Примерно полгода назад, под самый конец рабочего дня, к ним пришла хорошо одетая дама. Весь ее вид излучал благополучие. Достаток проглядывал во всем: и в светлом кашемировом пальто, и в кольцах на полных ухоженных руках, и в сумке с вензелем известной марки, и в серьгах с неприлично большими камнями. Глядя на них, Ольга Петровна подумала, что будь у нее такие огромные мочки ушей, она ни за что не подчеркнула бы их «булыжниками». Она только у одного человека видела такие уши, в далекой молодости.
Надеждина подняла глаза, всматриваясь в лицо богатой клиентки, и с удивлением узнала в ней свою однокурсницу Эллу Обозову. Они обрадовались друг другу, сходили в кафе, проболтали весь вечер и возобновили институтскую дружбу. Надеждина узнала, что у Эллы теперь двойная фамилия, она замужем за учредителем какой-то партии, муж ее человек умный, но неприспособленный, поэтому нуждается в некотором руководстве. Это «руководство» и осуществляла его супруга.
А совсем недавно Элла пришла к Ольге Петровне на работу взволнованная и предложила ей место секретаря при муже. Надеждина так обрадовалась! Еще бы: покинуть полуподвальное, вечно сырое помещение, в котором было холодно и зимой, и летом. Снять с себя ненавистный толстенный свитер, сбросить войлочные бурки и надеть любимый бежевый костюм, строгую блузку, туфли на каблуке… Служить в офисе, где витает аромат кофе, стоит кулер с водой и растут огромные цветы в красивых горшках…
Ольга Петровна так явно представила себе приемную с уютными креслами, в которых сидят ожидающие приема солидные мужчины с кожаными портфелями, свой стол, на котором стоят несколько телефонов и фотографии внуков, что в ту же минуту дала себе слово служить своему хозяину верой и правдой до конца своих дней.
Нынешней, а вернее, уже бывшей секретаршей Антона Семеновича была Илзе Берзиня, обрусевшая латышка. В ней был прибалтийский шарм, немецкая пунктуальность, французский высокий уровень самоконтроля и русская напористость. Она была тонкой штучкой, мужчины при виде нее просто цепенели. Возможно, всему виной был исходивший от нее арктический холод вкупе с невероятной сексуальностью.
Но азербайджанский огонь Эллы Эльдаровны с этим холодом справился в два счета. Увидев, какой взгляд ее супруг бросил на прибалтийскую диву, Обозова-Вострикова устроила так, что Илзе перевели работать к Похлебкину. А ее место заняла Ольга Петровна.
– Проходите Сергей Ефимович. Антон Семенович вас ждут, – наконец произнесла Надеждина, приоткрыв дверь кабинета.
Она так и сказала «ждут». Прямо Версаль какой-то. Ждут, надо же!
Востриков кормил аквариумных рыбок. Он аккуратно насыпал корм в центр колечка, плавающего на поверхности воды, а потом стучал ногтем по стенке аквариума. Рыбки метались и хватали жадными ртами медленно опускающиеся на дно крупинки корма. Антон Семенович наблюдал за ними и повизгивал от удовольствия.
– Смотри, Ефимович, – наконец обернулся к нему Востриков. – Смотри, рыба, а соображает! – сказал он с восхищением. – И молчит! Главное – соображает, понимаешь ли, и молчит!
Торопов пришел к Вострикову в очень решительном настроении. Но увидев, с какой любовью и нежностью тот смотрел на рыбок, как-то стушевался. Тут такая мирная идиллическая картина, а он собирается говорить о наркотиках и преступниках. Он чуть было не повернул назад, но вовремя себя остановил. Нужно сказать все быстро и сразу по существу.
– Антон Семенович, – решительно начал Торопов, – что было в том злосчастном пакете? В том, что передал мне сосед Ноэми Юльевны, приняв меня за посланца Невзорова.
– Зачем тебе это, Ефимович? – панибратски потрепал его по спине Востриков. – Меньше знаешь – лучше спишь!
– Я у вас раньше не спрашивал, и даже после убийства того мальчишечки молчал. А теперь хочу знать. Что там? Деньги, наркотики или и то, и другое? – чуть не сорвался на крик Торопов, видя, что начальник ничего ему говорить не собирается.
Востриков поморщился, взял его за локоть и силой усадил в кресло.
– Угомонись, – устало сказал он. Затем подошел к бару, плеснул в бокал виски, залпом опрокинул его в себя, поставил стакан на место и повернулся к Торопову:
– Ты знаешь, кто такой Невзоров?
– Более-менее знаю, – набычившись, ответил тот.
– Более-менее! – хмыкнул Востриков. – Он – главный финансист Росненской ОПГ, то бишь, преступной группировки. Держатель кассы. Скорее всего, в ту квартиру, ну, из которой пакет, должен был прийти гонец, чтобы его забрать. Но по какой-то причине не пришел или опоздал. А пацан тот, которого потом убили, уж не знаю, с какого перепоя или передоза решил, что гонец ты. Вот и все.
– Да не с перепоя, обдолбанный он был: глаза стеклянные и голос вкрадчивый такой, прямо мороз по коже. А что там, в пакете-то? – снова взвился Торопов.
– Там списки людей. Рядом пометки, кому и какую сумму нужно дать. И деньги тут же прилагаются, – нехотя сказал Востриков.
Торопов присвистнул:
– А люди важные?
– Еще какие, мой дорогой. Так что тебе о них лучше не знать. Это граната в наших руках, причем с выдернутой чекой. И неизвестно, на чьей стороне она взорвется.
Он замолчал, подошел к окну и тронул рукой жалюзи.
– Честно говоря, я просто голову сломал, – продолжил говорить Востриков. – Что делать с этой информацией? С деньгами? Не возвращать же назад. И у себя хранить опасно, а вернуть еще опаснее.
– Да откуда они узнают, что компромат у нас? – спросил Торопов, словно убеждая и успокаивая самого себя. – Откуда? Не узнают!
– Надеюсь, что не узнают. Во всяком случае, пока мы этой информацией не воспользуемся. В общем, с одной стороны это для нас благо, а с другой…
В дверь кабинета постучали, и вошел охранник Вострикова:
– Сергей Ефимович, – обратился он к Торопову, – нам мебель привезли. А ваша машина мешает бусику въехать. Отгоните, пожалуйста.
– Подожди, Саша. Видишь, мы разговариваем, – недовольно сказал Антон Семенович. – Сергей, дай ему ключи, пусть отгонит сам. Если, конечно, доверяешь свою ласточку.
И Востриков засмеялся, довольный своей шуткой. Эту «ласточку» через пару-тройку лет можно будет открытой оставлять, никто не позарится.
– Ой, да какая там «ласточка»? Старый Опель. Давно пора бы поменять, да я как-то привык к нему, – Торопов протянул ключ Александру и подождал, пока тот выйдет. – А зачем этот нарик потребовал с меня пятьсот рублей?
– Сколько? О дает, – хлопнул по столу Востриков. – Да кто ж их, наркоманов, знает? Деньги были нужны, вот и потребовал. Ну, хватит об этом. Ты лучше вот что, Ефимович, подготовь мне отчет о вашей работе. Да в цифрах. Сколько всего обращений от жителей, по каким вопросам, как быстро решили проблемы. И, самое главное, какие государственные организации хуже всего работают. И еще меня интересуют те задачи, которые вы не смогли решить. Там было что-то связанное с недвижимостью, с обманутыми дольщиками. Дадим задание юристам проштудировать, чтобы подняли все нестыковки в законах. У меня на следующей неделе поединок в «Сатисфакции», надо подготовиться. Мы свою партийную платформу обрисовали четко, но надо до народа донести. А тут как раз покажем, как чиновнички на местах работают, и какие лазейки для них есть в законодательстве.
