Мракокрад вздохнул:
– Ладно, летим к башне, пока гроза не миновала. Это я пока тут оставлю, чтобы не промокло. – Он водрузил фигурку морского дракона на стол Глуби́на и нежно погладил ее по носу.
Напряженная, Индиго повернулась за снаряжением для полетов в сырую погоду.
– Вообще-то, – остановил ее Глубин, – со мной отправится Причал.
Тугодум телохранитель, поигрывая ножом, поднял на принца ошалелый взгляд. Индиго же застыла с копьем в лапе. На ее морде отразились недоумение и боль.
«Дело не в тебе, – хотел сказать Глубин. – Не в том, что ты разбила кубок, а в том, как на тебя сейчас смотрит Мракокрад. В том, что он вообще на тебя так пристально смотрит. Лучше тебе на время отойти в тень. Вот и все. Это не наказание. Да, ты расстроила меня, но я знаю, отчего ты так поступила. Просто хочу, чтобы ты отсиделась тут, ради твоей же безопасности».
При Мракокраде он такого, конечно же, сказать не смел. Индиго все придется объяснить потом, после прогулки.
Причал грузно поднялся с пола и, сморщившись, посмотрел на дождь за окном:
– И что, мы… прямо вон туда полетим?
– Ага, – сказал Мракокрад. – У вас жабры, не захлебнетесь. Полетели!
Он потащил Глуби́на к балкону, и Причал угрюмо последовал за ними. На морду Глуби́ну падали холодные капли, небо вдалеке вспорола молния. Глубин обернулся посмотреть на Индиго, но та писала письмо и даже не взглянула на него.
На балконе Мракокрад снова раскрыл сумку:
– Взглянешь на серьги, которые я купил для Ясновидицы? Мне не терпится их подарить… Проклятье, вчера поймал белку и всю сумку изгваздал. – Качая головой, он вытряхнул себе на лапу комья земли и камушки и бросил их за плечо, прямо в комнату. – А, вот и они.
Он показал серьги – красивые молочно-белые шарики, похожие на прозрачные луны. Глубин согласился, что это – идеальное украшение для Ясновидицы.
Потом они полетели к Королевской башне, и всю дорогу Глубин уверял себя, что волноваться не о чем. Скоро он вернется, они с Индиго поговорят, и она все поймет. Он убедит ее, что не надо быть такой мнительной: Мракокрад не замышляет дурного, нечего с ним ссориться.
Все будет хорошо.
* * *
На обратном пути предпочли не лететь через бурю, а вернулись извилистыми коридорами дворца. Гроза уже бушевала вовсю, так что разумные драконы не рисковали высовываться наружу. Причал топал позади Глуби́на и Мракокрада, роняя капли воды на белые ковры, явно недовольный, что пришлось-таки исполнять прямые обязанности.
Приближаясь к покоям, Глубин почувствовал неладное. Он не знал, в чем дело, ведь снаружи ему все казалось как обычно. Было тихо, но это и не удивляло, ведь Индиго оставалась одна.
И все же от тревоги, когда Глубин открывал дверь во внутренние покои, щекотало в горле. В комнате было совершенно темно.
– Индиго?
– Ее тут нет, – ответил Причал, хотя это и так было видно, даже без ночного зрения. Здесь ощущалась пустота, как в раковине, из которой высосали улитку. Колыхались у выхода на балкон занавески. Мракокрад первым вошел в комнату и осторожно огляделся.
– А… куда она могла пойти? – спросил Глубин.
– На охоту? – предположил Причал. – Купаться? На прогулку? Понесла письмо курьерам?
Догадки звучали разумно, но снаружи лило как из ведра. Да и Глуби́на не оставляло какое-то смутное ощущение тревоги.
– Причал, ступай проверь на кухне и в курьерской, – приказал он. – Э-э… пожалуйста.
– Хорошо, – с тяжелым вздохом ответил Причал.
Как только за телохранителем закрылась дверь, Глубин подошел к балкону и выглянул наружу. Индиго точно не высунулась бы на улицу в такую непогоду.
Мракокрад тем временем дыхнул пламенем на лампы у двери и зажег заодно свечи над камином. Отошел в другую часть комнаты и что-то удивленно пробормотал. Глубин обернулся.
Мракокрад взял лампу со стола и к чему-то там присматривался.
– В чем дело? – поспешил к нему Глубин.
Друг указал на рваный влажный кусок свитка, прижатый деревянной фигуркой дракончика. Почерк точно принадлежал Индиго.
Глубин!
Прости, ты был прав. Для меня тут небезопасно. Рисковать не стоит. Я не
Я улетаю домой.
Прошу, не ищи меня с помощью магии. Удачи.
Индиго
Земля как будто ушла у него из-под лап. В мире словно разом погас весь свет, и Глубин провалился в бездну.
Он не в силах был оторвать взгляда от зачеркнутых слов. «Я не…» Что? «… люблю тебя»? «… хочу быть с тобой»? «… доверяю тебе больше»?
Как она могла взять и бросить его?
Даже не попрощалась.
Это было совершенно на нее непохоже.
С другой стороны, мудрый выбор. Разве он сам не этого для нее хотел? Чтобы она жила нормальной жизнью, как можно дальше от него?
Хотя…
Глуби́ну не верилось, что Индиго ушла.
– Сочувствую, Глубин, – произнес Мракокрад. – Она и правда отличный телохранитель.
Глубин кивнул, слишком потрясенный и не в силах ответить. Он взял со стола фигурку и скользнул взглядом по изгибу шеи. Дракончик и правда здорово походил на Индиго.
– Эй, Мракокрад, ты… не против, если я оставлю это себе?
Мракокрад как будто задумался на мгновение – хотя Глуби́ну могло и показаться, потому как ночной быстро кивнул и обнял его:
– Конечно, конечно, оставь себе, если нужно. Хотя вещи, которые напоминают об Индиго, вряд ли утешат тебя.
– Знаю, – согласился Глубин, но фигурку на стол поставил. Смотреть на нее, может, и больно, но так Глубин хотя бы будет помнить, что Индиго цела, переживает приключения и у нее насыщенная жизнь, ей не надо тревожиться из-за дракомантии и бояться Мракокрада.
«Я сам по себе», – осознал Глубин. Впрочем… у него оставались Мракокрад и Ясновидица. Они же в него верили.
А если Индиго в нем и разуверилась, то правильно поступила.
Глубин вздохнул. Пожалуй, так даже лучше.
Где бы она сейчас ни была, ей хотя бы ничто не грозит. Ни он, Глубин, ни… дракомантия.
Часть третья
Глава 24
Ясновидица
– Да отсюда весь Большой Диамант видно, – сказала Внимающая, вытягивая длинную шею в окно из комнаты Ясновидицы. – Во имя Пожара, на праздник что, все племя собирается?
