Раздались аплодисменты.
Селиванов заметно занервничал. Похлебкин же, по мере разговора, становился все уверенней.
– Вот молодец наш-то! – восхитился Торопов. – Ну, давайте за него!
Они подняли рюмки и чокнулись.
– Я требую сатисфакции! – крикнул Селиванов. – Господин Похлебкин говорит в оскорбительной манере.
– В сатисфакции отказано, – отчеканил Сомов. – Оскорбления не было. За необоснованное обвинение с вас снимается десять процентов рейтинга.
Столбик с цифрами проголосовавших за Артема снизился.
– Парируйте, прошу, – Владлен передал слово Селиванову.
– Наша партия требует реформ. Либеральных! Таких, какие проводят все цивилизованные западные страны. У которых экономика не в пример нашей работает, – он цедил слова, зло прищурясь.
– Насколько я помню, либеральные реформы у нас были в девяностых? Когда вы страну развалили и отдали на растерзание цивилизованному Западу, – с одержимостью во взоре выкрикнул Похлебкин. Он привстал, оперся кулаками о стол, и был так хорош в гневе, что зал взорвался овациями. – А сейчас за морем требуете для своей страны ужесточения санкций!
– По-моему, с Селивановым все ясно, – засмеялся Вениамин. – Наш его уложил на обе лопатки.
– Знаете, я теперь понимаю, почему его выбрали лидером. Вначале думала, что только из-за фактуры, – задумчиво сказала Кира.
– Из-за фактуры, это бесспорно. Но не только. Он умеет дискутировать. Его невозможно заставить нервничать, сбить с толку. Он, конечно, не очень эрудирован и, возможно, не слишком умен. Но с интеллектуалами будет спорить Востриков. Вот уж человек академических знаний! – с уважением проговорил Торопов.
Началась реклама и он сделал звук телевизора тише.
Раздался уверенный стук в дверь и на пороге появились Кацы.
– О нет! – простонала Кира. – Только не это.
– У нас неприемное время, господа, – сказала им Сологубова. – Приходите завтра с десяти до четырех.
– Мы видим, что время неприемное. Судя по вашей пьянке. Но это даже хорошо. Увидели все, так сказать, своими глазами, – Софья Борисовна достала телефон и сделала несколько снимков.
– Да вы кто такие? Что вы себе позволяете? Вениамин! – крикнул Торопов.
Веня соскочил со своего места и стал около двери, закрыв пути к отступлению.
– Вы сейчас же сотрете то, что сняли, – прорычал Торопов.
Соломон Исаевич вытянул вперед кукиш и со словами: «Вот вам!» забрал у супруги телефон и сунул себе в карман.
– Вениамин, звони в службу безопасности, – устало сказал Сергей Ефимович.
Кира вышла вперед, повернулась лицом к своим коллегам и, волнуясь, сказала:
– Эти люди пришли жаловаться на меня.
– Совершенно верно! – обрела уверенность Софья Борисовна. – Эта, с позволения сказать, дама нацелилась на одного беспомощного старика. Она прицепилась к нему, как клещ. Накануне, зная про его больное сердце, напоила его водкой и осталась у него ночевать! Ну, чтоб быстрее его в гроб загнать, а себе квартирку оттяпать.
Кира закрыла лицо руками.
– Мы сходили к ней домой и узнали, что мать с ней не общается. Выставила из дома. Видать, за аморалку. И теперь этой особе негде жить, вот она и взялась за Макара Евграфовича. А тот совсем с ума сошел. Внучкой ее называет. А она, – Софья Борисовна ткнула в сторону Киры пухлым пальцем, – хочет старика недееспособным объявить и все захапать.
– Так в гроб загнать или недееспособным объявить? – с нехорошей усмешкой на лице спросила Сологубова.
– А что, я бы была не против такого дедушки, – мечтательно сказала Аллочка.
– Ах так, значит! Одна шарашкина контора! Рука руку моет, как говорится. Ну, ничего, мы на вас управу найдем! Мы вашу пьянку засняли и в газеты отдадим. И вам так просто это с рук не сойдет! – фальцетом выкрикнул Соломон Исаевич.
Кира впала в состояние анабиоза. Впервые после Эмила она почувствовала себя нужной, в окружении друзей. Теперь же эти чудесные люди отвернутся от нее с презрением. И она снова останется одна.
Торопов незаметно кивнул Вениамину, тот прикрыл глаза – мол, понял.
– А кем вы, собственно говоря, приходитесь Макару Евграфовичу? – спросила Сологубова.
– Мы? – удивился Соломон Исаевич. – Мы – его врач.
– Понятно, – задумчиво протянул Торопов.
Вениамин подошел к Кацу сзади, быстро обхватил того за пояс, да так, что руки доктора оказались плотно прижатыми к телу.
Никто не успел и глазом моргнуть, как Глафира бросилась к ним и выхватила телефон у Соломона Исаевича из кармана.
Тот заверещал. Софья Борисовна принялась лупить Вениамина сумочкой по спине.
Глаша потыкала по кнопкам и вернула телефон хозяину.
– Пожалуйста, забирайте его и валите отсюда по-быстрому. Пока вам ноги не переломали. Гниды! – выкрикнула она.
– Так вот какая ваша «Народная власть»! Мы всем все расскажем! Сейчас же в «желтуху» пойдем! – на одной ноте визжала Софья Борисовна.
– Идите, поднимайте наш рейтинг! – задиристо сказала Сологубова, подталкивая их к двери.
– Каждый судит по мере своей распущенности, – подвела итог Аллочка. – Какие сами, в том и других подозревают. Идите, идите! А мы пока пол с хлоркой после вас вымоем.
И она обняла Киру.
Глава 14
После показанного по телевизору сюжета с мальчиком-эльфом Торопов совершенно потерял покой. Ему безумно было жалко мальчишку: такой молоденький, беленький, кудрявенький. Херувимчик.
А с другой стороны, внешность обманчива, и этот паренек мог быть преступником. Вон у него какой жуткий взгляд! Сергею все вероятней казалась мысль, что в пакете, переданном ему по ошибке, были наркотики. А значит, юноша отнюдь не невинный цветочек. Но чувство жалости не проходило, тем более, что Сергей ощущал свою вину.
Старый осел! Если бы он не взял злосчастный сверток, возможно, мальчишка был бы жив.
Торопов весь извелся от этих мыслей, стал нервным и дерганым. А когда пару раз сорвался на жене, принял решение идти к Вострикову и поставить точки над и. Давно собирался это сделать, да все почему-то откладывал.
Ольга Петровна Надеждина, секретарь Антона Семеновича, не спешила допускать Сергея «к телу» своего шефа. Она заняла эту должность совсем недавно и ретиво взялась за выполнение обязанностей, потому как местом своим очень дорожила. Еще два месяца назад Ольга Петровна работала в химчистке, принимала и выдавала вещи.
Вообще-то, по профессии Надеждина была инженером. После института попала по распределению на завод «Электроинструмент» в конструкторское бюро, в котором и трудилась до середины девяностых. Потом предприятие закрыли, и она долго мыкалась по различным фирмам в поисках работы. Но кому в те годы были нужны инженеры? Поэтому она хваталась за любое предложение, будь то продавец на овощебазе, контролер на общественном транспорте или вахтерша в общежитии. И вот год назад повезло устроиться приемщицей в небольшую химчистку. А что делать, возраст-то предпенсионный. Кому ты нужен?
