На нее это было совершенно не похоже. Пузырька она бы не бросила.
– Глубин? – произнес за спиной Мракокрад. – Я сейчас скажу тебе кое-что невероятно важное. Поверь, это изменит всю твою жизнь.
Глубин с улыбкой обернулся, однако в сердце уже проснулся тревожный голосок:
«Почему Индиго улетела, бросив Пузырька?
Может, причина исчезновения в другом?
Может, я чего-то не знаю? Если да, то как мне это выяснить?»
Глава 26
Мракокрад
На востоке из-за линии горизонта выползали холодные желтые когти солнца, когда Мракокрад летел домой. Внизу на площади шустро работали после гуляний драконы-уборщики. Скоро останутся только бумажные фонари да мерцающие стеклянные фигуры. Какой-то дракон старательно скреб полы в игровом шатре, пусть даже Смертонос и умер без крови, а его тело уже вынесли.
Мракокрад сильнее забил крыльями, поднимаясь ближе к солнцу.
Разговор с Глубином прошел не совсем так, как он хотел.
Мракокрад ждал, что друг отреагирует куда живей и восторженней – и благодарнее. Что и его захватит идея применять магию без ущерба для души, о которой он так печется. Что Глубин прямо там, на месте сотворит для себя похожий свиток дракомантии.
Однако упрямый друг остался непоколебим:
– А вдруг магия все равно на тебя влияет?
В его голове замелькали образы: Альбатрос убивает королеву, тела родителей, кровь… о резне, разрушениях и гибели родных Глубин думал всякий раз, стоило зайти речи о дракомантии.
А сегодня его ум занимала еще и загадка какого-то осьминога. Однако в самый интересный момент его мысли вернулись к Индиго. Индиго, Индиго… только о ней он и думал. Почти не слушал чудесных вещей, которые пытался донести до него Мракокрад. Да еще, как обычно, совершенно забывал закрывать ум.
Под конец Глубин потер глаза и яростно замотал головой:
– Никто не знает, как именно работает дракомантия. Единственный способ использовать ее безопасно – не использовать вовсе.
– Зачем тогда эта сила, если пользовать ею нельзя? – в отчаянии вскричал Мракокрад, и Ясновидица решила, что самое время всем разойтись по домам и поспать.
«Ну и ладно. Если Глубин не желает слушать голос рассудка, ему же хуже.
Моя забота – сегодняшнее покушение».
Мракокрад угрюмо стиснул зубы. Было много временных потоков, в которых Арктик покушался на его жизнь, но редко в каких преуспевал.
И все же в некоторых Мракокрад, пусть и был неуязвим, гиб. Теперь, узнав о его непробиваемой шкуре, Арктик спланирует следующую атаку тщательнее… может, даже прибегнет к собственной магии. Пожалуй, во всем королевстве он – единственный, кому под силу убить Мракокрада.
Арктик мог и с первого раза пустить в ход дракомантию. Так почему не использовал ее?
«Не хотел, чтобы подозрения пали на него. Ведь так?»
Мракокрад плавно опустился к двери дома, которая в лучах восходящего солнца постепенно из серой становилась красной. В миниатюрных висячих садах пожухли все цветы. С тех пор как мама пропала, за ними никто не ухаживал.
Толкнув дверь и войдя, Мракокрад застал Вьюгу на диване. Широко раскинув крылья и глядя в потолок, та лежала и вертела в когтях висюльку из золотистого стекла в виде ракушки. Простенький кулон на черном шнурке. Наверное, подарок от Вдумчивого.
– Доброе утро, – сказал Мракокрад, ласково толкнув ее в хвост. – Думаешь о новом ухажере?
– Вдумчивый, – сказала Вьюга, утверждая, но не спрашивая. – И да и нет. Но мне он нравится.
– Посмотреть, что ждет вас в будущем? – предложил Мракокрад. В мастерстве прорицания он все еще уступал Ясновидице: видел только наиболее правдоподобные варианты будущего, тогда как остальное скрывалось за пеленой случайных событий и небольших отклонений. Возможно, будь у него больше времени на изучение всех вариантов, он смог бы, как Ясновидица, просмотреть их подробнее. Но где найти столько времени и упорства? Это надо на месяцы запереться в подвале, лишив себя прочих занятий.
– Нет, спасибо, – отозвалась Вьюга таким обыденным тоном, что Мракокрад с любопытством уставился на сестренку.
– Все хорошо? – спросил он, касаясь ее шеи. Ее чешуя была не теплее положенного.
– Чувство странное. Я вдруг заговорила как-то неправильно.
Вообще-то, она напротив, в кои-то веки заговорила нормально, и это настораживало. Хотелось бы Мракокраду сейчас заглянуть в ее разум, посмотреть, что там творится.
– Может, тебе поспать? – предложил он, но тут его внимание привлек тихий шум в одной из дальних комнат. – Отец дома?
Вьюга кивнула.
Мракокрад тихонько прошел по коридору и встал в дверях отцовской комнаты. Половина Люты оставалось нетронутой, разве что ее постель выглядела так, будто на ней кто-то полежал. Однако в комнате было очень холодно: спальное место Арктика буквально заросло сосульками. Видимо, он применял ледяной выдох, чтобы хоть немного устроиться как дома.
Арктик стоял спиной к Мракокраду и с чем-то возился на столе. У его задних лап валялись осколки льда, а из-под хвоста торчал кусок карты.
«Больше ждать нельзя, – бормотал про себя отец. – Хотя вряд ли этого хватит».
– Я жив, – объявил Мракокрад. – Если тебе интересно.
Арктик подобрался и злобно оглянулся на сына:
– Не обольщайся.
– Я знаю, ты там был. У шатра. Следил за нами.
– Верно, – признал Арктик и вернулся к работе. – Не хочешь объяснить, как копье отскочило от твоей груди? – «Он становится все опаснее. Пожалуй, надо послушать мать».
– Ты знал дракона, напавшего на меня? – вместо ответа спросил Мракокрад.
Отец пожал плечами:
– Видел его при дворе. Мне нет дела до всякого низкорожденного в вашем племени.
Сколько Мракокрад ни ждал, имя Смертоноса так и не промелькнуло в голове Арктика. Только мимолетное воспоминание о встрече с убийцей в коридорах дворца.
Неужели Мракокрад ошибся? Или Арктик наконец развил в себе силы блокировать какие-то мысли?
– Как думаешь, зачем он покушался на меня? – осторожно поинтересовался Мракокрад.
Арктик фыркнул:
– За тем, что ты заносчивый болван. Бравируешь своей магией, не заботясь о чувствах других. Может, ты оскорбил его мать, украл добычу, или списал у него работу в школе, или прочел его мысли, хотя он просил так не делать? Я бы уйму причин мог назвать, но что толку? Он ведь уже мертв.
«Глупая смерть, – добавил про себя отец, мотая хвостом. – Он должен был понимать, что убить дракоманта не так-то просто. Он бы и меня не достал, надень я защитную серьгу».
