– А может, ее убила свекровь? Она же нам сказала, что сама с невесткой разберется, – предположила Глафира.
– Ага, пришла и ножом порезала такую кобылицу. А та и не сопротивлялась… Нет, тут явно мужик был, иначе она бы голая в ванне не лежала. Причем, не просто мужик, а близкий ей человек, – сделала вывод Сологубова.
– Или тот, кого она хотела соблазнить. Там же обстановочка была интимная, везде свечи, лепестки роз, – ляпнула Кира.
– Эй, а ты откуда знаешь? – развернулась к ней Алла.
Кораблева была готова откусить себе язык. Это же надо так забыться, чтобы проболтаться об увиденном в квартире Николь. Нет, в разведку с ней идти нельзя. Трепло!
– Да не помню, кажется, кто-то рассказывал. Или я это придумала. Или в журнале каком-нибудь прочитала, в гламурном. Ну, типа, «один день из жизни модели», – покраснела она.
Кажется, пронесло, и никто ничего не заподозрил.
– Ладно, записала: муж, свекровь, любовник. Пишу еще коллег по цеху. Слышала, что у них такая зависть, сплетни, интриги… Вдруг она кому дорожку перешла. Что мы еще про нее знаем? – Татьяна Митрофановна обвела всех вопросительным взглядом и задержала его на замешкавшейся Алле. – Ал, ты если в курсе, не тяни. Потому что через полчаса начинается прием, люди уже гудят в коридоре.
– Я не знаю, мне кажется, это совсем не связано…
Аллочка никак не могла решиться рассказать, что когда-то Селиванов бросил ее из-за Ники. Она не призналась в этом даже Похлебкину, когда он обнаружил у нее фото модели с выцарапанными глазами. Наплела ему абы что… Может, дело в гордыне, а может, наоборот, в комплексе неполноценности. А может, в том и другом одновременно. Кто знает.
Но после того, как она познакомилась с Владимиром, сказать о том, что ее бросили, Алле показалось не таким уж страшным.
– Давай мы сами решим, связано или не связано. Говори, – поторопила ее Глафира.
– Пару-тройку лет назад Николь отбила у меня Селиванова, – наконец произнесла Алла. Прислушалась к себе, внутри ничего не дрогнуло. Вернее, наоборот – как будто упал камень с души.
– Это которого? Он в телевизоре про светлый путь Запада трындел? – вытаращилась на нее Кира.
Алла кивнула головой.
– Фигасе! – выдохнула Глаша. – А ты что с ним тусовалась?
– Да, я встречалась с Артемом, а потом он перекинулся на нее, на фифу эту. Правда, женился в итоге на другой, – закончила она со злорадством.
– Так ты поэтому ей глаза на фотке выцарапала? – не могла успокоиться Глафира. – А я думала, просто из зависти. Мол, ты вся такая из себя модель, так на тебе…
Сологубова вздохнула и покачала головой – дети!
– Алла, тогда ты тоже попадаешь под подозрение, – сказала Кира. – Если в полиции пронюхают – пиши пропало.
– Да вы что, бабы? – возмутилась Кучинская. – Что такого? Я просто с ним встречалась сто лет назад.
– Да ладно, проехали. Пишем дальше. Следующий у нас Макар Евграфович. Первый вариант – он свидетель убийства Николь, – Сологубова махнула рукой на пытавшуюся возразить Киру. – Может, он что-то видел или слышал, но не придал этому значения. А преступник думает, что придал. Пишем как рабочую версию. Ну и еще этих «наследничков» Кацов запишем. Слушай, Кира, а ведь ты тоже под подозрением. И у Самохина ты была, и коммунальщиков к Николь ты вызвала…
Сологубова подняла голову от бумаги и пристально посмотрела на Кораблеву исподлобья.
– Знаете что, Татьяна Митрофановна! – вскочила со своего места Кораблева. – Вы, конечно, хирург. А врачи, как говорят, большие циники, но всему же есть предел! Макар Евграфович для меня… – тут Кирин голос дрогнул, и она закусила губу, чтобы не расплакаться.
– И я тоже не хочу, чтобы вы на Киру говорили ерунду. Она деда этого любит, а модельку знать не знала, – добавила Глафира.
– Девочки, ну что вы, как дети, сразу в бутылку лезете, – стала успокаивать их Сологубова.
– Давайте тогда меня тоже подозревайте, что это я Назирку убила. Конечно, я же ее знала! – петушилась Глаша. – А Торопов сам машину взорвал, чтобы убить охранника. Давайте! Такие версии Угольнику уже в голову пришли, так что вперед, помогайте ему!
– Девочки, у меня нет никакого опыта в ведении расследования, – попыталась успокоить их Татьяна Митрофановна. – Я что видела в сериалах или читала в детективах, то и пытаюсь применить на практике. Извините, если кого обидела. Я не хотела. Просто пытаюсь научиться выстраивать логическую цепочку. Но не получается.
Она виновато улыбнулась, сразу погасив назревающую ссору.
– Да ладно, чего уж там, – пробурчала Кораблева. – Проехали. У нас еще минут пятнадцать есть, пока посетители дверь не вынесли.
Сологубова моментально опомнилась и снова взяла бразды правления в свои руки.
– Давайте дадим всем задания на ближайшее время. А завтра продолжим думать. Я беру на себя Кацов. Постараюсь по своим каналам разузнать о них. И еще нужно разобраться с Самохинским блистером, – она протянула руку, забрала у Киры упаковку лекарства, прочитала название и ножницами отрезала от нее часть. – И из пузырька пару таблеток дай, будем сличать.
Татьяна Митрофановна открыла сумку, закинула туда таблетки, достала зеркальце, внимательно на себя посмотрела, вынула из косметички помаду и подправила и без того безупречно накрашенные губы.
– Так, теперь ты, Глаша, – продолжила она, закрывая сумку и пододвигая к себе листок с записями расследования. – Ты должна выведать у нашего имиджмейкера Бородиной все, что произошло на «Сатисфакции» в день, когда погибла Назира. Какие-нибудь мелочи: как она себя вела, не нервничала ли, пила ли кофе, показывала ли Тамаре Максимовне фотографию Николь… Ну что еще? – Сологубова замолчала. – Вот ведь какая сложная работа у полиции. Никогда не задумывалась. По телеку смотришь, вроде все понятно. А сама сказала: «Узнай, пила ли Назира кофе» и думаю теперь, а зачем мне это нужно?
Аллочка фыркнула, все остальные тоже заулыбались.
– Ничего, у вас вопросы еще умные, – успокоила Сологубову Глафира. – Вы бы Угольника послушали. Вот кто чушь порол!
– Ну, спасибо за высокую оценку моих «умных» вопросов, – засмеялась Сологубова.
Кораблева ею залюбовалась. Только что доктор была строгой, неприступной, холодной. А засмеялась и стала такой… домашней, что ли. Татьяна Митрофановна отсмеялась, весело поглядывая на Глашу, и продолжила:
– Алла, тебе необходимо собрать всю, какую только возможно, информацию об отношениях Селиванова и Ники Орефьевой. Или какая там у нее была девичья фамилия. И вообще, как можно больше всего, важного и неважного. А ты, Кира…
Та молитвенно сложила руки:
– Мне ничего не поручайте. Мне нужно к Макару Евграфовичу в больницу. Я название лекарства доктору по телефону-то сказала, можно было бы и не ехать, но сердце не на месте. Как он там один?
