Красавец ведущий азартно потер руки.
Востриков всегда умел захватывать аудиторию с первых минут. Но сегодня его мысли были постоянно заняты предстоящим выступлением-посылом, поэтому инициативу захватил Калатозов. Он сразу затронул вопрос, посвященный одной из двух бед России, а именно – качеству дорог.
Тема была острой, Генрих Иосифович прекрасным оратором, и его рейтинг просто рванул со старта. Антон Семенович вяло попытался поднять проблему коррупции при строительстве дорог, но получилось, что он поддержал своего оппонента, отчего столбик с его результатами стал чуть ли не вдвое ниже шкалы популярности лидера «Эвереста».
Это разозлило Вострикова и заставило взять себя в руки, чтобы сосредоточиться на дискуссии с Калатозовым.
– Любая партия, стремящаяся к власти, дает нам обещания лучшей жизни, ругает правящую партию и предлагает свой выход из создавшейся ситуации. Пожалуйста, Генрих Иосифович, вам слово. Какова программа «Эвереста»? Что принципиально нового вы можете предложить своему избирателю? – спросил Сомов, обхватив рукой подбородок.
Калатозов поерзал на стуле, откашлялся и заговорил. Востриков весь подобрался, слегка прищурил глаза и стал не отрываясь смотреть на визави. У Генриха Иосифовича был острый, мятущийся взгляд оппозиционера и пухлые щеки человека, которого власть никогда не обижала. Антон Семенович знавал таких. Вечная оппозиция. И в советские годы, и в теперешние.
Одно время Востриков был дружен с гитаристом группы «Перпетум мобиле», очень популярной в восьмидесятые годы. Молодежь толпами ломилась на их концерты, – еще бы! – музыканты считались диссидентствующими. Антон Семенович очень удивлялся, как им удается собирать целые залы и не иметь никаких проблем ни с властью, ни с пресловутым КГБ, который был им особенно ненавистен.
Из восьмидесятых все участники «Перпетум мобиле» вышли с неплохим капиталом и стали служить девяностым – настало их время, они у власти. Как страна это правление пережила, непонятно. Шла братоубийственная война в Чечне, выведенные из ГДР военные маялись без жилья, Явлинский обещал за пятьсот дней восстановить экономику страны, МММ, нищета, талоны, преступность… Беслан, Первомайск, Буденновск…
Но, слава богу, в двухтысячные годы страна смогла остановиться на краю пропасти, у самой точки невозврата. И, лежа в пыли, срывая ногти и сбивая пальцы в кровь, стала от этой пропасти по чуть-чуть отползать. И даже голову иногда поднимать. Казалось бы, живи и радуйся. И впрягайся, чтобы быстрее двигаться.
Но нет! Нужно снова организовывать протестное движение. Это ведь очень и очень неплохо оплачивается.
Калатозов сложил на столе пухлые ручки, сверкнул перстнем и продолжил:
– И в кого мы превратились на международной арене?! В страну-изгоя! К нам даже применяют санкции, как к какому-нибудь Ирану или Северной Корее! Ведь из-за нашей, с позволения сказать, политики, к нам применяют меры, от которых страдают простые российские граждане. Я сейчас не говорю о фуа-гра. Я говорю об обыкновенном камамбере, о пармезане, рокфоре, горгонзоле… О хамоне и прошутто, наконец. О тех продуктах, которые были доступны каждому россиянину. И что же теперь? Теперь этих элементарных продуктов просто нет на прилавках! Если так пойдет и дальше, мы вообще скоро на талоны перейдем, как в годы совка, – бросил он с отвращением.
– Простите, пожалуйста, я, наверное, не очень в курсе. Вы такой грамотный и умный собеседник, – Востриков сделал подобострастное лицо, – не подскажете, какой вуз вы окончили?
Калатозов победно улыбнулся, заглотил наживку и выдал:
– Я окончил МГУ в 1975 году. А это, знаете ли, образование! – и он поднял вверх указательный палец.
– Ну то есть, учились и оканчивали универ в ужасное совковое время? Бедный человек! Какие кошмары вам, наверное, пришлось пережить во время учебы: поступали, наверняка, по блату, по-другому ведь было нельзя, преподаватели все, как один, из органов, тупые служаки…
– Позвольте, – повысил голос визави Вострикова, – вы не передергивайте, не уводите тему в сторону.
– Ладно, не буду, – покладисто согласился Антон Семенович, – давайте вернемся к народным продуктам. Как вы там сказали, горгонзола?
– Именно, – продолжил Генрих Иосифович, успокаиваясь.
– Вы проводили исследования, какой процент населения страдает от закрытого доступа к этим продуктам? – по-деловому спросил Антон Семенович.
– Да зачем проводить? Это вы любите бегать с микрофончиками да народ опрашивать по очевидным вещам. И так ясно, что страдают все, кроме тех, у кого язва да гастрит, – Калатозов окончательно расслабился, откинувшись на спинку стула.
– Может быть, вы, господин Востриков, лично мониторили данную ситуацию? «Бегали с микрофончиками»? – с ироничной улыбкой спросил Сомов.
– Ни в коем случае. Перед нами стояла совершенно другая задача. По всему городу мы открыли пятнадцать приемных партии «Народная власть». Одну из них взорвали, две разгромили.
– Вы считаете, что это сделали конкуренты? – оживился ведущий «Сатисфакции».
– Ну что вы! – запротестовал Антон Семенович. – Наши конкуренты порядочные люди. И мы тоже порядочные. Если что-то сказали и пообещали, свое слово не нарушаем. И никогда не боремся с конкурентами при помощи компрометирующих материалов, даже если они и случайно попали к нам в руки.
Сомов удивленно изогнул бровь. Калатозов напрягся, не понимая к чему ведет Востриков.
– Так вот, продолжу. Методы грязной конкурентной борьбы, шантаж, война компроматов – не наш метод. Если у нас и есть какие-либо документы, то мы держим их исключительно в качестве гарантии нашей безопасности. А если кто не верит, может прийти завтра в центральный офис нашей партии и разрешить возникшее недоразумение.
Сомов, а вслед за ним и Калатозов вытаращили глаза. Но Вострикову было наплевать. Он сказал то, что должен был сказать, и надеялся, что завтра к ним придет кто-нибудь от Невзорова, и все проблемы останутся в прошлом. Тем более, что после горгонзолы, камамбера и фуа-гры рейтинг Генриха Иосифовича застопорился.
– Так вот, – быстро продолжил Антон Семенович, пока никто не опомнился. – Наш мониторинг коснулся совсем других проблем, мучающих людей. Из 1867 обратившихся к нам за это время людей мы смогли помочь 1522 гражданам, что составило 81,52 %.
76 % людей обратились по поводу проблем с ЖКХ. Это вопросы, связанные с нарушением порядка начисления платы за содержание и ремонт жилья – 28 %, с неправильным начислением платы за капитальный ремонт – 18,6 %, с неразберихой по оплате за коммунальные услуги, в том числе в части периодических перерасчетов – 21 %, а также с неисполнением обязательных законов, нормативно-правовых актов в сфере ЖКХ, правил и норм технической эксплуатации жилищного фонда.
12 % граждан обратились по поводу банковских грабительских договоров кредитования, 6,2 % – по невыплачиваемой им зарплате, ну и так далее.
