В машинах обеспечения сидели люди, вооруженные уже не калашами, а М-16, для начала они положили нас всех на пол, ну для перебинтованного Горбачева сделали исключение, и битых полчаса искали в самолете оружие и взрывчатку, а когда не нашли, начались уже более конструктивные переговоры. Инициативу целиком взял на себя Владиленыч — ну и карты ему в руки… кстати-кстати о картах… когда они там о чем-то договорились, из своего угла подал голос я:
— А жаль все-таки, что мы ту пулечку не доиграли, у меня три туза на руках были и одна длинная масть…
Михал Сергеич немного подумал и заржал во весь голос, а за ним и все остальные, некоторая разрядка после таких приключений не помешает. Спросил, о чем же там договорился Владиленыч, он ответил, что наши ИЛ-76е приземлятся в этом Чеклапкоке примерно через два часа, на них и полетим для начала во Владик. И еще между делом выяснилось, что в терминал съехалась чертова уйма журналистов и корреспондентов, которые откуда-то узнали, кто здесь у них сел и после каких событий, и они громко требуют пресс-конференцию с нами, практически революцию готовы устроить, если им откажут.
— А что Михал Сергеич говорит?
— Он пока ни да, ни нет не сказал, размышляет.
А что, это ведь шанс, подумало мое левое полушарие, другого такого может и не быть, давай-ка мы с тобой, дорогое правое полушарие, подтолкнем генсека к нужным выводам.
— Михал Сергеич, — с некоторой натугой сказал я, присев на соседнее кресло, — а что, может проведем эту конференцию? Продемонстрируем, так сказать, всему миру перестройку, открытость и новое мЫшление? Нам по сути-то дела скрывать нечего, а то, что сейчас в Китае происходит, это мировая новость номер 1, брейкинг ньюс, как выражаются наши американские друзья. Опять же время быстрее пройдет до прилета наших Илов, а?
Сергеич помолчал минутку, потом ответил в том смысле, что хрен с вами со всеми, устраивайте, что хотите. Вот и ладушки… а что, если прямо в этом самолете ее устроить? Заодно и пробоины покажем, боевые, так сказать, раны — для убедительности, а?
Договорились очень быстро, наш АН буксиром подвезли поближе к выходу, чтоб по всему полю народ не гонять, расставили стулья полукругом, запустили журналюг с диктофонами и операторов с камерами, Михал Сергеича естественно в салоне оставили, куда ему раненому, а под камеры выдвинули Владиленыча, бортинженера Ли и меня, как инициатора, отдувайся мол теперь, сам же затеял.
Первый вопрос был естественно про китайские события — что там случилось, да правда ли, что там ядерное оружие применяли, да как вам удалось выбраться, да что с советским лидером? Отвечал Владиленыч, случилась, сказал, гражданская война, ядерное оружие применяли дважды, в Пекине и Шанхае, выбраться нам удалось каким-то чудом, а Михал Сергеич ранен, но жизнь его вне опасности. Из зала немедленно закричали «давай подробности», тут уж Владиленыч меня в бок пихнул, твой выход с подробностями. Вышел, чо…
Все честно рассказал… ну почти все, особенно зал заинтересовала душещипательная история спасения Анюты, тут уж я красок не пожалел, заодно невзначай прорекламировал свой мобильник, показал во всех ракурсах и отметил, что это экспериментальная модель, а массовый выпуск через месяц-полтора начнется. Попросили показать Анюту, вывел я ее из самолета — мне не жалко, смотрите. Сфотографировали ее отдельно и нас вместе пару тысяч раз, потом еще и ей какие-то дурацкие вопросы задавали. Потом кто-то вспомнил, что мы вроде бы фильм сюда снимать прилетели, пришлось и про него рассказать, упомянул, что очень хотелось бы задействовать ведущих гонконгских артистов, можно хотя бы одного… Джеки Чана например, все это сосредоточенно записали.
Ну и под занавес опять пошла политика — что теперь делать с ядерным потенциалом Китая, да как будут развиваться отношения с Советским Союзом после такого инцидента… Владиленыч взял микрофон и попытался ответить весьма обтекаемо, ничего конкретно не сказал, ну кроме того, что ядерные силы надо под контроль мирового сообщества ставить, а отношения будут как-то развиваться, но Советский Союз однозначно сделает для себя однозначные выводы, да…
А тут и наши Илы подоспели — пресс-конференцию плавно закруглили, хотя журналисты, не успевшие задать свои вопросы, орали как резаные поросята. Михал Сергеича перегрузили на наш борт, над ним немедленно начали колдовать врачи, нас всех запихнули во второй самолет, тщательно проверив каждого дозиметром (более-менее все в норме было, на больше 1 миллирентгена), но одежду все равно еще раз приказали сменить, хорошо хоть на более привычную. Через два часа приземлились во Владике…
Глава 7
В Пекине хорошо, а в Горьком лучше
Во Владике все прошло чрезвычайно быстро и дежурно — сразу после посадки Михал Сергеича перегрузили в президентский… ну то есть генсековский, президенты же в России только через 12 лет появятся… борт, его сумели эвакуировать из захваченного мятежниками Пекина, и спешно стартовали в Москву. Вместе с ним полетели спешно прибывшие на Дальний Восток Устинов, Огарков, Щелоков и Чазов. Нас, всю сопровождавшую его делегацию, запихнули в другой ИЛ-62. Никто не пропал, не потерялся и даже ранен не был, как в это ни сложно было поверить. Лично я проспал всю дорогу, проснулся уже на рулежке к шереметьевскому терминалу.
Там на выходе мы еще подверглись нападению кремлевских медиков — кроме стандартного требования сменить одежду (блин, уже четвертый комплект поменял за полтора суток) меня, Владиленыча и Диму с Федей постригли налысо, ну придется пару недель ходить солдатиком-новобранцем. Потом всем сказали быть свободными до особого распоряжения, я с Анютой тоже было уныло поплелся к стоянке такси, но в последний момент Владиленыч придержал меня за локоть, мол насчет тебя особые указания, садись вон на кресло и жди.
Сел, жду, чо… Анюта меня по третьему кругу начала пытать, что там и как было в Пекине, ну рассказал без особенных подробностей… больше всего ей понравилось, что мы в карты играли в самый напряженный момент. Ага, согласился я, если кино про это снимать, этот момент самый ударный был бы. А тут скоро Федя показался и поманил меня указательным пальцем, я спросил насчет Анюты, он ответил, что на этот раз приказано тебе одному, ну одному значит одному…
Михал Сергеич полусидел-полулежал на большом кожаном кресле, рядом суетился главный кремлевский врачеватель Чазов.
— Евгений Иваныч, выйди пожалуйста на минутку, нам тут с товарищем пару тем обсудить надо, — попросил Горбачев. Чазов вышел.
— Ну, герой, проси теперь чего хочешь, это ж ты меня по сути дела из того пекла вытащил, — продолжил он. Ну да, из пекла, мысленно согласился я, не из образного, а из самого что ни на есть натурального ядерного, но вслух сказал совсем другое.
— Михал Сергеич, не надо трогать Афганистан…
Пауза затянулась почти на минуту, Горбачев смотрел в окно, за которым взлетал очередной ИЛ и молчал.
— Всего от тебя ожидал, только не этого… и почему нам не надо трогать Афганистан?
