– Господи, ну и деготь ты пьешь, – поморщился Торопов. – Неудивительно, что тебе всякая глупость в голову лезет.
– Почему же глупость? – не согласился Возницкий. – Я запустил «утку» про камеру. Ясное дело, что убийца испугается и придет ее забрать. И больше никто, заметь, никто, кроме Орефьева, за ней не заявился.
– А что говорит сам Владимир? – спросил Торопов.
– Сам Владимир говорит, что никого не убивал. Вот только ночью тайком пробраться в свой дом, как вор – с фонариком! – это кое о чем говорит.
– Ты свое «кое о чем говорит» можешь засунуть, знаешь, куда? – разозлился Торопов. – Дело развалится, не дойдя до суда.
– А ты, Ефимович, не кипятись. Пусть этот Владимир посидит да подумает хорошенько. А подумает – расскажет, зачем приходил, что он такое знает, и о чем таком молчит.
– Алке сейчас, знаешь, как? – начал было Торопов, но Возницкий его осадил.
– Ты меня на голос не бери, и на жалость не дави. И как там Алке, мне глубоко фиолетово.
Сергей Ефимович махнул рукой и позвонил Глаше.
– Только что хотела вам звонить. Нашлась Кучинская. Представляете, мы с Венькой подошли к ее квартире, номер набрали, ухо к двери приложили и молчим. И вдруг слышим – телефон внутри хаты разрывается. Я чуть со страху не умерла, ну, думаю, беда с Алкой. Мы к соседке, а у той ключи от Аллиной квартиры. Еле убедили ее дверь открыть. Заходим, а там пусто и только телефон на столе орет, – рассказала Глаша.
– Ну ты и тарахтелка, – мягко упрекнул ее Торопов. – Так где Алла?
– Ну раз тарахтелка, тогда не буду рассказывать, как мы ее нашли. Скажу только, что она у Зои Павловны Орефьевой сидит, та совсем расклеилась, а Алка молодец. Микстурами Володину мамашу поит, супом кормит и успокаивает. Старуха эта такая противная была, когда к нам приходила, а сейчас, как ребенок, прижалась к Кучинской и плачет.
Торопов сбросил вызов и подошел к окну. Вспомнилось, как они начинали работать в «Искре». Каждый сам за себя, отработали и пошли. Разборки между собой устраивали. А теперь, как в мушкетерском девизе, «один за всех и все за одного». И возраст у всех разных, и социальное положение, и статус, а вот поди ж ты!
От размышлений его отвлек телефон, на сей раз звонили Возницкому. Тот не послушал и минуты, о чем ему говорили, скинул вызов и схватил автомобильные ключи.
– Ефимыч, похоже, ты прав, – крикнул он Торопову. – Давай быстро в машину, потом расскажу, в чем дело.
Они мчались по дороге, как преступники, угнавшие чужой автомобиль, от полиции. Возницкий сигналил, пересекал сплошную полосу, на немыслимой скорости обгонял едущий впереди транспорт. Торопов держался за поручень над дверью и молча молился, Возницкий тоже ничего не говорил. Через двадцать минут такой езды они промчались мимо офиса «Искры» и затормозили у дома Самохина.
Возницкий ринулся в знакомый подъезд и помчался вверх по ступенькам, Торопов еле за ним поспевал. Макар Евграфович стоял, приоткрыв дверь своей квартиры. Он приложил палец к губам и указал рукой наверх.
Станислав достал пистолет, передернул затвор и стал подниматься по лестнице, скользя спиной по стене. Торопов, немного отстав, двинулся за ним.
На четвертом этаже было тихо, только из-за стены чьего-то жилища еле слышно доносились позывные передачи «Давай поженимся».
Станислав, бесшумно ступая, подошел к квартире Николь и осторожно нажал на ручку двери. Та не поддалась. Возницкий достал набор отмычек, махнул Торопову, чтобы он оставался на месте, и стал, едва дыша, манипулировать с замком. Тот немного посопротивлялся и тихонько щелкнул. Станислав прошмыгнул в невозможно узкую щель, словно был бестелесной тенью.
Сергей остался ждать снаружи, не понимая, что ему делать. Вдруг за дверью квартиры раздался шум, что-то с металлическим звуком упало на пол, следом грохнул выстрел и на площадку кубарем выкатился небольшой человечек. Торопов прыгнул на него, тот от неожиданности выпустил из руки толстый металлический штырь и обреченно обмяк под тороповским телом.
Из квартиры выскочил расхристанный Возницкий, подбежал к лежащему на полу мужчине и с силой запрокинул его голову. Торопов увидел прозрачные глаза, свернутый на бок боксерский нос и открытый в зверином оскале рот Соломона Исаевича Каца.
Глава 45
В центральном офисе «Народной власти» было шумно и суетливо. Двигались стулья, брякали стаканы с водой, звонили мобильные телефоны. Проводилось собрание актива партии, на котором планировалось подвести черту под страшными событиями последнего времени. Все были уже в сборе, ждали только Кораблеву.
– Кирка приехала! – закричала Глаша, соскакивая с подоконника.
– Вот и прекрасно. Рассаживайтесь по местам, – Похлебкин уселся в кресло, закинув ногу за ногу.
Неприятности, происходившие с членами партии, никак на нем не отразились. Он был по-прежнему уверен в себе, собран, ухожен до кончиков ногтей и хорош, чертовски хорош!
Вошла Кира в сопровождении Эмила. На ней было легкое платье невыразительного цвета, которое подчеркивало ее болезненную худобу и бледность кожи. Глаша подумала, что если бы ей самой удалось закадрить такого мужика, как Эмил, она бы нарядилась так, что тот бы потерял дар речи. Хотя, похоже, что Чореску совершенно не смущает блеклость его спутницы, смотрит на нее, а глаза так и светятся.
Увидев Киру, народ радостно загомонил, зааплодировал.
Кораблева растрогалась. Она и подумать не могла, что все эти люди хлопают в ладоши и весело смеются оттого, что рады ее видеть.
– Давайте-давайте, побыстрее, – поторопил однопартийцев Востриков. – Я попросил Станислава Возницкого рассказать о том, что он выяснил по поводу последних событий. А то ходите слухи по углам собираете! Так что выключаем свои мобилки и слушаем.
Возницкий вышел вперед. На нем были парусиновые брюки защитного цвета и олимпийка, затянутая молнией под самое горло.
Кира несколько раз видела Станислава, но попроси ее кто-то описать его внешность, она бы не смогла. Он был настолько безликий, настолько незапоминающийся, что невольно наводил на мысль о спецслужбах. Во всяком случае, она именно так представляла тайных агентов: невысокими и с ничего не выражающими глазами.
Вот и сейчас стоит, смотрит на всех, а взгляд такой ускользающий, уклончивый.
– Добрый день, – Станислав улыбнулся слушающей его аудитории, едва растянув губы. – Я постараюсь все побыстрее изложить – времени у меня в обрез. Боюсь, что рассказ не получится особо последовательным, потому что у нас несколько не связанных между собой дел. Но это только на первый взгляд. А на самом деле тут так все сплелось… давайте начнем с Макара Евграфовича Самохина.
Вы уже все знаете, что он оказался прадедом Киры Кораблевой. И выяснилось это совершенно случайно. Несколько лет к Самохину ходил социальный работник, который положен ему, как одинокому человеку. А тут она, в смысле, соцработник, надумала уволиться. В собесе стали перепроверять личные данные всех людей, за которыми она ухаживала. И выяснили, что у М.Е. Самохина имеется дочь. Макар Евграфович решил с этим вопросом разобраться. Шел из собеса, размышлял и буквально в пяти минутах ходьбы от своего дома увидел «Искру». Как говорится, «из искры возгорится пламя».
