Она и будет думать о другом, например, о поиске родственников Самохина.
Накануне вечером она дозвонилась до детского дома, в котором воспитывалась его дочка Нина Найденова. Ребята из детективного агентства «Мегрэ» провели титаническую работу, чтобы выйти на ее след. И директор детдома Аделаида Михайловна Курочкина после разговора с детективщиками внесла свою лепту в расследование – разыскала подругу Найденовой. Та жила в Дзержинске и сегодня ждала к себе Киру.
Глаша о чем-то болтала с Вениамином, Синатра пел о том, что стоит на последнем рубеже. И погруженная в свои мысли Кира не заметила, как задремала.
Но как только машина остановилась, она сразу вскинулась.
Через минуту троица уже стояли перед аккуратной хрущевкой, на первом этаже которой был расположен небольшой продуктовый магазин.
– Это кстати, зайдем купим чего-нибудь к чаю, – сказала Кира.
Народу в магазине было немного: две бабульки, молодая мамаша с орущим карапузом на руках да стайка школьников, крутящихся у полки с чипсами.
Кораблева взяла творожный тортик, пачку чая, коробку конфет, пару лимонов и бутылку «Кагора». Насчет последней покупки они немного посомневались, но все-таки оставили ее в корзине.
– Кир, а почему ты сама приехала сюда, а не твое детективное агентство? – спросил Венька.
– Да понимаешь, они параллельно какое-то серьезное дело ведут, так что в ближайшее время все заняты. А мне хотелось поспешить. Макар Евграфович так ждет… Да и потом, услуги детективов недешевы. Хоть немного сэкономлю.
Пухленькая старушка в цветастом халате, перевязанная, несмотря на жару, крест-накрест пуховым платком, открыла дверь сразу, едва они прикоснулись к звонку.
– Проходите-проходите, заждалась я вас. А то целыми днями одна, все мои подруги поумирали, соседка с третьего этажа Наина сломала бедро, так сидит сейчас в коляске. И приходится мне к ней шкандыбать. Вот думаю, может мне ее к себе забрать, и мне веселее, и за ней досмотр?
Кира, чтобы прервать словесный поток, протянула старушке пакет с гостинцами. Та заглянула в него и страшно обрадовалась. Речь ее полилась безостановочно:
– От это угодили, так угодили. И винцо, надо же. Пойду сегодня к Наинке, пир устроим. Нет, точно надо мне ее к себе забирать. А я вот пирожков напекла, вас дожидаючись. Меня-то Марфа Ивановна зовут. Фамилия моя Подкидышева. А подруга, про которую вы приехали расспрашивать, Найденова. Такие вот имена да фамилии нам давали. Одну нашли, вторую подкинули, еще у нас был Ванька Субботин, его в субботу нашли. Дашка Оврагова в овраге лежала, тряпками закиданная. Мамашка избавиться от докуки хотела, а конюх колхозный, пьянь отсветная, напился да завалился в канавке поспать. Очнулся, а рядом дите шевелится. Он лахи под пахи, да в детдом. И-и-и, мои милые, – протянула она, – я вам столько историй порассказать могу…
– Марфа Ивановна, – взмолилась Кира, – давайте про Нину поговорим. А то нам назад еще возвращаться, завтра на работу.
– Ой, да что я, овца заполошенная, вас в коридоре-то держу. Проходите, проходите.
Кухня была под стать хозяйке – чистенькая, уютная и цветастая. В центре стола стояло блюдо с источающими упоительный аромат пирожками, на заварочнике сидела лоскутная баба.
– Вот я вам сейчас чаек налью, пирожки вот эти, с пупочкой сверху, – с капустой, с защипами по бокам – с брусничным вареньем, которые рулетики – эти с мяском, ну и ватрушечки с творожком. Кушайте, а я себе с травкой налью, ваш лимончик очень кстати, а то я простыла, видите, платком обвязалась.
Кира чуть не захлебнулась слюной от запахов, пока Марфа Ивановна разливала по кружкам чай. Пироги были настолько вкусные, что гости не обращали внимания на трескотню старушки.
По мере насыщения Киру стало охватывать опасение, что им ничего не удастся узнать о дочери Самохина. Но она зря переживала. Немного сбив жажду общения, Марфа Ивановна рассказала следующее:
– Я сама – дитя войны. В детский дом попала в сорок пятом, мама умерла от чахотки, папа погиб на фронте. Мне тогда было три года. А Нина появилась у нас в детдоме аж в пятьдесят третьем. Худющая была, страсть, и дикая. Боялась всех, чуть что – дралась. А через пару лет пообвыклась, мы с ней подружились. И после детдома, как работать пошли, все одно приятельствовали.
Мы хоть и ровесницы с Ниной, но она была уж очень ушлая, не по годам. Все хотела замуж поскорее выйти, чтобы из общежития уйти. Мы-то жили по несколько человек в комнате, но не ругались. Весело жили. А Найденовой не нравилось, все рвалась оттуда. Работать все пошли на местную теплостанцию. А она в семнадцать лет выскочила замуж за начальника той самой теплостанции. Вот она какая была хваткая, – сказала Марфа Ивановна то ли с гордостью, то ли с осуждением.
Они пили чай и разговаривали. Скоро миска с пирожками опустела, а рассказ тек и тек.
Ребята узнали, что Нина вышла замуж за Илью Мефодьевича Стенина, начальника теплостанции. Он был мужчиной немолодым, обремененным семьей – женой и двумя близнецами-подростками. Но зато у него был вполне приличный оклад, должность, а самое главное, четырехкомнатная квартира.
Когда Стенин уходил из семьи, скандал в городке был знатный. В прежние времена адюльтер был вещью опасной, особенно если кто-то из изменников был партийным. Могли и с должности попросить, и из партии исключить, а это конец карьере. В городе ждали именно такой развязки. Но все произошло совсем не так.
На партийном собрании во время препарирования поведения начальника теплостанции, тот привел неопровержимые доказательства измены своей супруги. Весь город был в шоке. Про анализ ДНК тогда еще слыхом не слыхивали, поэтому никто не смог опровергнуть заявление о том, что дети, скорее всего, тоже не его. Все горожане жалели бедного Илью Мефодьевича. Еще бы! Подлая баба изменяла, родила от любовника, да еще и двойню, навязала байстрюков мужу. А он ее в хоромах поселил, шубу купил…
В конце концов квартиру разменяли на две: Нине со Стениным досталась двухкомнатная в центре города, а бывшая жена с детьми получила две комнаты в коммуналке на окраине.
– Нинка работать сразу перестала. Через год родила дочку и совсем дома осела.
– А как девочку звали? Вы что-нибудь про нее знаете? И как сама Нина? Может, жива еще? Вы письма от нее получали? – не выдержал Веня.
– И-и-и, милок! Какое там! Ты слушай, что дальше-то было. Через сколько-то годов наша Нина вот что учудила – снова нашла себе нового мужика! В райцентре.
– Как?! – вскричала Глаша. Она слушала рассказ, приоткрыв рот и не сводя глаз с Подкидышевой. Одно дело читать о чем-то подобном в книге – хотя, честно говоря, книголюбом она не была, то ли дело социальные сети, – а совсем другое слушать очевидца.
– А вот так! Говорю тебе, нашла себе мужика из райцентра. Стенина бросила. Тот перестал выходить из дома, запил, а через месяц умер. На руках у бывшей жены и детей. Вот как!
