- Любопытно, как она сейчас выглядит, правда, Евгений Саныч? – подмигнул я ему.
- Недавно её видел в Москве, - в тон мне ответил он, - выглядит на все сто.
Мы тихонько зашли внутрь, там было темно и тихо, только в углу копошились какие-то работники. Лиознова спросила, где все, ей ответили, что сегодня перерыв по техническим причинам, завтра съёмки будут.
- Ну значит не судьба, зайдём ещё к соседям, там «С любимыми не расставайтесь» по графику. Да, где Абдулов с Алфёровой.
- О, а я ведь должен был здесь маленькую роль играть, - встрепенулся Евстигнеев, - в последний момент не сложилось. И ещё тут вроде бы Куравлёв по плану задействован.
И нам навстречу из этой двери вышел Леонид Вячеславович Куравлёв, лысый, но сосредоточенный. Они обнялись с Санычем, потом пошли вопросы.
- Ты чего здесь?
- Да так, заглянул на минутку. В новом сериале вот наверно снимусь.
- Что за сериал, почему не слышал?
Саныч в двух словах объяснил про сериал, потом похвастался приглашением в Нью-Йорк – Куравлёв прочитал эту картонку с обеих сторон и высказался в том смысле, что он бы тоже снялся в каком совместном фильме, да вот не зовут.
- А ты заведи дружбу вот с ним, - и Евстигнеев ткнул меня пальцем в бок, - тогда может и у тебя дела наладятся.
- Не преувеличивайте, Евгений Саныч, - сразу решил я расставить точки над ё, - сами знаете, какое у меня сейчас положение… хуже губернаторского.
- Это ты не прибедняйся, - ответил он, - это всё временно, ты же сам знаешь, ты ещё в космос улетишь, как этот… как Союз с Аполлоном вместе взятые. Присмотрись к нему, Лёня, это я тебе говорю.
Куравлёв ничего на это не ответил, но посмотрел на меня и правда довольно пристально. А тут мимо прошла удивительно знакомая женщина.
- Елена Владимировна? – вырвалось у меня.
Она резко остановилась и обернулась.
- Серёжа? Вот кого-кого не ожидала здесь встретить… ты тут какими судьбами? Пойдём поговорим что ли…
Я извинился перед Лиозновой и поплёлся за ней, как собачка на привязи. Она привела меня к кабинету без надписи на втором этаже, открыла дверь и пригласила заходить и быть как дома.
- Ну давай рассказывай, что там у тебя сейчас? – сразу же спросила она, усевшись за свой стол и закурив вонючую беломорину.
- А то вы не знаете, - со вздохом ответил я.
Выяснилось, что и точно не знает она ничего – ну поведал ей свои горестные обстоятельства последних месяцев.
- Но ты, как я поняла, топиться в проруби не собираешься…
- Не собираюсь, - подтвердил я. – тем более, что на дворе конец марта и где её сейчас найдёшь, прорубь-то…
- Расскажи-ка поподробнее про свой сериал, мне это стало интересно…
Уселся поудобнее, взял конфетку из вазочки и за три минуты выложил ей всё от концепции проекта до её воплощения, отдельно пересказал претензии комиссии.
- Да, с цыганкой нехорошо вышло, - ответила, немного подумав, она, - тем более, что она вроде как родственница тебе.
- Ну да делать нечего, будем исходить из возможностей и делать на базе них невозможное, - снова вздохнул я, - вы лучше расскажите, как у вас дела обстоят? Перевод на эту киностудию это как, повышение или почётная ссылка?
- Я и сама не разобралась пока… а слушай, я смотрю, что у Татьяны Михайловны не особо душа лежит к этому проекту, так в случае чего я могу её и заменить, мне всё в общем и целом здесь нравится.
Но договориться ни о чём мы не успели, потому что дверь в этот момент открылась без всякого стука и к нам ввалилась небольшая толпа из народных, заслуженных и просто артистов без званий во главе с Евгений Санычем.
- Ты извини, Лена, что мы без стука – разговор есть к твоему собеседнику, ты позволишь? – спросил Саныч.
- Разговаривай конечно, - разрешила она, - мне даже самой стало интересно, зачем он такой толпе народа понадобился.
Всё разъяснилось очень быстро – Евстигнеев проговорился Куравлёву, что только что отсмотрел новый фильм Ридли Скотта, а рядом курили Абдулов с Ерёменко-младшим, так они все вместе взяли его за воротник и немедленно выпытали, где и как он это сделал. А после этого все делегацией направились ко мне – все хотят посмотреть «Чужого», так что давай, парень, организуй просмотр. А я чо, посмотрел на их разгорячённые лица и у меня в мозгу немедленно составилась ослепительная комбинация, как использовать это их желание в личных… ну и не только в личных целях.
- Спокойно, граждане артисты, - урезонил я их, - давайте сделаем так – сегодня уже день к закату клонится, а вот завтра у нас в доме что-то вроде небольшого праздника, который включает в себя открытие киноклуба в нашем кинотеатре. Первый сеанс демонстрации «Чужого» ваш, приходите к 12 часам. Взамен от вас пара тёплых слов на камеру… ну или на микрофон журналистов кои там будут. Договорились?
Артисты переглянулись и возражений как будто ни у кого не возникло…
- Ну и лады, - ответил я, - с меня тогда ещё «Безумный Макс», «Империя наносит ответный удар» и «Крамер против Крамера».
- Это где Дастин Хоффман? – поинтересовался Ерёменко.
- Да, оно самое… а немного попозже клятвенно обещаю первый показ в СССР «Пикника на обочине», ну когда премьера пройдёт, организовать тоже эксклюзивно для студии Горького…
Этим я окончательно добил компанию, слов у неё больше никаких не нашлось и они тихо испарились.
- А мы не договорили, - продолжила Гальперина с того места, где нас прервали, - ты не против, если я возьму на себя руководство твоим сериалом?
- Если Татьяна Михайловна против не будет, то с большим удовольствием на это соглашусь, - немедленно ответил я, - вместе мы сможем больше, верно?
- Верно, - отозвалась она, - а сейчас давай по десять капель для закрепления нашего договора.
И она достала из ящика стола бутылку шикарного армянского коньяка в шесть звёздочек с названием «Юбилейный» и буковками КС вверху.
- Ну ничего себе раритет, - вырвалось у меня, - его же в основном на экспорт гонят.
- Мне тоже немного перепало, - сказала она, разливая напиток по маленьким стопочкам.
Флешфорвард-6. 5 июня 1983 года, Ульяновск
Очнулся я, судя по бетонным стенам, железной двери с закрытым окошечком и двухэтажным нарам, в следственном изоляторе. Милицейском или конторском, это ещё предстояло выяснить. Как ни странно, ничего у меня нигде не болело и никаких видимых повреждений на теле я не обнаружил. С некоторым усилием припомнил подробности произошедшего на «Суворове» и нисколько не удивился своему текущему месту пребывания – ну куда ж ещё девать человека, впилившего теплоход в бетонную опору моста.
Делать было нечего, решил обследовать хотя бы камеру, чтобы чем-то заняться – квадратная примерно три на три метра, нары по всему периметру, кроме той стены, где дверь, рассчитано на шестерых, но сейчас я тут один-одинёшенек. Слева от двери писсуар и раковина с краном. Из крана капает раз в несколько секунд, ударяясь со звоном о дно умывальника. Больше ничего заслуживающего внимания тут и не было. Не заслуживающего впрочем тоже.
