалась, пошла вперед, к деревянной лестнице. Он за мной, переплетая наши пальцы. Я держалась за перила, чтобы не потерять равновесие, не чувствовала ног, словно они были скованы кандалами. Я поднималась, как на эшафот. В детскую сына. Других комнат наверху не было. У нас маленький дом, скромный, уютный, ничем не выдающийся, как и десятки другим по соседству. Спальня, гостиная и кухня. Больше нам не нужно.
