«А вдруг я что-то напутала? – подумала Ясновидица. – Вдруг я спешу и упускаю нечто важное? Что, если нам пока не положено тут быть и мы что-то изменили?»
Мракокрад чуть было не ответил ей, но вовремя спохватился, вспомнив, что ему не положено читать ее мысли. Он прикусил язык. Трудно было просто не оставить разум открытым для мыслей, высказанных и невысказанных. Однако он научился блокировать мысли отца, значит, научится проделывать то же и с мыслями возлюбленной. То есть той, которую еще полюбит. Которую уже начал любить.
– Можно личный вопрос? – чуть погодя спросила Ясновидица.
– Мне уже страшно, – ухмыльнулся Мракокрад.
– Ну, кроме вас с Вьюгой, я больше гибридов не встречала, поэтому не знаю, обидишься ли ты. Скажешь, ладно?
– Спрашивай о чем угодно.
– Да просто… ты на полукровку не похож. Ты совсем как ночные. В тебе есть хоть капля от ледяного?
– А, вон оно что… Отец меня об этом каждый день спрашивает, только не так вежливо, поэтому не переживай. – Мракокрад расправил крылья и указал на место, где летательные перепонки соединялись со спиной: по обеим сторонам его тела тянулся длинный ряд серебристо-белых чешуек. – Как ни странно, это скрыть куда проще, чем происхождение отца.
Ясновидица легонько провела когтем вдоль светлых чешуек. Было щекотно, и Мракокрад прикусил язык, чтобы не рассмеяться.
– Ого, – сказала Ясновидица. – Какие холодные.
– Да уж, – ответил Мракокрад и, помедлив, добавил: – Странно… но есть еще кое-что, что я перенял у отца. Дракомантия.
– Знаю, это же сразу видно.
Ей-то точно.
– Об этом пока никто не знает, – предупредил Мракокрад.
– Совсем никто? Так ты ни разу не творил заклинаний? – изумилась Ясновидица. – За все четыре года?
Он снова подглядел в ее разум: там всколыхнулась надежда. Впечатленная, Ясновидица теперь доверяла ему немного больше.
– Всего раз, просто чтобы силы проверить, – признался Мракокрад. – Я догадывался, что у меня есть дар – из-за видений будущего и странного чувства. В Ледяном королевстве есть общий способ проверки на дар, но я себе устроил немного измененный ее вид.
– Отец тебя разве не проверил?
– Проверил, но я намеренно все запорол. Не хотел, чтобы ему в голову пришло управлять мной, пока я слишком мал и не могу постоять за себя. Хотя он что-то подозревает. Дома постоянно приходится осторожничать, лишь бы себя не выдать. – Мракокрад ссутулился и сложил крылья. – Вообще, как только у нас с сестренкой прорезался слух, отец стал читать нам лекции о том, что вообще такое дракомантия, что она может с нами сотворить, что с ней надо быть ОЧЕНЬ осторожным, а не то случится нечто УЖАСНОЕ.
Он закатил глаза.
– Так ведь он прав, – горячо сказала Ясновидица. – Как ты не…
– Нет, нет, – отрезал Мракокрад. Он видел, что ей не нравится, как он хмурится, но ничего не мог с собой поделать. – Никогда, никогда не говори мне, что мой отец прав хоть в чем-то. Если только тебе не плевать на меня.
– Мне не плевать. Просто… знаешь, я видела то ужасное, что может произойти.
– В моем будущем? – изумленно спросил Мракокрад.
– В нашем будущем. А ты – нет?
– Я сильно не вглядывался в будущее дальше встречи с тобой. Знал, что потом все наладится. И что я… в конце концов стану счастлив.
Он изобразил глупую улыбку.
Дракончик сплели хвосты.
– Эта версия тебя самая милая, – сказала Ясновидица, кладя голову на плечо Мракокраду.
– Вообще-то, это единственная версия меня.
Ясновидица молчала, но разум ее шуршал так громко, что Мракокрад не мог не слушать.
– Я не читаю твоих мыслей, – произнес он, – но вижу, о чем ты думаешь: я останусь таким, только если не буду пользоваться магией.
– Не хочу пугать тебя, но если ты не видел разных себя в будущем: как злоупотребляешь магией, как убиваешь других, как узурпируешь трон… то так даже лучше. Если ты этих вариантов не видел, то они, наверное, не такие уж и вероятные?
Настала его очередь хранить молчание.
Он, как бы это сказать, слегка, совсем чуть-чуть заглянул в будущее, где становится королем ночных.
Это будущее Мракокраду очень нравилось: он великий монарх, который сделает ночных самым могущественным племенем, упрочит их положение и процветание. И даже если путь к этому немного сопряжен с тьмой… то в конце даже Ясновидица признает, что оно того стоило. Ведь так лучше для всех. Это наилучшее будущее.
Пока оно не самое вероятное, но порой казалось, что оно непременно наступит.
Ясновидице такие речи, конечно, бы не понравились. Ее надо будет осторожно подвести к этому потоку времени, и пусть она сама увидит, как там замечательно.
– Мне то и дело бывают видения далекого будущего, – пожал плечами Мракокрад. – Но ты, как никто другой, должна знать, что такие события точно предсказать невозможно. Маленькие перемены сейчас несут большие перемены в будущем, так что нет смысла заглядывать глубоко вперед, верно?
По тому, как напряглись крылья Ясновидицы, Мракокрад понял, что она ждала другого ответа.
– Эй, – произнес он, пригибаясь и заглядывая ей в глаза, – не надо на меня злиться за то, чего я еще не сделал. Я же пока не злой. Ничего такого не совершил и вряд ли совершу. Может, на этом и сосредоточишься? Будь со мной в настоящем.
– Да, – сказала Ясновидица, роняя крылья. Она отошла и встряхнула ими, словно видения будущего – это приставшие к чешуйкам комки грязи. – Знаю. Постараюсь. – Она криво усмехнулась. – Прости. Мы на эту тему будем часто спорить.
«Звучит забавно. Если ты все знаешь заранее, то можно ведь и избежать склок?»
– Ну, так и что это было? – спросила она. – То единственное заклятие, которое ты сотворил?
Мракокрад заставил себя снова улыбнуться:
– Если скажу, ты будешь смеяться.
– О-о-о, так даже лучше, – оживилась Ясновидица. – Говори! – Она ткнула его кончиком хвоста в грудь. – Быстрее!
– Да я… зачаровал игрушку Вьюги, резную фигурку воришки. Сестра на ней просто помешана. Как-то потеряла ее и потом ревела весь день, пока не нашла. Ну вот я взял и зачаровал игрушку так, чтобы она всегда возвращалась к Вьюге. Где бы я ее ни прятал, где бы сестренка ее ни теряла, к ночи фигурка оказывалась у нее на подушке. – Мракокрад пожал плечами. – Мелочь.
– Ой-й-й-й-й-й-й-й, ты прямо давишь из меня сочувствие.
– Я такой, какой есть, – Мракокрад снова расправил крылья. – Ничего не могу поделать со своим благородным сердцем и щедрой натурой.
– А вот над размером головы можно и поработать, – рассмеялась Ясновидица.
