– Я рисковать не собираюсь, – заявила Индиго. – Тебя надо спрятать.
Схватив Глуби́на за лапу, она утащила его прочь из круга фонарей, по тропинке среди гардений.
– А как же родители? – отчаянно спросил он. Попытался вырваться и крыльями зацепился за лозу. – А Жемчуг?
Сестры в толчее Глубин не видел, но разглядел, как Манта пробирается к Альбатросу. «Мама, что ты задумала?! – в ужасе подумал он. – Беги! В другую сторону!» Она точно попытается угомонить Альбатроса. Она все дела решает разговорами.
– Нам до них не добраться, – сказала Индиго, – и если Альбатрос захочет убить кого-то еще, это будешь ты, это же ясно как день.
– Я? Но…
Обернувшись через плечо, Глубин увидел, как дед и правда обшаривает террасу странным свирепым взглядом. Он и правда искал что-то или кого-то. Неужели его, своего внука?
За спиной у Альбатроса из-за бассейна выбежала Всплеск. Она метила копьем прямо ему в сердце.
Альбатрос на нее даже не взглянул: копье само вырвалось из рук Всплеск и пригвоздило ее к полу.
«Он еще не закончил», – с ужасом осознал Глубин.
– Идем же! – кричала Индиго, выдергивая его из зарослей. Они во весь опор помчались по извилистым тропинкам, поднимая облака опавших лепестков. Неосвещенная часть острова утопала в длинных тенях, которые словно только и ждали, когда драконята в них нырнут. На горизонте поднималась полная луна, огромная и низкая, жуткого красновато-оранжевого цвета, будто вымазанная в крови Лагуны.
– Может, полетим? – задыхаясь, предложил Глубин.
С неба донесся крик боли, и Индиго вскинула голову.
– Вверху мы легкая добыча, – так же тяжело дыша, ответила она.
«Да для него, – с новым приступом страха подумал Глубин, – все легкая мишень. Я могу бежать куда угодно, и он просто пошлет нож мне вслед. Он давно мог убить меня».
Гравий внезапно сменился дощатым настилом. Оказалось, драконята выбежали на мостик, ведущий к одному из надводных павильонов. Под ними кипели волны, то взбегая на берег, то отступая, словно пытаясь догнать самих себя. Солнце уже почти закатилось, и над океаном виднелся лишь его тоненький краешек. В пурпурном небе и темной воде сверкали звезды.
В павильоне было пусто, сквозь окна лился свет луны, а через стеклянный пол проникало свечение мерцающего планктона. Под высоченным потолком висели чучело косатки и два гарпуна. Балкон выходил на западную сторону с видом на догорающий закат, а у стены виднелись два крупных силуэта.
Глубин не сразу вспомнил, что это. Королева Лагуна называла эти штуки лодками – Горбач нашел упоминания о них в каких-то древних свитках. Они предназначались для прогулок по морю, а не под водой. Казалось бы, дикость, однако Лагуна приказала соорудить их, чтобы прокатить завтра небесных послов.
«Этому уже не бывать, – пораженно осознал Глубин, – ведь они мертвы».
– Поплыли, – позвала Индиго, спеша к балкону. – Пусть потом ищет нас по всему океану.
– Нет, – возразил Глубин, – мне нельзя уходить… моя семья… мне надо держаться ближе к ним, чтобы понять… когда угроза минует.
– Тогда прячемся. – Индиго обошла лодки. Поддела одну лапой, давая Глуби́ну втиснуться под нее. Потом уже он придержал лодку, пока под нее залезала Индиго, а после тихо опустил к стене.
Они затаились, прижимаясь друг к другу.
Дыхание Индиго касалось морды и шеи Глуби́на. Ему показалось, что их сердца бьются в такт; он ощущал дрожь в ее крыльях.
Слышались далекие вопли.
Индиго сцепила свои когти с когтями Глуби́на и склонила голову.
– Думаешь, Альбатрос и правда напал бы на меня? – шепотом спросил он. – Мы же с ним напарники. И он мой дед.
– Сестру он убил, не морщась, – напомнила Индиго. – А ты – единственный, кого ему вообще стоит опасаться.
«Все потому, что я особенный. Дело в магии. Тоже мне чудесный дар».
– Если погибнем… – шепотом начал Глубин.
– Тсс, тебе нельзя погибать, – не поднимая взгляда, шепнула Индиго.
– По-твоему, дракоманты и правда теряют душу? Альбатрос поэтому творит такое?
Индиго пожала плечами, как бы говоря: «Неважно, почему он таким стал… Нам главное выжить».
Однако вопрос «почему» тоже был важен для Глуби́на.
– Может, не стоило мне убегать? – прошептал он.
– Тсс, – Индиго сжала его когти своими, и Глубин прислушался.
Крики прекратились.
В каком-то смысле это было даже хуже.
Застыв во тьме, драконята ждали, казалось, целую вечность.
«Что там происходит?»
В окно проник и неспешно пополз в их сторону лучик лунного света.
«Альбатрос всех перебил? Или его остановили? Может, маме удалось урезонить его? Может, все уже хорошо? Если не считать, что королева мертва, а дед оказался убийцей».
Глубин дышал тихо и неглубоко, тщетно пытаясь унять сердце.
В голове никак не вязались два образа: деда, который еще утром шутил с ним по поводу конструкции престола, и дракона, стоявшего над телом сестры с окровавленным ножом.
Скри-и-ип.
Звук был очень тихий. Это мог быть просто ветер, потревоживший настил, или черепаха – врезалась в сваи под ними.
Или же это чьи-то лапы ступают по мостику.
«А вдруг это мама, идет заверить нас, что все спокойно и можно выходить?» – в отчаянии подумал Глубин.
Вот только она не стала бы красться. Как охотник в поисках жертвы.
Ближе.
Еще ближе.
Шажок за шажком.
«Мне конец», – подумал Глубин. Сердце словно пыталось уплыть прочь из тела. Его стук отдавался в ушах, заглушая шаги снаружи.
«Только не убивай заодно и Индиго. Может, получится отвлечь его, и она успеет бежать? За ней-то ему чего ради гоняться? Она же ничего не значит».
Окаменевшие мускулы совсем не слушались. Глубин не мог пошевелиться, он едва ли что-то соображал, слыша, как постукивают снаружи когти о дерево.
– Внучок. – Шипение струилось по павильону, словно дым. – Прячешься, как дерганый рак-отшельник. Занятный выбор. Впрочем, чего еще ожидать от дракоши с таким ограниченным воображением?
Альбатрос медленно приближался. Дрожь Индиго унялась, и она сделала глубокий вдох.
– Гадаешь, поди, почему еще жив? – продолжал Альбатрос. – Ведь вся твоя семья уже мертва.
«Нет, – сказал про себя Глубин, и барабаны в голове забили мелодию горя. – Нет, не может быть. Не верю».
– Сам знаешь, я мог бы без труда убить тебя на расстоянии. Мимолетным усилием мысли. Однако за последние годы ты доставил мне столько хлопот, сущий заноза. А она все талдычила при каждом удобном случае: «Да ты мне больше и не нужен… Да Глубин с этим лучше справится… Ты теперь не так уж важен, есть замена… Какой ты жалкий, братик: мелкие зубенки, странный окрас… Глубин куда презентабельней…» – Альбатрос утробно зарычал.
