- Что, давно не играл плохих парней? Ну сейчас мы тебе это устроим, - ухмыльнулся я, - держи сценарий… это не догма, как говорят классики, а руководство к действию, можно отступать и импровизировать в силу желания и способностей.
- Да ты что, в моих способностях что ли сомневаешься? – сделал он вид, что разгневался.
- К концу дня видно будет, - в тон ему ответил я, а он погрузился в изучение материала.
Изучать там особенно нечего было, всё на одной страничке из школьной тетради уместилось, поэтому через пять минут Володя хмыкнул и подвёл итоги:
- Занятно… я такого ещё не встречал… надо попробовать.
- И ещё я обещал Лиозновой тебя на киностудию привести – ты уж уважь женщину, она тебя ждёт-не дождётся.
- Ты будешь смеяться, но я в пробах к её Штирлицу принимал участие.
- И на кого же пробы были? На Мюллера или на Айсмана?
- На Холтоффа… не прошёл, да и не очень жалею об этом. С десяток новых песен написал, могу исполнить на киностудии.
- Это было бы просто отлично… о, а мы собственно приехали, выходим по одному, - сказал я, заруливая в арку с проспекта Кирова.
- Здесь вот обычно у вас бабка такая хмурая сидела, - сказал Семёныч, показывая на скамейку перед подъездом.
- Вышла вся бабка, в психушке она сейчас, - буркнул я, не раскрывая подробностей… ну не начинать же день с описания её сексуальных перверсий. – Пойдём чаю попьём что ли для начала.
Оператор от чая не отказался с тоже нами поднялся. Дверь открыла Инна и тут же включила свою опцию «девчонка без тормозов» - налетела на Володю, как ураган на Сахалине, тот даже немного опешил, но быстро взял себя в руки.
- Последний раз я тебя видел под ручку с этим американским режиссёром, как его… со Спилбергом, а теперь ты значит здесь обретаешься? – спросил он.
- Да ну его, Спилберга, - весело ответила Инна, - наши мужчины нисколько не хуже американских. Садитесь чай пить, пока не остыло.
------
Вечером, когда я потащил Высоцкого к крыльцу киностудии через разливанные автозаводские болота, он на ходу отметил:
- Ну ты жук, Сергуня…
- В смысле? – не понял я, - майский что ли жук? Или божья коровка?
- В переносном смысле жук… развёл меня по полной программе – я такого ещё ни разу не играл.
- Всё когда-нибудь бывает в первый раз, - философски заметил я.
- Не всё, - мигом отреагировал он, - кое-что даже и в первый раз не случается.
- Тоже верно, - ответил я, - а мы уже пришли, вытирай подошвы вон о ту планку и пошли уже к Лиозновой, заждалась она нас.
В коридорах студии по-прежему было тихо, темно и пустынно, люди встретились всего один раз, закончилось видимо что-то в одной комнате и оттуда вывалилось человек пять, Семёныча при этом никто не узнал, им видимо не до этого было. А вот и нужная дверь, туки-туки, заходите, не заперто.
- Ба, Владимир Семёныч, - поднялась со своего кресла Лиознова, - давненько мы с тобой не встречались.
- Татьяна Михайловна, наше вам почтение…
- Мы же на ты кажется были, - грустно заметила Лиознова.
- Ну значит моё тебе почтение, - поправился он.
- Это совсем другое дело, садись, рассказывай, может чай-кофе или что покрепче?
- Кофе можно, а с покрепче я уже полгода как завязал, спасибо вот Сергуне и его волшебным настойкам.
- Мне он тоже мешочек с травой дал, неделю уже пью, совсем другим человеком себя почувствовала.
Тут они оба пристально посмотрели на меня.
- Да я в курсе, в курсе, - быстро отреагировал я, - постараюсь как-то исправить положение с травами… вот на следующей неделе и постараюсь. Но мы собственно не за этим зашли…
- Последние материалы к сериалу не успели посмотреть?
- Вот только что закончила, пойдёмте-ка в монтажную, вместе пробежимся.
И мы пошли в монтажную, это надо было на этаж вниз спуститься, внутри сидели два сумрачных сотрудника в синих халатах, оба мужики и оба, судя по всему, недавно заложили за воротник.
- Тэээк, - с порога объявила Лиознова, учуяв запашок портвейна, - я кому сказала, чтоб на работе ни-ни?
- Ну так, Татьяна Михайловна, повод же такой, что невозможно удержаться, - жалобно ответил тот, что сидел слева, - у Сергеича (и он ткнул пальцем в правого) сын родился.
- Что, в самом деле родился? – строго спросила Лиознова, - как хоть назвали-то?
- Лёшкой, - не менее жалобно протянул Сергеич.
- Хорошо, на этот раз прощаю, но следующий будет для вас последним… для обоих. Прокрутите еще раз сегодняшние съёмки по «Дому», - скомандовала она.
Монтажёры мигом выполнили приказ, на маленьком экране пошли отснятые сегодня кадры.
- Вот эта придумка с получением зарплаты мне понравилась… - сразу прокомментировала она сцену получения мною одного рубля, - сам придумал?
- Так точно, тщ режиссёр, - отрапортовал я, - а точнее спёр у наших американских друзей – начальник Крайслера примерно такую же зарплату весь прошлый год получал.
- И вот это скандал очень в тему, - продолжила она, когда на экран выползла похмельная физиономия гражданина Бунькова и его дражайшей супруги, оба они на очень высоких тонах требовали от меня, чтоб я немедленно пересчитал завышенные, по их мнению, суммы, набежавшие на электросчетчике. На полтора рубля больше, чем должно быть. Не будем, сука, мы тебе за это платить, пока счётчик не починишь, урод. И так далее.
- Ну да, живенько вышло, согласен, - весело ответил я, - эх, Татьяна Михайловна, не видели вы настоящих предъяв, то, что супруги Буньковы выкатили, это так… детский лепет.
- Верю, - ответила она, - а вот подводка Владимира Семёныча мне показалась недостаточно убедительной.
В это время камера поймала в дальнем конце двора Высоцкого, который просто сидел на скамеечке и наигрывал что-то меланхоличное на гитаре, а к нему крадучись подбирался Славик с горящими, как у кота в потёмках, глазами. Когда он окончательно подобрался к барду, у него вдруг прорезалась речь.
- Вы эта… Высоцкий что ли? – спросил он блеющим голосом.
- Ну да, - просто ответил тот, - а в чём дело, товарищ?
- А впрочем, может и пойдёт, но вот этот последний кусок надо конечно выкинуть, - продолжила Лиознова.
- Это где Славику морду бьют? Жаль, фактура очень богатая.
- Ну хорошо, - сказала наконец Татьяна Михайловна, - материала на 4 серии мы кажется насобирали, завтра-послезавтра окончательно смонтируем и наложим твою музыку…
- Что за музыка? – встрепенулся Высоцкий, - ты про это ничего не говорил.
- Да накатал тут маленькую музыкальную заставку, - скромно ответил я, - ничего особенного, песенка про дом.
