Свет померк, и у Глуби́на открылось ночное зрение. Он видел каждый изгиб и поворот тоннеля по мере того, как они заплывали в него все глубже и глубже. Глубин уже подумал, что они с дедом проплывут насквозь весь остров, но тут они оказались в широком открытом озере.
Глубин вынырнул рядом с дедом. Они были в самом сердце острова, окруженные со всех сторон высокими утесами. В ярко-синем небе кружили бакланы.
Посреди озера из воды росло нечто странной формы. На первый взгляд, оно напоминало рог нарвала, как будто кто-то взял и сплел в косичку четыре высоченных белокаменных столба. На равном расстоянии друг от друга из них росли плоские пузыри. Глубин испуганно понял, что они и правда растут: расширяются дюйм за дюймом, медленно, как ползущий по дну морской слизень.
Да и вся конструкция напоминала бесформенный, кривой пузырь, странный нарост на внутренностях прекрасного острова.
– О нет, – обронил Глубин. – Что тут не так?
Альбатрос долгое время молча изучал конструкцию, а потом ответил:
– С чего ты взял, будто здесь что-то не так?
– Э-э… прости, – запинаясь, пробормотал Глубин. – Оно… должно так выглядеть?
Альбатрос окунул голову под воду и снова высунул ее с улыбкой.
– Проект пока не завершен, – беззаботно сказал он. – Только принимает окончательный вид. Должен признать, не думал, что времени уйдет так много. Но когда все будет закончено, поверь, он станет гордостью Морского королевства.
– О, я и не сомневаюсь! – не думая, ответил Глубин. – Он всем понравится! Это ведь… самое лучшее… такое здоровское… – Он умолк, ощущая себя тонущей улиткой.
– Это новый дворец, внучок, – подсказал Альбатрос, разворачиваясь и плывя к ближайшему берегу. – Полностью выращенный за счет дракомантии. Я называю его Летним. Здесь королевская семья будет пережидать самые знойные дни.
Глубин моргнул, оглядывая извивающийся растущий павильон. В голове у него роилась уйма вопросов вроде: «А королева Лагуна знает о нем?», «Тут вообще кто-нибудь жить станет?», «А как оно поймет, что пора перестать расти?» или «Выглядит как-то… жутковато».
Правда, не хотелось показаться деду драконом, лишенным воображения и полным сомнений. Вместо этого Глубин хотел проявить себя выдумщиком, полным энергии и энтузиазма.
Он выбрался на берег рядом с дедом, чувствуя, как грубая галька скребет подбрюшье и хвост. Какое-то время они оба смотрели на зачарованный дворец.
– А вот как он будет выглядеть, когда вырастет окончательно, – сказал Альбатрос, открывая лежавшую рядом шкатулку и доставая из нее свиток. Глубин развернул чертеж и ахнул.
– Как прекрасно, – сказал он. – Оно вот в это вырастет?
– По задумке. Я время от времени проведываю его, внося поправки и добавляя что-нибудь новое. Он растет уже больше семи лет, так что осталось недолго.
– Семь лет? – недоуменно повторил Глубин. Его голос отразился неприятно громким эхом от стенок грота.
– Я зачаровал его так, чтобы он рос точно и аккуратно, как дерево, – гордо произнес дед. – Если ускорить его или внести беспорядок, это может повредить экосистеме острова.
«Правда? – удивился про себя Глубин. – А может, Альбатрос просто ошибся в изначальном заклинании и сказал расти дворцу, не уточнив, насколько быстро? Вот была бы досада».
– У меня идея, – выпалил он.
– Уже? Очень… впечатляет.
– Я вот о чем: не знаю, хороша ли мысль и сработает ли задумка, но ты можешь применять магию на растениях?
– О да, я это несколько раз проделывал.
– Ну, тогда слушай, – распаляясь все сильнее, продолжал Глубин. – Мне показалось, что Летний дворец можно еще больше обезопасить, если укрыть его сверху. Ты так не думаешь? Сейчас любой дракон, пролети он над островом, увидит дворец. Однако ты можешь велеть растениям наверху срастись и образовать навес, верно? Закрыть дворец для вида с неба. А полог все равно будет пропускать свет.
Дед запрокинул голову, вглядываясь в потолок грота.
– Да, – тихо согласился он. – Да, это определенно могло бы сработать. Какая дельная мысль, внучок.
Глубин чуть не раскинул крылья, готовый взмыть к небесам.
– А можно мне? – нетерпеливо спросил он. – Можно я сделаю это прямо сейчас?
– Обожди, – велел Альбатрос, забирая свиток с подробными набросками дворца. Убрав его в шкатулку, он откашлялся и произнес: – Я… должен тебя кое о чем предупредить.
Глубин нетерпеливо переминался с лапки на лапку. Его жизнь сплошь состояла из уроков и предупреждений. Не оскорбляй старших членов королевской семьи. Не ешь, пока не накрыли на всех. Берегись акул, пока не вырастешь, чтобы есть их. Не исследуй глубочайшие впадины в одиночку. Но чаще всего повторялось одно и то же наставление: на каждом семейном собрании королева зачем-то нудно напоминала ему не привязываться к Индиго «слишком сильно».
– Первый урок, – сказал Альбатрос, глядя Глуби́ну в глаза, – в том, что всегда нужно быть осторожным. Не забывай: эта магия очень, очень сильна. Слишком легко сбиться с пути. Она дает могущество творить практически что угодно, кроме возвращения к жизни умерших.
Глубин заставил себя не оборачиваться на странное творение, медленно растущее у него за спиной.
– Я буду осторожен, – поспешил заверить он деда. – И сделаю все верно.
– Знаю, – похлопал его по плечу Альбатрос. – Тебе здорово повезло. Меня вот никто не направлял. – Помедлив, он добавил: – Ты слышал, как я сотворил свое первое заклинание?
Глубин покачал головой, дрожа от возбуждения. Ему всегда хотелось знать, как дед раскрыл в себе силы.
– Это было поразительно? – спросил он. – У тебя сохранился тот первый зачарованный предмет? Покажешь? Ты ощутил себя самым большим и самым невероятным драконом во всем океане? Сразу захотелось зачаровать все вокруг?
Альбатрос со вздохом провел хвостом по песку и окунул его в воду.
– Думаю, ты еще слишком молод для таких историй.
– Вовсе нет! – вскинулся Глубин. – Мне правда хочется знать. Прошу, расскажи.
– Все вышло случайно, – начал дед. – Не забывай: я и не думал, что получится. Не знал, что у меня есть силы, я вообще о них мало слышал, мы все думали, будто это просто легенды. А еще я был очень юн. Даже младше тебя.
Последовало молчание. «Не такой уж я и маленький. Много чего знаю», – подумал Глубин.
– У меня была пустая устрица, – быстро продолжал Альбатрос. – Знаешь, бывает, створки раковины остаются соединенными. Так вот, моя была крупная, но непримечательная. Я играл с ней на рассветном пляже, воображая, будто это – пасть дракона, гоняющего крабов и чаек.
Этого Глубин уже не мог вообразить: его статный, грозный дед носится по пляжу с игрушкой.
