–– Держись, Ника! – пожелала девушка самой себе. – Немного осталось. Вот завтра посмотришь документы, все проанализируешь и… да, тогда дело Махова можно будет считать закрытым. А там и с Наумовым пути дорожки разойдутся. И это хорошо. Нечего под его влияние попадать. Нам это ни к чему. У нас и у самих все получится. Потому что коллектив подобрался славный…
Вот такие мысли еще побродили в ее голове, пока оставалась на грани реальности и сна.
-– 12 –
А утром Веронике первым делом, как проснулась, в глаза бросилось отсутствие дома Маришки. Вот и раз, она ее проспала? А вдруг что-то случилось? И, гонимая тревогой, в миг выпрыгнула из-под одеяла и бросилась к телефону. На счастье, Маринка ответила на звонок тут же.
–– Уф! Ты жива! И, надеюсь, здорова? – были первые слова Ники в трубку.
–– И тебе доброго утра! – ответила Маринка довольно вредным голосом. – Я тоже надеюсь, что здоровье не подорвем с этим детективным агентством. Твоя идея со слежками и расследованиями теперь нам точно всю жизнь переменит… уже начала менять. Я вот, не думала и не гадала, что так увлекусь отделкой офиса. Всегда же считала себя совушкой, а тут… прикинь, спала всего четыре часа, а потом снова подорвалась в особняк, так как забыла Мишке ключи дать, а он собирался прийти пораньше.
–– Отделкой ты, подруга, увлеклась или художником? – не осталась в долгу Ника.
–– Одно другому не мешает! – захихикала Маришка.
–– Ты серьезно? – ее ответ насторожил Веронику. – У тебя же Сашка.
–– И что? Ты сколько уже у меня живешь? А его за это время видела, он приезжал? И потом, вот скажи… должен же у девушки быть выбор?
–– Э… наверное. Как-то не задумывалась…
–– А о чем ты в настоящее время думаешь? Нет, правда? Я вот про перемены в жизни заговорила еще и знаешь, почему? Приехала домой глубокой ночью, на цыпочках пробиралась в комнату, чтобы тебя не разбудить, а ты как давай потом во сне бормотать. Напугала меня даже!
–– И что говорила?
–– Бред всякий. Несуразицу. Ничего не разобрала, но очень за тебя, Ника, перепугалась.
–– Пустое! Со мной все в порядке. Ты лучше скажи, как у вас там дела.
–– А что у нас? Нормально. Мы с Мишей знакомы всего ничего, а уже научились понимать друг друга с полуслова и с одного взгляда. И он такой замечательный!..
–– Хм! Вообще-то я про оформление офиса спросила.
–– Так и я о том же… в основном. И… Михаил такой замечательный художник!
–– А со сроками как? – посерьезнела голосом Вероника.
–– Тоже нормально. Не беспокойся ты, Ника. Все будет хорошо.
–– Надеюсь. И да, я сейчас сажусь за отчет, а потом повезу его Эдите Машкевич.
–– Сюда, в офис, заглянешь?
–– Может быть… если только во второй половине дня…
А как отключила связь, телефон Ники моментально ожил снова. Звонил Леонид. Вот только его и не хватало. Макеев настойчиво требовал ответа. Снова и снова. И Вероника сдалась. Отставила чашку с кофе и нажала на соединение.
–– Любимая! – оглушил ее тут же возбужденный голос бывшего жениха. – Нам надо поговорить! Давай встретимся, а?
Вероника поморщилась уже на «любимую», а уж говорить с предателем и вовсе больше не собиралась. От того и быстро отключилась.
–– Нет. Забудь меня.
Вероника думала, что строгости в ее голосе бывшему жениху хватило, чтобы выбросить из головы идею с ней встретиться, но ошиблась. Когда вышла из дома и дошла до его угла, то на выезде со двора увидала припаркованный Мерседес и Макеева рядом с машиной. Боже, на кого он стал похож! Весь какой-то… блеклый? Раньше уже по одной осанке узнавала в толпе Леньку, а теперь как бы даже ростом меньше стал. Не могло такого произойти, конечно, но плечи его были несколько опущены, в одежде наблюдалась неряшливость, а ведь раньше такого за ним не замечала. И вообще мужчина смотрелся помятым. Да, и к этому еще явно приложили руку ее братцы. А вернее было бы сказать – кулаки. Ага, поработали они над красивым лицом изменщика.
Но нет, наблюдать синяки, ссадины и отеки Нике не доставило удовольствия. Нисколько. Даже наоборот – она вздрогнула и ужаснулась, увидав побитого Леонида. Это два великовозрастных оболтуса считали, что просто обязаны были за сестру выяснить отношения с бывшим женихом… в их дикарском понятии это называлось «по-мужски». А она такого нисколько не желала. И теперь вот даже начинала Леньку жалеть. Налетели на изнеженную особь двое бугаев, понимаешь ли, изметелили беззащитное создание!.. Ее так и потянуло пожалеть жертву своих необузданных братьев. Но удержалась. Потому что заметила, как приободрился Макеев, различив в ее глазах сожаление.
Стоп! Не на жалость ли ее женскую рассчитывал этот изменщик? Такого только начни в душу запускать!.. В общем, вовремя одумалась, припомнив, что подобное с нею и Ленькой уже было. А еще к месту пословица в голове всплыла… про козла, огород и капусту. Все! Хватит ей быть безвольным овощем.
–– Не понятно тебе сказала, что встреча ни к чему не приведет? – обронила на ходу, собираясь пройти мимо Макеева.
Но он подсуетился поймать Нику за руку. Это сначала, а потом ловко перехватил за плечи и прижал спину девушки к своей груди. Ух, как там у него сердце гулко ухало. А голос Леонида зазвучал в ушко Веронике волнительно-волнительно:
–– Я пропадаю без тебя…
–– Это тебе мои братья внушили? Не волнуйся – они больше не тронут, – сказала и попыталась высвободиться, но мужские руки держали крепко.
Вот тебе и пострадавший от побоев. А сам-то тоже не прочь был применить силушку.
–– Отпусти. Я спешу.
–– Ника! Вернись ко мне! – прижался еще теснее. – Жить без тебя не могу…
–– А я, как выяснилось, очень даже и могу… обойтись без тебя, Леня. Знаешь, даже как-то вот по-новому на все смотреть начала… и мозги включились. Ты-то мне за последние полгода по-всякому намекал, что женщине они ни к чему…
–– Что ты! Такое не про тебя! Ты у меня всегда была и есть умница.
–– Нет, нет! Не надо сейчас отказываться от своих устойчивых взглядов на жизнь. За совместно прожитое немалое время я изучила тебя, Лёнечка…
–– Вот! Говорю же… умница!
–– И поняла, что тебе больше нравятся доверчивые дурочки.
–– Если ты сейчас про Людку из бухгалтерии, то не волнуйся – я ее уволил.
–– Вот как? Бедная Людмила. Она же тебя, Макеев, чуть ни боготворила.
–– Не выдумывай. Она хладнокровно выбрала меня, как подходящий объект, чтобы обеспечил ей райскую жизнь.
–– Так и обеспечь! Тебе же это легко. А она станет послушной женой, такой, которая будет закрывать глаза на шалости благоверного.
–– Не хочу такую. Вообще никого не хочу, кроме тебя, Вероничка. Только Нику свою люблю! – и попытался поцеловать разбитыми губами ей шею.
