– Не просто странная, а еще и слепошарая, – проговорил один из игроков.
– Ледяные коварны и заносчивы, под лапы не смотрят, – проворчал другой.
Рядом с Вьюгой внезапно появился Мракокрад, как будто материализовался из теней, которые его до этого скрывали.
– Как-то это грубовато, вам не кажется? – обратился он к игрокам в шарики.
Те неловко засучили лапами.
– Она нам игру испортила! – выпалил самый крупный.
– Да-а, печаль, – произнес Мракокрад. – Серьезный повод для обзывательств и расизма.
Повисла тишина, все ошеломленно моргали.
Мракокрад накрыл сестренку крылом:
– Вьюга, эти трое расстроились, потому что ты случайно перетоптала их мраморные шарики.
– Ой, – отозвалась Вьюга. – Подумала, что шарики – это представление теории хаоса, а я – еще одна непредсказуемая случайность во вселенной. – Мракокрад сердито посмотрел на нее, и она мило улыбнулась троим игрокам: – Не хотела нарушать вашу веру в управляемые исходы.
– Ничего страшного, – угрюмо ответил самый крупный. – Прости, что наорали на тебя.
– Да, – присоединились к нему остальные, – прости.
– Вы о чем? – отозвалась Вьюга. – На меня кричали?
– Не стоит переживать, – с улыбкой произнес Мракокрад. Указывая по очереди на каждого из троих, он добавил: – Она все равно мухлевала, он только о ее сестре и думает, потому что втюрился, а этот вот на дух обоих не переносит и хотел бы познакомиться с кем-нибудь поинтереснее. Приятной игры, друзья.
Он развернулся и повел Вьюгу прочь. Игроки остались зло смотреть друг на друга.
Дождавшись, когда брат с сестрой будут проходить под ее деревом, Ясновидица с удивленным видом вышла им навстречу. Вьюга прошла мимо как ни в чем не бывало, а вот Мракокрад остановился, изобразив на морде такую чудесную смесь восторга, возбуждения и триумфа, каких она еще не видала.
– Очень впечатляет, – похвалила Ясновидица.
– Что? – Он очаровательно улыбнулся. – Что я такого сделал?
– Уж не знаю, как ты это спланировал, но, надо же, ты все учел. Отвага – есть, забота о сестренке – есть, защита слабых от задир – есть, а еще добился, чтобы обидчики извинились. И под конец продемонстрировал дар, чтобы блеснуть мозгами. Ты что, заплатил тем троим? Все прошло как по маслу.
– Мы знакомы?
Ясновидица, как ни старалась, не сдержала смеха. Мракокрад выглядел таким уязвленным и одновременно проказливым.
– А, погоди, – произнес он, – мы встречались в прошлом месяце на рыбалке? Нет-нет, постой, я сам вспомню. Ага! Ты в Королевском совете древних старейшин, да?
– Ну ты и чурбан, – поморщилась она.
– Это ты всю романтику убиваешь. Разговор должен был пройти в духе: «О, как ты храбро за сестренку заступился», а я такой: «Что? А, ну это, любой бы так поступил», а ты: «Нет, нет, ты особенный, я же вижу», а я: «Нет, особенная – ты». Потом: «У тебя дар, какого я прежде ни у кого не видела!», а я: «Откуда… откуда у меня чувство, будто я тебя уже целую вечность знаю?», а ты: «Так есть… и так будет». Потом салют! И жили мы долго и счастливо!
– Ты ведь не заготовил петарды?
– Н-не-е-е-ет, – протянул Мракокрад. – А ты не… не терпишь салюты?
– Гм-м-м, – прищурилась Ясновидица. – Вижу свирепый пожар в школьных садах…
– Правда? – с легким испугом спросил он. – Когда? Сегодня? Я… постой-ка, ты все придумала.
Ясновидица захихикала:
– Тебе не говорили, что провидец из тебя паршивый? Я бы никогда не стала расточать лесть и похвалы.
– Какое облегчение, – еще шире улыбнулся Мракокрад. – Но нельзя ли добавить хоть капельку романтики? Не каждый же день встречаешь вторую половинку. Такое вообще раз в жизни бывает. Например, сегодня. Прямо сейчас.
«Сейчас, – повторила про себя Ясновидица. – Это правда. Прямо сейчас все и начинается».
Что это сердце так разошлось? От радости, любви, от ужаса? Хотелось крепко-крепко обнять Мракокрада крыльями и в то же время взять и поджечь его. Хотелось со всех крыльев лететь прочь отсюда, но вместе с тем – чтобы этот разговор длился столько, сколько позволяет драконий век. Хорошо бы – остаток вечности.
Ясновидица видела, что будет, но понятия не имела, что сама ощутит в этот миг.
Мракокрад неожиданно подался вперед и взял ее за передние лапы.
– Насчет будущего не переживай, – горячо прошептал он. – Просто будь здесь, со мной, в настоящем, когда мы оба несказанно счастливы.
Ей и самой этого хотелось, она бы и осталась, но едва соприкоснулись их лапы, как в разум ворвался такой свирепый ураган видений, что голова чуть не лопнула.
Мракокрад, повзрослевший, в вывернутой короне, мановением когтя убивает драконов на другом конце зала.
Мракокрад, почти не изменившийся, с улыбкой и надеждой во взгляде протягивает ей свиток.
Морской дракон кричит от боли.
Она и Мракокрад, снова взрослые, кувыркаются в свалке из шестерых драконят в собственном большом и шумном гнезде на скале.
Мракокрад падает перед ней под раскаты грома. Всюду кровь ледяных.
Сапфиры в дар.
Долина в свете закатного солнца, а она, скрипя суставами, идет на старых лапах, чтобы прилечь рядом с ним на веранде, в покое.
Открывают королевскую сокровищницу, чтобы одарить внуков.
Пятеро ночных извиваются у подножья престола, с воплями выцарапывая себе глаза.
Вплетенное в медные проволоки предательство.
Выход в море.
Зеленый дракон льет слезы.
Наконец Ясновидицу вихрем вынесло обратно в настоящее, и она поморгала, приходя в себя. Тут еще не произошло ничего ужасного или чудесного.
– Все хорошо? – спросил Мракокрад.
– Ты ничего этого не видел? – Она осторожно отпустила его.
– Я не стану вторгаться в твои мысли. Обещаю. Всегда буду держаться за пределами твоего разума.
Это правда… в каких-то вариантах будущего. Не во всех.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Все ведь не так плохо? – спросил он, склоняя голову набок. – В нашем будущем? Я видел почти одно хорошее.
– Да, все замечательно, если тебе нравится средний вариант конца света.
Мракокрад рассмеялся, а значит, он и правда пока не лез Ясновидице в голову, потому как она совсем не шутила.
Изобразив еще раз очаровательную улыбку, он сказал:
– Меня, кстати, Мракокрад, зовут.
– О, а я Кусихвостка. Ты ведь никого другого не ожидал встретить, верно?
