– ЧТО-О?! Она так шутит? – спросила Внимающая у Ясновидицы.
Вдумчивый опустил голову, осмотрел доску и застенчиво улыбнулся Вьюге:
– Что скажет императрица чешуек насчет партии в башню свитков?
– Удивительно, – ответила Вьюга. – Ты просто умрешь от благоговения.
Она встала, расправила свои необычайные белые крылья и отправилась в другой конец павильона вместе с сияющим Вдумчивым.
Ясновидице самой не верилось, как просто все удалось, а ведь потребовался всего лишь маленький толчок. Эти двое и правда были предназначены друг другу судьбой. Пряча улыбку, она отвернулась от друзей и заметила фигуру за клапаном шатра. Это был отец Мракокрада, Арктик – он наблюдал за ними с мрачным видом.
– Э-э, это что такое сейчас было? – зло спросила Внимающая. – Кто-нибудь мне объяснит?
«Хоть бы она не догадалась, – молилась про себя Ясновидица. – Не обвинила меня».
Однако прежде, чем Внимающая хотя бы бросила на нее обвиняющий взгляд, прежде, чем ей ответили, прежде, чем Ясновидица придумала, как отвлечь подругу, сквозь полог в шатер ворвался дракон и метнул копье Мракокраду в сердце.
Глава 25
Глубин
Глубин увидел промелькнувший мимо кусок стали. Услышал треск разрываемой ткани, крик Внимающей и стук разлетевшихся по настилу фишек.
«Опять?! Только не это, нет!»
Ошеломленный, Мракокрад пошатнулся.
«Я не вынесу еще одной потери».
Крылатик повалил убийцу, а тот с ревом царапал ему морду закованными в сталь когтями. Глубин кинулся на помощь телохранителю, но тот уже добил нападавшего. Неизвестный ночной лежал у его лап, вывернув шею под жутким неестественным углом.
– Мракокрад? – Ясновидица застыла на месте, потянулась лапой к своей второй половинке. – Что… как…
Глубин отошел от Крылатика и поверженного убийцы, взглянул на копье на полу: полированное древко было чистым, без капли крови на нем – и наконец, подняв взгляд на Мракокрада, увидел, что чешуя его по-прежнему гладкая и целая. Друг совершенно не пострадал.
– Не может быть! – чуть не в истерике заверещала Внимающая. – Он тебя убил! Я своими глазами видела! Тебя убили!
Мракокрад раскинул крылья, явив сверкающие белые чешуйки.
– Убийца не попал.
– Попал! – Внимающая попятилась и указала на Ясновидицу. – Ты тоже видела. Правда? Видела ведь? Копье сейчас должно торчать у него из груди.
– Я… – Ясновидица взглянула на сгущающуюся толпу, затем опять на Мракокрада. – Сама не знаю, что я видела.
Внимающая в отчаянии взревела, вылетела из шатра и затерялась в толпе.
– Ничего страшного, – сказал Мракокрад. – Правда, – добавил он, обращаясь к глядевшим на него драконам. – Эта ничтожная ящерица пыталась меня убить, но ничего не вышло. Паниковать нет повода. – Он подошел к трупу, присмотрелся: – Хотелось бы только знать, кто это.
– И зачем он на тебя покушался, – добавила Ясновидица.
Мракокрад искоса посмотрел на Крылатика:
– Жаль, что он уже мертв и не ответит на вопросы.
Крылатик пожал плечами.
– Простите, – совершенно без сожаления произнес он. Казалось, ему даже понравилось, что наконец подвернулся шанс послужить как следует.
– Я его не знаю, – сказала Ясновидица, отодвигаясь от убитого дракона. Посмотрела в дальний конец шатра и чуть прищурилась, словно ожидала там кого-то застать.
Мракокрад обернулся к Вьюге и Вдумчивому – те примчались обратно.
– Кто-нибудь из вас знает его?
– Я о нем слышал, – ответил Вдумчивый. – Зовут Смертонос, он был… ну, вы знаете уже.
– Наемным убийцей? – уточнила Ясновидица. – Хочешь сказать, кто-то подослал наемника убить Мракокрада?
Мракокрад обнял ее крылом:
– Покушение не удалось. Видишь, я не ранен. Не бойся.
– Не бояться? А если покушение повторится? – Ясновидица сердито схватилась за голову. – Точно не вижу… но чувствую, что этот момент дал толчок дурным событиям… все смутно… не знаю, как они связаны или какое за каким идет.
– Мы выясним, кто подослал Смертоноса, – заверил ее Мракокрад. – Это просто. И уж тогда мы предотвратим новые покушения. – Его взгляд сделался холодным и жестким, будто глаза превратились в два оникса. – Поверь, это очень даже не сложно.
Глубин еще ни разу не видел, чтобы его друг так сильно напоминал своего отца. Он вздрогнул и опустился на ближайшую подушку. До него только сейчас дошло, что у него дрожат крылья. Надо было собраться и взять себя в лапы, особенно на глазах у такой толпы ночных. У края шатра их собралась, наверное, сотня, и всем было любопытно, из-за чего переполох. Они, перешептываясь, пялились на Мракокрада.
Как он выжил? Что остановило копье?
Крылатик коснулся Глуби́на:
– Надо доставить тебя во дворец. Вдруг нападение повторится.
– Не за мной приходили.
– Да, в этот раз, – ответил телохранитель, – но все же давай уйдем в безопасное место.
– Верно, – вмешался Мракокрад. – Я бы тоже убрался отсюда. – Он потыкал в мертвое тело Смертоноса и нахмурился, словно прикидывая, как его можно использовать. – Вдумчивый, ты не мог бы остаться и приглядеть за трупом, пока мы не пришлем королевских гвардейцев для дознания?
– Конечно, – согласился Вдумчивый.
– Я останусь с ним, – вызвалась Вьюга. – Буду защищать от злых духов.
Вдумчивый боязливо поднял взгляд к потолку, как будто там, выпростав когти, витал дух Смертоноса.
Глубин, все еще ошеломленный, последовал за Мракокрадом и Ясновидицей прочь из шатра. Толпа расступалась перед ними; кто-то отводил глаза, кто-то в открытую пялился. Пара дракончиков взглянула на Мракокрада и бросилась наутек, тонко визжа.
– Вот тебе и раз, – проворчал Мракокрад. – Вообще-то, напали на меня!
Однако Глубин прекрасно понимал, откуда такая реакция: он сам и тревожился за друга, и одновременно боялся его. Чем дольше он думал над неудавшимся покушением, тем меньше понимал, что произошло: он же видел, как копье ударило Мракокрада в грудь, точно в сердце.
Разве Смертонос мог так сильно промазать? И потом, с какой стати копье лежало на полу перед Мракокрадом, будто отскочило от него, а не где-нибудь позади?
В сердце Глуби́на зрело ужасное подозрение: несмотря на все уговоры, Мракокрад снова применил магию.
Он взглянул на украшения ночного. Возможно, какое-то из них защищает от любой атаки… соблазн сотворить такое велик, спору нет. Глубин и сам частенько, пока Индиго не бросила его, хотел наколдовать для нее что-нибудь этакое. Но стоит ли защищать кого-то, если из-за этого сам внутри становишься опаснее?
